Я медленно двинулся по обочине, готовый в любой момент броситься в кусты. Дорога делала небольшой поворот, пришлось еще больше замедлить шаг. Вроде бы тихо и пустынно. Внезапно в глаза ударил сноп света. Автомобильные фары, похожие на кошачьи глаза, осветили меня как зайца в ночном лесу, и сразу же погасли.
Странно. Машина стоит под разросшимся кустом, поэтому ее силуэт я и не разглядел сразу. Снова короткое мигание. Да что за чертовщина?
— Долго еще будешь мяться? — раздался знакомый бархатисто-хриплый голос. — Быстрее в тачку!
Анжелика!
С облегчением ныряю в нагретый за день салон, насыщенный тонким будоражащим запахом женских духов. Анжелика тут же завела двигатель, вывела «Спектру» из-под куста на дорогу, и не включая фары, медленно поехала, чуть ли не носом приникнув к лобовому стеклу.
— Могут заметить, — пояснила она, хотя я не задавал ни одного вопроса. Просто сидел и переводил дыхание. С наслаждением вытянул гудящие от марш-броска ноги.
В себя пришел, когда «Спектра» проскочила дачный поселок и свернула на хорошую асфальтированную дорогу. Анжелика включила фары и расслабленно опустила плечи, но руль держала крепко.
— Ты как там оказалась? — поинтересовался я.
— Тебя ждала, — бросила девушка.
— А… Как ты могла знать, что я там выскочу? — от ее слов все внутри взбудоражилось.
Анжелика покосилась на меня, пожала плечами:
— Чуйка сработала. Я здесь уже пару раз с парнями была, сопровождала их на «свалку». Ну, просто интересно, как это все происходит. Поэтому знаю пути отступления. Этот самый безопасный, между дачами и трассой к Покровскому парку. Забавно как…
— Что забавно? — трогая набухающую скулу, спросил я.
— Что именно ты сумел выскочить из ловушки. Когда вся ваша банда идиотов умчалась на «свалку», заявились полицейские и стали выпытывать, где будет драка. Неслучайно же они на пляж приехали. Пробарабанил кто-то. Я потихоньку-потихоньку к своей машине. Меня на стоянке ловят какие-то мутные мужики в униформе. Маги. Я стала плакаться, дескать, отпустите меня, дядечки. Папа очень сердиться будет, если не вернусь к полуночи домой. Отпустили. Уговаривать умею.
Ну да, с таким-то голосом…
Анжелика говорила ровно, как будто ей было безразлично, что произошло с нею за это время.
— Я за тебя беспокоилась, — призналась она вдруг. — Видно же, как тебя в эти игрища затаскивали. А ты еще распушил крылья, вместо того, чтобы отказаться. Дурачок ты, Викентий Волховский. Сыграли на самолюбии — и побежал.
— У меня были свои резоны, — пробурчал я, осознавая правоту девушки.
— Может, и были, — снова пожала плечами Анжелика, — но я по-своему вижу, говорю как есть.
Повисла тишина. Уютно шуршали колеса, встречные автомобили освещали салон, резко очерчивая плавные очертания лица Анжелики. Я, наверное, слишком долго и внимательно смотрел на нее — девушка что-то ощутила и повернула голову в мою сторону, на мгновение блеснув золотистыми зрачками.
— Ты уже не в первый раз так смотришь, — сказала она. — Я тебе понравилась?
— Голос у тебя необычный, — сдрейфил я признаться. — О чем хоть песня была?
— О бедной одинокой девушке, которая не знает, какое платье ей надеть на вечеринку, — улыбнулась Анжелика. — У нее есть одежда, взятая из чужих рук, но ей страшно, что придется каждый вечер приходить в одних и тех же шелках, и что это будет продолжаться изо дня в день. Она снова превратится в воскресного шута и будет плакать за дверью с мыслью о том, что никто на свете не станет горевать о ней…
— Грустно, — согласился я. — Несчастная девушка. Ей надо сходить на пляж в Химках. А если честно, ничего не понял.
Анжелика задорно рассмеялась, а ее хрипотца снова вызвала необычные мурашки в позвоночнике. Этакие легкие шаловливые прикосновения невесомым птичьим перышком. Все-таки ментальное воздействие присутствует, пусть и неосознанное.
— А я тебя узнала, — вдруг произнесла она. — Это же ты в танцевальных соревнованиях участвовал. В Крыму, да? С этой… Тучковой. Мне сразу твое лицо показалось знакомым, но пришлось голову поломать.
— Меня заставили, а то бы фиг стал танцевать на сцене, — отшутился я.
— Да не прибедняйся, — фыркнула спутница. — Хорошо получилось. А вот я не умею. Сколько себя помню — на сцену выходила только петь. В гимназии, в младших классах, а теперь вот здесь… в павильонах.
— Кстати, кто эти ребята с гитарами?
— Группа «Сокольники». Двое в консерватории учатся. Я с ними познакомилась, когда туда приходила на благотворительный концерт. Они создали команду и летом подрабатывают, дают выступления. Ну и я иногда пользуюсь правом спеть что-то.
— А отец против?
— Уже успели про меня нашептать? — нахмурилась девушка. — Ну, да. Против, как и старшие братья. Борис с Олегом куда ревностнее следят за мной. Вот не хотят, чтобы я в певички подалась. Якобы позорю славный род словно паяц театральный. Отец настаивает, чтобы я поступала в Московский университет на финансово-юридический. У него образовалась идея-фикс выдать меня замуж за какого-нибудь княжича из аристократического рода. Сейчас многие семьи активно уходят в банковскую сферу, и им нужны серьезные специалисты, преданные роду. Не знаю, — Анжелика пожала плечами. — Мне всегда казалось, что женщина в семье занимается только детьми и следит за хозяйством. Кто меня допустит до финансовых потоков клана?
— Никто, — согласился я с Анжеликой. — У Булгаковых вся ответственность лежит на плечах мужчин рода.
Она свернула на освещенную фонарями автостраду и прибавила скорость. Я перевел дух и задумался. Что мне делать? Попросить девушку добросить меня до поместья Булгаковых? Там я от КПП могу пешком прогуляться. Но как одному появляться на глаза Ивана Олеговича? Старейшина и Глава Рода уже точно знают о произошедшем в Покровском парке, учинят допрос, всю душу вытряхнут. А у меня есть еще варианты?
— А что произошло в парке? — спросила Анжелика и я вздрогнул от неожиданности. — Какой-то вертолет круги наворачивал.
— Магию применили, — неохотно отвечаю, потому что знаю, какой следующий вопрос последует. — Парализующий луч направили на всех, чтобы не разбежались.
— Как же тебе удалось уйти?
— На краю шеренги стоял, когда драться стали. Сообразил быстро, прыгнул в сторону. Потом кустами скрытно до старой дороги пробирался.
— Интересненько, — в голосе девушки в самом деле появились живые нотки. — Луч какой-то парализующий. Впервые слышу о такой магической технике.
— Я тоже. Честно, испугался. Не знал, куда бежать, — я нервно хохотнул.
— Тебя в Щукино везти? Или есть где переночевать?
— Ты можешь позвонить по номеру, который скажу?
— Телефон есть, но ты и сам можешь, разрешаю, — в голосе Анжелики удивление.
Мне не до пояснений. Я чувствую, что в солнечном сплетении до сих пор бушует энергия разрушения, и это значит, что аппарат девушки в моих руках превратится в бесполезную сломанную вещицу.
— Я не могу сам звонить. Пожалуйста…
— Ну, хорошо, — удивленно буркнула Анжелика, и не глядя, протянула руку к телефону, лежащему на приборной доске. — Говори номер.
По памяти называю номер и стараюсь понизить токи, возмущенные присутствием источника магии. Удалось.
— С кем мне общаться, скажи, хотя бы, — сбавляя скорость и прижимаясь поближе к обочине, попросила Анжелика.
— С Наташей Тучковой.
— Да? — Анжелика с еще большим оживлением оглядела мою развалившуюся фигуру на кресле. — Вот это поворот… Алло! Вечер добрый, Наташа! Извините меня за поздний звонок, но один молодой человек просил связаться с вами… Викентий… Да- да, он находится рядом. Мы едем из Химок, на пляже были… Она просит дать тебе телефон.
— Нет! — я поднял в отрицательном жесте ладонь. — Держи его при себе! Скажи Наташе, что мне нужна ее помощь. Можем ли мы встретиться?
Анжелика пожала плечами и передала вопрос. Долго слушала, потом ответила:
— Да, я передам. Рада была с тобой поговорить, Наташа… Я согласна. На выходных можно встретиться где-нибудь в кафе. Созвонимся. До свидания! Спокойной ночи!
