Поднявшись наверх, она остановилась, облегчённо вздохнула. Ей вновь повезло — эту ночь она проведёт почти в комфорте.
Здесь действительно когда-то была башня. Огромная башня, сложенная из неподъёмных гранитных блоков. Война, бушевавшая тысячи лет назад, обошлась с сооружением нехорошо — оплавила, будто свечку. Верхние этажи потекли потоками лавы, нижние рассыпались, но укрытие всё же сохранилось — один из огромных плоских блоков, некогда бывший частью стены, перекосился набок, уткнулся в груду оплавленных обломков, да так и замер, теперь уже навечно. Древние на размерах никогда не экономили — под этим камнем могли с комфортом разместиться десять таких девушек, как она. Сухая глина, посыпанная щебнем и шлаком, да мелкие соринки и сухие листья, занесённые ветром. Камни она уберёт метёлкой из сухих веток, соорудит костёр, расстелет рядом плащ, выспится.
Суслик, поняв её без слов, раздвоенным языком сшиб с клыка ремень мешка и, обойдя башню с другой стороны, чем-то там аппетитно захрустел. Заинтересовавшись, пошла за ним. Так и есть — вечно голодное создание жевало выбеленный человеческий скелет. Пойманный на горячем, Суслик виновато свистнул:
— Тут ещё много костей. Хватит нам обоим. Не трогай мои кости, бери себе другие.
— Не нужны мне эти кости — жри сам.
— Я доволен, что ты не жадная. Правильно — не ешь их. В них вообще нет мяса. Мясо я съел тут давно, когда был ещё маленьким.
— Так это ты убил этих людей?
— Да. Они пришли копать здесь себе норы. Это мой холм. Кто приходит на мой холм, тот отдаёт мне своё мясо. Мяса больше нет — съем кости.
Осмотревшись, она заметила в траве ещё несколько скелетов. Рёбра сломаны, черепа раздавлены. Очевидно, Суслик в те годы действительно был маленьким и сожрать этих несчастных прямо с костями не смог. Сейчас бы проглотил не подавившись — вон как скелетом хрустит.
На некоторых видны остатки кожаной и шерстяной одежды, у одного — обрывки кольчуги, а вон погнутый панцирь валяется. Под ногами рассыпалось древко трухлявого копья. Кто это был? Солдаты? Может, это люди из той экспедиции, о которой рассказывал Итари? Да какая ей разница — мало ли костей, оставленных авантюристами, хранит эта отравленная Древними земля.
Заглянув в оплывшую яму, оставшуюся на месте раскопок, она не заметила там ничего интересного — лишь ржавая кирка с трухлявой рукоятью. Что они здесь искали? Сокровища? Древние артефакты? Древние книги? Глупо — не стоило из-за этого отдавать свои жизни Суслику.
Прошла чуть дальше, посмотрела вниз, на другую сторону горы. Ничего интересного — через сотню шагов опять начинается голая земля, усеянная проплешинами с чёрным мхом. Далеко внизу виднелось что-то вроде фигурного фонтана, только заполнен он не водой, а раскалённым докрасна шлаком. Это чем же туда угодило в войну, что до сих пор это место не желает остывать? Вокруг «фонтана» виднелось подозрительное движение — десятки сетчатых шаров, сверкая жёлтыми всполохами, подпрыгивая и хаотически дёргаясь из стороны в сторону, описывали широкие круги, причём все они огибали «фонтан» в одном направлении. Размеры шаров были неодинаковы — меленькие, будто апельсины, крупные — с солидную бочку. Ей почему-то не понравилось это странное зрелище, и она решила, что, когда продолжит путь, обойдёт это место стороной. Вообще в этих местах лучше особо не любопытствовать и к подозрительным вещам не приближаться. Зря она поначалу, заинтересовавшись «чёрным мхом», подошла слишком близко к полянке — подобная любознательность здесь может печально закончиться.
Налетевший порыв ветра не сумел растрепать её мокрых волос и, видимо, от досады на несколько мгновений прогнал туманную завесу. Далеко впереди, за цепями холмов, она разглядела идеально ровную иссиня-чёрную поверхность. Улыбнулась — она первый раз в жизни увидела море.
И ещё она почувствовала, что берег практически чист — древней отравы там немного. Это хорошо — ей, очевидно, придётся прожить некоторое время возле моря. На это намекал голос. Жить, разумеется, гораздо приятнее среди зелёной травы и кустарников, а не возле полян, затянутых «чёрным мхом» и кишащих необычными обитателями вроде Суслика и этих странных шаров.
Суслику, наверное, там не понравится. Ничего, перетерпит — нечего было гнаться за ней по горам с целью гастрономического знакомства. Да и ей там будет несладко — ветерок оттуда задувает очень прохладный. Холодное море? Почему бы и нет — может, это течение здесь проходит от ледяного материка на юге. Да уж… неуютно ей там придётся на таком ветру, да ещё и под дождём. Одна надежда на Древних — может, оставили ей там что-нибудь вроде этого укрытия.
Возвращаясь к руинам башни, она нагнулась, ухватилась за древко копья, попробовала поднять, но трухлявая древесина переломилась. Она оказалась настолько ветхой, что даже треска не было. Плохо. Но ничего, в мешке у неё есть маленький топорик: спасибо Итари, он снабдил её многими полезными здесь вещами. Им она сейчас нарубит сухих веток, а может, и свалит вон то умершее деревце. Костёр выйдет отличный. Посидит, отогреется, подождёт, когда на расстеленном плаще соберётся дождевая вода. Выльет её в маленький медный котелок, поставит на огонь. Когда закипит — заварит травяной чай со щепоткой перца и кусочками сушёных грибов, перекусит зачерствевшими лепёшками с сыром, запивая их обжигающим напитком. Потом высушит одежду возле огня, расстелет плащ на сухой почве, ляжет, выспится.
А утром пойдёт дальше, к берегу холодного моря — так приказал голос.
* * *
Сегодня лёд решил над Тимом поиздеваться. Нет, ему и до этого приходилось несладко, но не настолько же!
Поначалу двигаться было тяжеловато — курс по компасу выдерживать получалось не всегда. Торосы, сливаясь в сплошные ледяные хребты, преграждали ему путь, вынуждая искать объезд — с санями он через них не переберётся. Наверное, в первый день прошёл не более десяти километров в западном направлении. Неудивительно — петлять пришлось, будто степному зайцу.
Ночью, завернув вход в палатку и свернувшись калачом в холодном спальном мешке, он, согреваясь своим же дыханием, с горечью думал, что все его расчёты оказались неверными. С такой скоростью ему понадобится не меньше двух недель, чтобы добраться до западного края льдов. Выдержит он столько? Сомнительно… Ему казалось, что и одну ночь пережить будет трудновато.
Зря волновался — всё оказалось не так уж и плохо. Да, поначалу в спальнике было очень холодно. Настолько холодно, что он даже стал думать над тем, как бы обогреться с помощью жирового светильника. Смешно — сгорел бы вместе со спальником и палаткой. Или задохнулся бы — пламя быстро пожирает воздух, а палатка закупорена чуть ли не герметично.
