— Подожди! — закричал Гатс. — Можешь мне сказать, причем здесь затмение? И о чем это ты говорил с этой обезьяной-переростком?.. Ты говорил, что я не смогу избежать смерти, что это значит?
— Ты скоро узнаешь! — прорычал Зодд, поднимаясь в воздух. — Очень скоро!
— Эй!
Зодд стремительно взмыл в небо, провожаемый взглядами Ястребов.
— Смотрите! — крикнул вдруг один из воинов, указывая на тушу Вайлда.
Из него вдруг выплеснулась наружу целое сонмище каких-то тварей.
Некоторые из них походили на людей, только страшным образом перекрученных и изуродованных, другие выглядели омерзительными монстрами. Их было много, этих существ, и все они с остервенением набросились на Вайлда.
«Они рвут его на части? — вскинул брови Гатс. — Нет, они затягивают его куда-то внутрь!»
Когда туша демона исчезла почти вся, Гатс увидел нечто, похожее на водоворот. Именно в него все эти твари затягивали демона. Когда он исчез весь без остатка, в водоворот потянулись и сами эти существа.
А затем все закончилось. Только в воздухе долго еще клубилась пыль.
— Они все исчезли… — прошептал кто-то поблизости.
«Что же это было? — спросил себя Гатс. — Что мы сейчас видели?»
— Эй, гляньте-ка, — Джедо махнул рукой.
Пыль постепенно улеглась и на месте, где лежал демон, обнаружилось тело маленького и очень старого человека. С обломком меча в горле и разорванным туловищем.
— Что это? — воскликнула Каска.
— Вайлд, — прошептал Джедо.
— Это невозможно!
— Но кто еще это может быть?
Так это настоящее обличье демона? Этот древний старик?
Часть четвертая. Божественная длань
Ястребы остановились недалеко от границы, на высоком холме. Место для лагеря подходило идеально — во все стороны тянулась бесконечная равнина, покрытая каменными россыпями, никакой враг не мог подобраться незаметно.
Едва лошади были расседланы и накормлены, как воины стали собираться на вершину холма. Никто ничего не говорил, не объяснял, никто никого не звал. Все происходило само собой. Все знали, что разговор давно назрел. Все знали, что сейчас будет решаться судьба Ястребов. И все знали, что после слов Вайлда ничего хорошего ожидать не приходилось.
Каска забралась на камень и пробежалась глазами по затихшим воинам. Пришли все, помогли добраться даже тяжелораненым. В первых рядах находились Пиппин, Джедо и Коркус. За спиной Каски хмурился Гатс, время от времени он косился назад, туда, где дремал в фургоне Гриффис.
Каска знала, что должна рассказать Ястребам все, но… Стоило заглянуть в глаза этих людей, глаза, переполненные тоской и безысходностью, как горло будто сдавили чьи-то пальцы и она не смогла вымолвить ни слова.
Опустив взгляд, Каска стояла в полной растерянности. Она не могла сказать им правду и лишить тем самым последней надежды. Это было выше ее сил.
И Каска вдруг поняла еще кое-что. Да, у нее теперь был Гатс. Для нее этот год оказался не только годом потерь. Она обрела человека, который мог позаботиться о ней, человека, о котором могла заботиться и она. Да, она обрела надежду и… будущее.
Но что осталось у этих людей? Что осталось у Ястребов? Они разом потеряли все — командира, надежду, будущее.
Так может ли она сейчас уйти? Просто взять и уйти вместе с Гатсом? Уйти, бросив этих людей на произвол судьбы? Всех тех, с кем она делила беды и радости несколько последних лет. Всех тех, кто сражался весь этот ужасный год бок о бок с ней, сражался ради Гриффиса и ради банды Ястребов…
Каска не знала, что нужно делать и не знала, что можно сказать. Она просто стояла и молчала, ощущая как ее сердце обливается кровью.
Затянувшееся молчание прервал Коркус.
— Так это правда? — спросил он. — Тот бред, что нес тот обезьяний демон?
Каска молчала. Коркус сплюнул и двинулся к фургону.
— Никакого толку от тебя! Ну и прекрасно, я все узнаю сам!
— Гриффис не ответит тебе, — бросил ему вслед Джедо. — Это невозможно.
— Он шутит, да? — Коркус повернулся к Каске. — В тюрьме, конечно, было не сладко, но…
Заметив как задрожали губы Каски, Коркус запнулся.
— Да что же это такое!!! — визгливо заорал он. — Что же нам делать, а? Гриффис вернулся, но мы, оказывается, ничего не можем, да? Я не знаю, почему он стал преступником, но весь этот год мы прятались по лесам как жуки, больше половины наших друзей погибло, но даже тогда, даже тогда мы верили… Мы верили, что Гриффис вернется! Но что теперь? Что нам делать теперь?!
Коркус дико засмеялся. Выхватил меч и ударил по ближайшему камню. Клинок с жалобным звоном разлетелся на части. Мертвым взглядом за пролетевшим лезвием проследил Гатс. В сердцах ударил кулаком в камень Джедо. Запрокинул голову Пиппин, отчаянными гримасами пытаясь удержать слезы. Многие из Ястребов уже плакали, не стесняясь…
Коркус обессилено осел на землю.
— Но ведь я так и знал, — устало пробор мотал он. — Я знал… Я чувствовал… Я ждал чего-то подобного… Так значит это… Это…
Это был конец. Каждый понимал это, но сказать вслух не решился никто. Люди угрюмо молчали, и только ветер завывал над равниной. Колыхалась пожухлая трава, трепетали волосы людей, хлопала парусина фургонов. Ветер как будто исполнял реквием по банде Ястребов…
— Но что же нам делать? — к Каске подошли несколько человек. — После всего этого? Ястребы не могут исчезнуть, ведь у нас есть командир, Каска…
— Ястребы существовали только из-за Гриффиса, — послышался резкий голос Джедо. — Каждый из нас это понимает. Особенно те, кто еще здесь. Мы выжили потому что Каска сделала невозможное… И хватит ныть!
— Но… Она… Мы… — в глазах Ястребов блестели слезы.
Стиснув кулаки, с камня поднялся Гатс, но Каска жестом остановила его:
— Дай мне немного времени.
Она обвела Ястребов внимательным взглядом.
— У нас есть еще время, — сказала она. — Подождем, пока подойдут остальные. А я… Я подумаю о том, что нам делать дальше…
Уткнувшись глазами в землю, Каска двинулась к фургону Гриффиса, вслед за ней кинулся ошеломленный Гатс.
— Эй, подожди! — в его голосе слышалось недоумение. — Что значит — подумаю? Этого не может быть потому что…
— Помнишь, что ты сказал однажды? — сказала Каска, не поворачиваясь.
— Ты сказал, что закончишь войну, которую начал. Ты — сильный, ты можешь это сделать. Но… Но есть война, которую даже ты не можешь закончить…
Каска бросила на него взгляд, исполненный боли, затем кивнула в сторону повозки.
