«И не стыдно тебе?» — возмутилась Вейма.
«Мне?! Почему?! Что я сделал?!»
«Сам не понимаешь?» — ещё сильнее возмутилась вампирша и обрушила на практиканта воспитательную тираду — мысленно, разумеется. Но Лим, не вдумываясь в полезные для своей нравственности слова, подтолкнул начальницу в спину и заявил, мол, если в Университете учатся и мужчины, и женщины, то разницы между ними и нет. Так что будет только справедливо, если Агап обменяется рукопожатием и с ней — в залог студенческого братства. Агапу было уже терять нечего, он протянул руку вампирше. Вейма, поглощённая воспитательным процессом, машинально ответила, тут Лим вклинился в её мысли с энергичным приказом: «Крепко!»
Агап чуть не взвыл, получив от хрупкой тоненькой девушки пожатие, по силе превосходящее мужское — пусть и ненамного. Во-первых, не ожидал, во-вторых, измученной Лимом руке было больно.
Вейма заслужила второй укоризненный взгляд Норы и мысленно ответила практиканту подзатыльник.
Словами такого не воспитаешь.
— Прошу к столу, — пригласил Агап, немного придя в себя после демонстрации студенческого равенства. Он на всю жизнь закаялся презирать телесное развитие горожан — по крайней мере, тех, кто учился в Университете. Когда все уселись — Нора рядом с батюшкой, рядом с ней Агап, за ним Лим и Вейма с Магдой, — сын герцога достаточно пришёл в себя, чтобы предложить выпить за студенческое братство и образование как таковое.
— Это хорошо, сын, — вмешался Авксений, — но здесь не подают вина. Запрещено.
— Не подают? — поразился Агап. — А как же…
Он потянулся к наполненному красной жидкостью графину, поднёс к лицу, понюхал…
— Морс!
— Ну да, — согласился герцог. — В прошлый раз подавали яблочный компот, а я терпеть не могу сушённые фрукты. Так что сегодня нам повезло.
— Но с чем связано столь странное правило? — спросила Магда. Она не помнила, чтобы её отец, да и барон Фирмин тоже, обходились без горячительных напитков за трапезой. Иногда скверное, иногда разбавленное — это, конечно, позволял себе только отец Магды, не барон, — но вино было всегда. Знатные люди без него за стол не садятся!
— Обычай, — пояснил герцог и опрокинул кубок с морсом так, словно пил что-нибудь покрепче.
— Что за обычай, сеньор? — заинтересовалась Нора.
— Лет триста назад, — охотно ответил Авксений, — когда все бароны враждовали друг с другом и ни с кем не советовались, один из них затеял большой турнир. Хотел победить всех остальных и стать самым главным! Ха! — Герцог опять приложился к кубку. Фирмин встревожился — уж не схитрил ли его покровитель и друг и не напивается ли втихомолку? — Они съехались на большое поле, расставили шатры подальше друг от друга и назначили бой. А до того затеяли пир — показать своё благородство и щедрость.
— И что? — заинтересовалась уже и Вейма.
— И напились! — отрезал герцог. — А спьяну решили, что лучше друг друга у них друзей нет и быть не может, и будут они теперь друзьями до самой могилы. Наутро протрезвели, хотели драться — но кто-то припомнил вчерашние клятвы, слово за слово… — Герцог опустошил кубок и снова его наполнил.
— И?.. — Теперь уже не выдержала Магда.
— Клятвы пришлось оставить, союз всех со всеми — тоже. Но тогда и пошёл обычай на Ассамблеях до голосования не пить. Чтобы не ходили слухи, мол, бароны спьяну решения принимают!
Проклятым оставалось только переглянуться. Решение об объединении крупных феодалов было наиболее разумным из всех, принятых за всю историю существования страны. Может, их стоит почаще спаивать?
— А что было раньше, сеньор? — спросила Нора. — До того турнира?
— Ничего не было, — ответил герцог, надолго прикладываясь к кубку. — Кучка враждующих феодалов, войны, конфликты и редкие перемирия.
— А ещё раньше? — не отставала девочка. — Как они образовались, почему одни бароны, другие графы, а…
— Не знаю, — сознался герцог, вновь беря за графин. Барон встревожился. Пьяный герцог мог натворить тех ещё бед, а как его утихомирить, не привлекая к себе внимания… — Фир, не смотри на меня так! Это просто морс! Я его с детства люблю, а Дона на дух не переносит. И дети в неё пошли — вон, гляди, как Агап нос воротит. И пусть его, мне больше достанется.
Барон с облегчением выдохнул, разглядев наконец абсолютно трезвые и весёлые глаза приятеля. Он хлопнул герцога по плечу и расхохотался. Потом оглянулся и подозвал слугу, чтобы принесли лишний графин, а то ведь на всех может и не хватить…
— Ну так что? — окликнул Лим Агапа. — Ты из нас здесь — я имею в виду, тех, кто учился, — самый старший, будешь произносить тост? Нас с Веймой вполне устроит морс, не знаю уж, как тебя…
— Меня не устроит!
— Тогда тост произнесу я, — предложил вампир.
— Нет, зачем же, — поспешно произнёс герцогский сын. Он сунул руку за пазуху и достал небольшой бутылёк из синего непрозрачного стекла. Встряхнул. — Здесь мало, но много и не надо — очень крепкое.
— Откуда у тебя эта гадость? — поморщился Лим.
— Это не гадость! — обиделся феодал. — Я утром в лавке купил, алхимической…
Нора внезапно зарделась и опустила взгляд в тарелку — вспомнила, бедняжка, свои неудачные опыты, — а Магда скорчила жуткую физиономию.
— Это та ужасная дрянь, которая прожигает горло насквозь? Сеньор серьёзно предлагает пить это здесь, на почётном пиру?
— Мне говорили, оно разбавленное, — смутился Агап. — Выпьем?
Герцогский сын встряхнул бутылёк и принялся откупоривать.
— Вы-то откуда знаете, что варят алхимики? — заинтересовался вампир.
— Да уж знаю, — проворчала ведьма. — Думаешь, чем я до Башни занималась?
Лим замер с открытым ртом. Агап засмеялся. Удивительная у Норы спутница. Ведьма, но знатного происхождения, успела побродить по свету и знакома с алхимическими секретами. Да и остальные поражают воображение. Сколько тайн скрывает в себе эта девочка? Пробка всё никак не хотела вывинчиваться и только-только поддалась, когда герцогского сына сзади схватили за руки.
— Монсир, очень жаль, но мне придётся конфисковать эту бутылку.
— Какого… — еле сдержался Агап. В третий раз за день ему пришлось испытать на себе нечеловечески сильную хватку. Молодой юрист напомнил сам себе, что закон не на его стороне и отдал бутылёк. Оглянулся. Возле их скамьи стоял тот самый следователь Совета, который выступал в начале Ассамблеи.
— До голосования на Ассамблее пить нельзя. Никому, монсир.
— Но я не участвую в голосовании.
— Закон один на всех, монсир.
— Как ты смеешь? — всё-таки разозлился Агап. Он начал приподниматься, чтобы проучить наглого простолюдина, но Лим вцепился «собрату по учению» в плечи и силой задержал на месте.
