Страх, до того ледяной рукой сжимающий Геркино сердце, исчез, превратившись в легкое волнение. Сродни тому, какое испытываешь, когда выходишь к доске читать стих, который помнишь не слишком хорошо.
Воронцов был готов.
— …а теперь…
— Теперь вы расскажете мне все?
— Что? — удивленно переспросил Остен.
— Закон жанра, — пояснил Воронцов. — Перед тем как убить героя, злодей рассказывает ему «все».
— Ах, это… Но, помилуйте, Герман, у меня ведь и секретов…
Гера криво улыбнулся, отступая на несколько шагов.
— Аааа, вы так шутите? Похвально-похвально. Редкостное самообладание перед смертью. Вы ведь понимаете, что скоро умрете, да?
— Вы ошибаетесь, — Гера покачал головой. — Умирает злодей. А герой возвращается домой победителем. Тоже закон жанра.
— Так то — герой. А вы обычный запутавшийся мальчик, который принял отражение в кривом зеркале за настоящую улыбку Фортуны. Вы не герой, Герман.
— Значит, мне придется им стать.
Пистолет вышел из рюкзака легко, точно меч из ножен. Молодцевато держать тяжелый ствол на вытянутой руке было проблематично. Расставив ноги на ширине плеч, Герка поддержал пистолет второй рукой, окончательно испортив героический эффект.
— Я же говорила, что у него ствол! — заверещала Халя, прячась за спину Арбоба, который, судя по мельтешащим глазам, сам не прочь был за кого-нибудь спрятаться. Подобрался Оба-на, сжался стальной пружиной, готовый к действию. Пара рядовых дэвов выпустили клыки, подпитываемые общей атмосферой страха. Вообще, появление огнестрельного оружия заставило сборщиков изрядно занервничать. Всех, кроме самого Остена.
— Тише, тише, тише! — Хозяин умиротворяюще выставил перед собой раскрытые ладони. Вся его колоритная фигура излучала спокойствие поистине царское. — Чего закудахтали-то? Ну пистолет у мальчишки, и что дальше? Можно подумать, мы пистолетов не видали. Глупо, молодой человек, глупо, — сказал он, обращаясь уже к Герману. — Учитывая, сколько мы за вами гонялись, я ожидал чего-то более… — Федор Михайлович покрутил в воздухе ладонью и скорчил гримасу, точно подыскивая необходимый эпитет. Не найдя ничего подходящего, пожал плечами и закончил: — М-да… чего-то более, понимаете?
— Я думаю, мне еще удастся вас удивить.
Продолжая держать Остена на мушке, Герка попытался немного расслабить плечи; он оказался не готов к долгому стоянию в одной позе с тяжелым пистолетом в руке.
— Помилуйте, Герман Владимирович, чем же? Все, что было в вас удивительного, заключается в этой вот монетке, — Хозяин выразительно потряс кулаком, цепко сжимающим пятак. — Без нее вы — ноль без палочки, уж извините за прямоту…
— Я не ноль, — ничуть не обиделся Герка. — Вы просто думаете, что уже решили уравнение, хотя еще даже не узнали всех вводных. А я все-таки сумел достичь дна колодца! Я прыгнул с моста без страховки и остался живым!
Остен недоуменно выгнул брови, и Воронцов неопределенно махнул стволом в воздухе, дескать неважно.
— Ай, не берите в голову! Это так… ерунда. Слова одной знакомой… Вас гораздо больше должно волновать, что если я выстрелю, то артефакт вам не поможет.
— Что за чушь вы… — начал было Остен, но Гера не дал ему договорить:
— Не более суток тому назад в меня самого стреляла без малого сотня человек. Опытные убийцы, не гопники какие-нибудь! А я все еще живой, господин Злодей! Я здесь, перед вами! И единственные раны, которые есть на моем теле, это мозоли от новых кедов. Вы все еще думаете, что монета вам поможет, а?
Украшенные перстнями пальцы Остена нервно стиснули пятачок. Свита за его спиной неуверенно зароптала.
— Прислушайтесь! — Чувствуя скорую развязку, Герка под давлением момента заговорил тихо, почти шепотом: — Прислушайтесь к нему! Вы ведь чувствуете это, да? Ощущаете, что теперь — здесь и сейчас, рядом со мной — эта монета не дороже металла, из которого сделана?
— Чушь! — сорвавшись, взвизгнул Остен. — Бред! Вы пытаетесь меня запугать, но у вас ничего не выйдет!
— Выйдет. Уже вышло.
Уверенностью Герки легко можно было проламывать каменные стены.
— Вы не могли подсунуть мне фальшивый артефакт, я бы сразу вас раскусил. Удача переполняет эту монету, Герман, я ее чувствую! Так что не пытайтесь…
— Да, все так. Но что вы чувствуете? Какую силу вы ощущаете в этой монете? Безграничную, как океан, как сказал наш общий знакомый Швец? Или что-то помельче? Вроде маленького, затянутого тиной озера? А ведь это, по сути, единственное основание для того, чтобы так спокойно сидеть под дулом пистолета. Ненадежное основание, если хотите знать мое мнение. Прислушайтесь к ней. Прислушайтесь ко мне. И решите, наконец, у кого из нас с вами больше шансов выйти отсюда живым.
По тому, как лихорадочно забегали глаза Остена, а язык нервно облизнул пересохшие губы, Герка понял, что попал. Прямо в цель. Еще до того, как нажал на курок.
И все же Остен не был бы Хозяином, если бы пасовал перед каждым наглым юнцом. Он собрался быстро, в долю секунды. От его гневного крика у Герки ощутимо дрогнули поджилки:
— Щенок! Да я таких, как ты, за свою жизнь сотни перерезал! А ты — ты, мелкая наглая мразь, — думаешь напугать меня этой игрушкой? Да я тебе лицо обглодаю!
Вскочив на ноги, Хозяин легко отшвырнул кресло в сторону. Стоящий рядом Арбоб едва успел отпрянуть с траектории его полета. Врезавшись в стену, массивный стул рухнул на пол грудой деревянных обломков и рваного бархата. Остен стремительно преодолел разделявшее их с Герой расстояние и остановился, только когда дуло «ТТ» уперлось ему в грудь.
— Я удачу веками пожирал, — недобро ухмыляясь, прошипел Хозяин. — Ты думаешь, почему я здесь главный? Потому что самый умный? Самый жестокий? Самый сильный? Да, все так! Но главное! Главное — потому что во мне столько удачи, что десятку людей на счастливую жизнь хватит. Я весь удачей пропитан! Понял? А твою удачу я вот где держу!
Он демонстративно потряс в воздухе сжатым кулаком, из которого выбивались измочаленные обрывки суровой нитки. Хозяин был яростен и убедителен. Секундная слабость исчезла, задавленная гневом. И все же, глядя на безмятежную улыбку мальчишки, ему хотелось бежать, поджав хвост. На самом деле он вовсе не чувствовал своей обычной уверенности. От позорного бегства его удерживали только внимательные глаза слуг, пристально следящих за борьбой характеров. Борьбой удач.
Глядя на Остена, оскалившегося диким зверем, Герка в долю секунды вновь пережил недавние события. Как, подпитываемый завистливым удивлением завсегдатаев «Торнадо», впервые почувствовал ток шального Везения в своих венах. Как после, переезжая из клуба в клуб, наблюдал, как оно разрастается, постепенно охватывая все тело. Как неслышно кричала счастливая монета, спасающая ему жизнь под градом пуль. Пресловутый прыжок с моста без страховки. Воронцов разом избежал не одной, не двух, а нескольких десятков смертей, слушая, как с жужжанием проносятся совсем рядом хищные пули. И тогда от перепуганных бандитов, свято уверовавших в Геркину неуязвимость, в него потекла бесконечная, безразмерная и невероятная по силе своей Удача.
