— Попытаться? — прошипел советник. — Да вы хоть представляете, что с нами всеми будет, если хоть один осколок угодит ему в грудь или голову? Для нас новую казнь придумают — старые способы слишком гуманны для идиотов, рискнувших жизнью Энжера!
Мальчик, подойдя к танку, легонько постучал по броне гранатой:
— Есть здесь кто-нибудь?
Никто, естественно не отозвался — экипаж частично стоял во дворе, боясь шелохнуться, частично отправился к захандрившему грузовику — помочь с ремонтом и взять необходимые для танка запчасти.
— Значит, никого, — логично предположил мальчик. — Ххот, забирайся внутрь. И затаскивай Энжера. Потом я зайду. Удачно, что двигатель работает — насколько я знаю, эти машины не так-то просто заводить.
— Ты собрался ехать на драконе?! — Изумление омра было дичайшим.
— Ну не пешком же идти! Не забывай — у нас пострадавший есть. Давай, забирайся.
— Да в тебе наглости больше, чем во мне!
Перед тем как закрыть люк, мальчик еще раз продемонстрировал зрителям гранату и предупредил:
— Если я ее уроню в танке, могут взорваться снаряды — их здесь много на полу. Придется после этого хоронить вашего Энжера в закрытом гробу. Стойте здесь — не вздумайте нас преследовать. Иначе гроб у Энжера будет очень легким.
Захлопнув люк, разобрался с несложным замком — закрыл. Подобрался к Энжеру, сиротливо пристроившемуся на снарядном ящике.
— Теперь вам придется поработать — выведите танк со двора и далее поворачивайте направо. Потом все время прямо — там единственная улица. Только не говорите, что не умеете управлять танком, — я в такое не поверю.
— Зачем мне вам помогать? — напряженно поинтересовался Энжер.
— Хотя бы затем, что мы сохраним вам жизнь, если удастся уйти отсюда.
— Простите, не верю.
— Придется поверить — в противном случае вы действительно умрете. Причем быстро — эти люди, что толпятся во дворе, наверняка попытаются вас выручить. И тогда я уроню гранату. Посмотрите под ноги — снарядов здесь очень много. Представляете, что будет?
— При чем здесь снаряды? В замкнутом пространстве одной этой гранаты хватит на всех нас.
— Вот и отлично — давайте просто отсюда уедем, и тогда никто не умрет.
— Вы обещаете, что сохраните мне жизнь?
— Даю слово.
— Ну что ж… проверим, так ли вы благородны, как говорите… Пропустите меня — отсек водителя в передней части машины.
Когда танк, заскрежетав железом, тронулся с места, Ххот от радости испустил дикий вопль:
— Да мне в борделях все бесплатно давать будут, когда узнают, что я катался на королевском драконе!
* * *
Танк, сорвавшись с места на повышенной передаче, дико заскрежетал многострадальными шестернями — неопытный водитель обращался с коробкой передач, будто палач с кандидатом на виселицу. Разломав изгородь импровизированного загона, распугал лошадей — и без того нервничающие животные рванули кто куда. Прокатившись по куче сложенного оружия и снеся кусок стены, дракон вырвался со двора, неуклюже развернулся, помчался куда-то в сторону Тропы.
Граций, проводив его недобрым взглядом, скомандовал:
— Литтс, лично скачите за грузовиком! Бегом хватайте лошадей, пока все не разбежались! И сразу в погоню — не давайте им оторваться! Мы вас догоним на грузовике! Свора идиотов!!! Оружие хватайте — то, что уцелело!!!
Народ, выйдя из ступора, бросился выполнять приказания. Слишком медленно: запуганных лошадей поймать нелегко, а потом надо еще оседлать; с грузовиком вообще неизвестно что. Всадников набралось десятка четыре, причем вооруженных среди них было немного. Но и это неплохо — когда солдаты помчались по следам танка, Граций ощутил небольшое облегчение.
Он еще не знал, как выкрутится из этой нехорошей ситуации, но прекрасно понимал — нельзя сидеть, сложа руки, полностью отдав инициативу врагу.
Этот принц, этот малолетний крысеныш с хитрющими красивыми глазками… Заточенная ложка до них еще доберется!..
Во двор въехал грузовик. Граций, втиснувшись в кабину к водителю, коротко скомандовал:
— За танком!
В кузов набилось полтора десятка солдат и танкистов — все, кто оставались во дворе. Остальных не собрать — так и сидят в засадах на Тропе или разыскивают остальных беглецов… или за лошадьми гоняются. Ничего, этого хватит.
Должно хватить.
Во дворе остался лишь Феррк — так и лежал на грязной брусчатке. До сих пор не пришел в себя после тесного знакомства с кулаком омра. Даже светлый Энниль в суматохе ухитрился забраться в кузов, тихо пристроившись в уголке: свихнувшийся жрец явно не желал оставаться в одиночестве.
* * *
Энжер, возможно, и гений, но водитель никудышный — на выезде со двора задел левой башней стену, рассыпав ее край на камешки. Тряхнуло при этом здорово — омр прикусил язык, а мальчик ухватился за трубу перископа, свисающую с верхней башни.
Ххот, припав к смотровой щели, заорал, стараясь перекричать рев двигателей:
— Вон! Перекресток! Все как хомяк говорил! Останови дракон! Стоять! Нас тут друзья ждут! Да стой же!!!
Их действительно ждали — старый учитель вышел из-за угла, поддерживая Амидиса за плечи. Тот прыгал на одной ноге с резвостью кузнечика, при этом глаза у дониса по габаритам приближались к арбузам. Едва добравшись до танка, он с изумлением, восхищением и суеверным ужасом выдал:
— Я всегда знал, что вы способны на многое, но чтобы такое… Угнать королевского дракона — большей наглости придумать невозможно!
— Амид, дружище, не сомневайся — уже придумали. Знаешь, кто у нас извозчиком на этом танке подрабатывает? Сам великий Энжер!
Донис почему-то поверил в эту дикость сразу, едва не сломав от нервного потрясения вторую ногу. Старик, как обычно, не проявил эмоций — молча помог покалеченному забраться в чрево дракона. Тибби тоже не стал реагировать бурно — тихонечко расположившись рядом с мальчиком, с вороватым видом начал отвинчивать блестящий окуляр перископа.
Мальчик, просунув голову в передний отсек, скомандовал:
— Езжайте до конца улицы — там, на окраине, опять направо. И потом все время прямо — начнется заезд на гору, что возвышается над городом. Далее уже с пути не сбиться — дорога идет серпантином до самой вершины. Подбросьте нас туда.
— В тупик? — уточнил Энжер.
— Это для вас тупик — делайте, как сказано. Поторопитесь!
Прогрессор, повернувшись, покосился на мальчика. Без очков он видел плохо, но здесь, в слабо освещенном отсеке, профиль ребенка рассмотрел хорошо; кивнул, будто отвечая сам себе на какой-то важный вопрос, вновь взялся за рычаги.
