Наконец я взглянул на девушку. Она, к моему удивлению, не смотрела на меня осуждающе. И я признался:
— Он у меня. Что будем делать?
Рош заволновался. Думаю, если он мог, то потер бы в этот момент руки, так же он всего лишь слегка вытянул губы трубочкой и поводил ими из стороны в сторону, что, очевидно, обозначало у него высшую степень переживаний.
— Замечательно! И как вовремя! Вы даже не представляете! Сегодня — новогодняя ночь — единственный день в году, подходящий для вызова! Поэтому я так торопился, и все же чуть не опоздал!..
Хм, а ведь он прав. Со всеми этими событиями я совершенно позабыл о дате. Тем более, здесь, в Европе, традиционно праздновали Рождество, а к Новому Году относились достаточно равнодушно. Разве что с утра постреливали время от времени петарды, зато елки многие уже выкинули, и они сиротливо стояли рядом с мусорными баками. Вот такой унылый Новый Год…
— Есть несколько мест, подходящих для наших целей, — продолжал Рош. — К счастью, одно из них находится в Париже. Кладбище Монмартр. В полночь мы должны быть там!
Эх, как все привычно: полночь, кладбище… Будто старая страшная сказка. А может, в этом все и дело? В сказках описывали вещи, произошедшие когда-то на самом деле, а потом со временем превратившиеся в страшилки, суть затерлась, предупреждения следующим поколениям уже никто не слышал, история шла по очередному витку спирали, повторяя и усугубляя прежние ошибки.
— Как все, по-вашему, должно произойти?
— Мы вызовем истинного дракона. Поначалу он будет ослаблен, так всегда бывает, насколько я знаю из расшифрованных текстов. В этот момент его можно пленить и даже частично подчинить своей воле. Но только в этот момент! После будет поздно! Если дракон осознает свою силу, то все — конец. Драконы не служат чьей-то воле. Драконы — сами воля! Поэтому у Братьев есть лишь несколько минут. Это их шанс на огромный куш, и они захотят им воспользоваться. Принца вам вернут. За это можно ручаться.
Натали внезапно надоело слушать Роша, она заскучала и залезла в машину, сев рядом с девушками. Я проводил ее взглядом.
— А вам что со всего этого?
— Знаете, Стоцкий, — Рош не отводил взгляд, — когда ваша девушка очнется, у нее возникнет множество вопросов. Что вы ей ответите? Соврете, как обычно? Или, как все чудодеи, сотрете бедняжке память? Вам не совестно поступать подобным образом? Мне кажется, что вы к ней неравнодушны… Это не мое дело, но… Вы же не станете прибегать к чарам, чтобы затащить ее к себе в постель? Ведь это пошло и низко. Так почему же вы готовы совершить насилие над ее личностью и лишить ее воспоминаний? Лишить того, что составляет жизнь обычного человека — возможность знать и делать выбор! Я всю свою жизнь, с тех пор как узнал о вас — чудодеях и о том, на что вы способны, боролся… Вы, может, думаете, завидую!.. Возможно, в глубине души так и есть. Но! Я хочу, чтобы у каждого была свобода выбора! И не хочу, чтобы какой-то случайный чудодей решал за меня, что я должен знать и помнить, а что нет. Что соответствует, а что выпадает за рамки… Я хочу сам это решать! Понимаете? И дракон — это мой шанс! Есть вероятность, что все пойдет не так, как мечтают Братья. Если дракон обретет свободу, то многое в мире изменится. Дракон — страшная сила, символ чудодеев. Он должен родиться, явиться в мир, а потом погибнуть! И я постараюсь, чтобы так все и случилось. Драконам не место среди нас, так же, как чудодеям! Вот что мне с этого…
Ох уж мне эти пламенные речи борцов за демократию и всеобщее равенство. Никогда не понимал тех, кто считает, что все люди одинаковы. Ведь даже если талант дается от рождения каждому, и каждому — свой, то далеко не все способны его реализовать. И дело даже не в условиях. Лень, нежелание пошевелить собственным задом в своих же интересах, и даже обыкновенное — «лучше сделать завтра, чем сегодня» — все это губит талант, уничтожает природный Дар. И они не ровня мне! Те, кто откладывает дела на завтра. Они не ровня Лене, Вику, Брайану, Чингизу, шефу, Оле. Они ниже на множество ступеней, пройденных мною и моими друзьями. И не потому, что у таких людей нет Дара. Может, он и был, но они его упустили, потеряли, пропили. И мне все равно, что случится с ними дальше. Я не желаю им зла, но и не собираюсь ровнять со своими друзьями, и со многими другими талантливыми, трудолюбивыми, умными, ищущими.
Сам же Рош — он не из тех, кого безуспешно пытаешься поднять на один уровень с собой, он из других, кто своим трудом достиг многого. Кто ищет свободу, тот ее обрящет. А свобода преподнесенная, свобода нежелательная, свобода случайная — она счастья не принесет, и человека не изменит.
Но я уважал его стремление, как и любое начинание, за которое человек готов отдать жизнь, и поэтому ответил так, как посчитал нужным:
— Если я попрошу вас потом, после всего… можете ли вы сделать моей девушке татуировку, чтобы и она могла видеть?
Я не знаю, что именно прочел в моем лице Рош, но он лишь коротко кивнул в ответ.
Теперь, когда принципиальное соглашение между нами было достигнуто, я не стал затыкать Рошу рот кляпом, но и руки развязывать не спешил. Он все прекрасно понимал и не протестовал.
Я вытащил из машины его стреляющий штопор — энергопушку и повертел в руках. На пистолет это оружие походило так же отдаленно, как Брежнев на космонавта. Но спусковой крючок я отыскал без труда.
— Возьмите-возьмите, Стоцкий, — подбодрил меня Рош. — Пригодится! Вышибает напрочь чудодейственные силы. А у теней, кроме чудодейства, ничего нет. Поэтому для них выстрел смертелен. Только вот перезарядки ждать изрядно, но тут уж ничего не поделаешь…
— Где взяли пушку? — полюбопытствовал я.
— Сами и собрали. Наша группа, знаете ли, талантами не обделена, хотя и не готова еще предстать перед широкой публикой…
— Ладно, Рош, как вы собираетесь договориться с Братьями о встрече?
— А я им позвоню, — он широко улыбнулся. — Номер у меня есть. И еще одно предложение… позвольте моим людям контролировать встречу. Выступать против Братьев очень опасно, а так хоть какая-то гарантия… Тем более что у нас есть еще две подобных пушки, я их берег для подобающего случая, но что уж теперь… Нас прикроют… А я останусь вашим пленником — это гарантия для вас, Стоцкий. Согласны?
Я согласен не был, но и другого выбора не видел. В конце концов, прикончу Роша, если начнет крутить. Он это знает, видит, что я не шучу. Так что шансы на то, что и он сыграет по-честному, остаются в пределах допустимого.
— А разве вы принимаете такие решения? У вас ведь есть хозяин!..
— Я волен действовать в рамках приказа более-менее свободно, а с полученным заданием все предлагаемое мной никак не расходится.
