– Почему?
– До реки ехать полтора часа. В пути затеряться легче. Он сочтет, что успеет разобраться с тобой и вернуться, не вызывая моего подозрения.
– И он заподозрил, что я вам рассказала о том, что вы были в курильной?
– Возможно, – кивнул Кощей. – Но как он будет рассуждать? Отменить выезд я не в силах – это слишком подозрительно, значит, скорее всего, оставил тебя под присмотром Карла, но постараюсь вернуться как только смогу. То есть под благовидным предлогом уеду с пикника не позднее чем через полтора часа, едва помогу гостям добраться. Отсюда и время его предполагаемого посещения.
– Почему Карл меня не защитит? – допытывалась Женька.
– Они его нейтрализуют, – вздохнул Кощей. – Убить не смогут, но наверняка сделают так, что он будет на другой стороне замка.
– А вдруг они демона вызовут? – спросила Женька. – Как тогда, с магами?
– Исключено, – отрезал Кощей.
– Маги тоже так считали, – скептически отозвалась Женька.
– Просто никто не в курсе, но мой замок стоит на серебряном фундаменте, – пояснил Кощей.
– Как это? – Женька опешила.
– Да вот так, детка, серебряная пыль на каждом камне по окружности. Вдобавок под замком рудник.
– Настоящий? – восхитилась Женька.
– Неразработанный, – поправил Кощей. – Короче, здесь вызвать демона или кого покруче невозможно. Могу поклясться жизнью.
– Но ведь гости об этом не знают! – осенило Женьку. – Они же наверняка попытаются!
– Скорее всего, – согласился Кощей.
– Так давайте завтра пробежимся по комнатам и проверим, вдруг кто пытался демона вызвать!
– Каким образом? – осведомился Кощей.
– Будут ведь следы от пентаграмм, – снисходительно пояснила девушка. – Меловые отпечатки.
– Нет, – с сожалением сказал Кощей. – Чертить мелом слишком предсказуемо. К тому же Карл почует непорядок. Пентаграмму можно выложить обычной бечевкой и приложить руны, начерченные на бумаге. Соберут все в кучу, и никаких следов.
– И вы не почувствуете колдовство?
– Только состоявшееся.
Они опять помолчали. Первым сдался Кощей.
– Иди спать, – велел он.
– Думаете, я после такого засну? – удивилась Женька.
– Я же рядом, – Кощей удивился не меньше.
Он повел рукой, и сон навалился на Женьку, как пуховое одеяло.
– Вот и ладушки, – донесся голос Кощея. – Ну а я пойду готовиться к завтрашнему веселью. Хотя, кому веселье, а кому не очень.
Ему пришлось полночи заниматься организацией завтрашнего выезда, так как до того не успел. Потом отправился спать и угодил в горячие объятия Ванессы. Разочаровывать женщину он не хотел, а потому на сон осталось не более двух часов.
Ранним утром караван телег, груженный всем необходимым для пикника, отбыл в сторону реки, а Кощей, изображая бодрость, приветствовал гостей, сетуя про себя, что им не спится. Голова его была забита предстоящими событиями, совершенно не связанными с пикником, но марку он держал, и его гостеприимство грозило войти в поговорку.
Завтрак был подан значительно раньше обычного, и начались сборы. Мужчинам предстояло ехать верхом, для дам пригнали из деревни экипажи. Перед отъездом оповещенные девицы пестрой стайкой забежали навестить Женьку. Большинство, выказав искреннее сожаление, что она не сможет поехать, убежали готовиться, и задержалась, естественно, Генриетта Джонс.
– Так жаль, что вы не едете, – в который раз сообщила она, явно не собираясь покидать насиженный диван. – Лорд Блэкгод сказал, что мы отправляемся к реке. Той, что отделяет его поместье от бенефиция сквайра Теренса. Там холмы, огромный яблоневый сад и очень живописные развалины. Еще он обещал музыкантов и даже поставил шатры на случай дождя. Представляете? А сквайр Теренс сказал, что будут лодки для катания и по обоим берегам реки есть настоящие купальни!
Женька улыбалась, кивала и скрежетала зубами в ожидании, пока эта дура уймется. Ей очень хотелось поехать со всеми на пикник, где будет весело, а не торчать в комнате, не смея высунуть носа, в ожидании убийц.
– Как считаете, Джейн, это колье мне идет?
– О да! – с чувством отозвалась Женька. – Оно так оттеняет ваши глаза… Знаете, Генриетта, а ведь мой дядя не такой славный, как кажется. Он, к примеру, терпеть не может опозданий. Я раз не вышла вовремя к завтраку, так меня в обед без десерта оставили. Прямо при гостях. Представляете?
Уловка сработала и, спешно распрощавшись, мисс умчалась охмурять лорда. Посещение лейтенанта Генри прошло быстрее, приятнее и всколыхнуло воспоминания о Елисее. Все-таки царевич был гораздо лучше.
Последним заглянул Кощей.
– Отбываем, – коротко бросил он. – Дверь не открывай и никому не разрешай открывать. Запомнила? Никому. Даже мне, Ванессе, Карлу. Ни-ко-му. Из окна не высовываться, чуть что – призывай.
– А как же вы войдете?
– Уж в собственном замке я смогу войти куда угодно и без твоего разрешения, – усмехнулся Кощей.
– Ясно, – понурилась Женька.
Вид ее был настолько несчастным, что злодей смягчился. Он даже потрепал Женьку по макушке.
– Не переживай, детка. Когда все закончится, устрою тебе такой отдых, что теперешний выезд покажется тебе выездом на огород. Обещаю.
Он взял Женьку за подбородок и приподнял голову.
– Веришь? – подмигнул он.
– Верю, – вздохнула Женька, высвобождаясь. – Только вы уж не задерживайтесь, если что. Вдруг меня убьют, а вы не успеете?
– Я своих не бросаю, – серьезно ответил Кощей.
– Знаю. Только все равно страшно.
– Мне тоже, – признался Кощей. – Хочешь отступить?
– Идите уже, вас ждут, – мужественно ответила Женька.
Экипажи с разряженными дамами отбыли в сопровождении всадников.
Желая напоследок развлечь «пленницу», Кощей выехал в поле, махнул рукой, привлекая ее внимание, и, пустив коня галопом, вскочил ногами на седло. Затем, делая вид, что падает, рухнул вниз, схватился за луку седла, прополз под брюхом коня, снова оказался в седле и еще раз помахал.
– Пижон, – довольно улыбаясь, высказалась Женька и помахала в ответ.
Караван скрылся за поворотом, и потянулись тягостные минуты ожидания для обоих сообщников. Впрочем, Кощею было проще. Он постоянно отвлекался на светскую беседу и всеми силами пытался отвязаться от Джонсов. Когда намекающие взгляды миссис стали особенно назойливыми, он заставил лошадь споткнуться, и отстал от экипажа.
Томпсон постоянно находился в поле зрения. Кощей еще и еще раз прокручивал в голове, верно ли он все просчитал. Кто же, кроме Томпсона, мог оказаться чирчаком. Выяснить это можно было весьма просто, достаточно прикоснуться к обнаженной коже, и древняя кровь даст о себе знать, но в моду как раз вошли перчатки, а поглаживание по щеке молодого человека могли счесть предосудительным. Чем дальше отъезжали, тем сильнее на Кощея накатывало ощущение, что его выводы неверны. Томпсон никак не походил на чирчака. Решив держать под подозрением всех, Кощей чуть успокоился.
