– Ах, как лестно. Значит, несмотря на то, что Тлен меня опознал – и сказать по правде, его познания немало меня беспокоят, – прозвучавшие имена ничего тебе не сказали.
Ток пожал плечами.
– Об Аномандре Рейке я, разумеется, слышал. Не знал, что он отобрал меч у кого-то другого – и понятия не имею, когда это произошло. Теперь, конечно, понятно, что ты можешь испытывать к нему вражду, ведь Рейк убил твоего отца… как его звали? Драконуса. Малазанская империя разделяет это чувство. Итак, имея общих недругов…
– Мы автоматически становимся союзниками. Разумное предположение. К несчастью, ошибочное. Тем не менее я с радостью дам тебе столько еды и питья, сколько сможешь унести, однако оружия у меня, к сожалению, нет никакого. Взамен я могу однажды попросить тебя об услуге – ничего особенного, разумеется. Что-то мелкое и относительно безболезненное. Это приемлемо?
Ток почувствовал, что теряет аппетит. Он взглянул на Тлена, но мёртвое лицо т’лан имасса оставалось безучастным. Малазанец нахмурился.
– Ты меня застала врасплох, госпожа Зависть.
Она улыбнулась.
А я-то надеялся, что мы сменим простую вежливость на что-то… более интимное. Вот, опять ты, Ток, думаешь не тем мозгом…
Её улыбка стала шире. Ток покраснел и одним глотком осушил чашу.
– Хорошо, я принимаю твоё предложение.
– Меня восхищает твоё самообладание, Ток Младший.
Он чуть не подавился вином. Не был бы я мечом меченным одноглазым ублюдком, клянусь богами, признал бы это за флирт.
Тлен заговорил:
– Госпожа Зависть, если ты хочешь больше узнать об этом Разрыве, ты не найдёшь ответов здесь.
Ток испытал нежданное удовлетворение, увидев потрясение на её лице.
– В самом деле? Похоже, не только я здесь разыгрываю ложную скромность. Можешь объясниться?
Предугадав ответ, Ток Младший фыркнул и тут же втянул голову в плечи, когда Зависть бросила на него мрачный взгляд.
– Возможно, – предсказуемо ответил Тлен.
Ха! Я так и знал.
В её тоне зазвучали жёсткие нотки:
– Тогда изволь объясниться.
– Я иду по древнему следу, госпожа Зависть. Морн – лишь одна из остановок на этом пути. Теперь он ведёт на север. Я могу обрести нужные тебе ответы среди тех, которых ищу сам.
– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой.
– Мне всё равно, – равнодушно проскрипел Тлен. – Однако если ты решишь остаться здесь, я должен предупредить: играть с Разрывом опасно – даже для подобных тебе.
Она скрестила руки на груди.
– Думаешь, мне не хватает разумной осторожности?
– Уже теперь ты зашла в тупик, отчаяние твоё растёт. Добавлю ещё одну причину, госпожа Зависть. Твои прежние спутники сходятся туда же – к Паннионскому Домину. Аномандр Рейк и Каладан Бруд готовятся вести войну против Домина. Веское решение – неужели оно не возбуждает твоё любопытство?
– Ты не простой т’лан имасс, – обвинительным тоном заявила Зависть.
Тлен ничего не ответил.
– Похоже, он застал тебя врасплох, – сказал Ток, едва сдерживая веселье.
– Я нахожу дерзость чрезвычайно непривлекательной, – отрезала она. – Что стало с твоим учтивым хладнокровием, Ток Младший?
Он сам удивился внезапному желанию броситься к её ногам и молить о прощении. Отмахнувшись от этой бредовой идеи, Ток сказал:
– Выкипело.
Выражение её лица внезапно смягчилось. Безумное желание вдруг вернулось. Ток почесал шрам и отвёл глаза.
– Я не хотела тебя уязвить…
Ага, конечно, а у Королевы грёз куриные лапы.
– … и от всей души прошу прощения. – Зависть снова обернулась к Тлену. – Что ж, тогда все мы отправимся в путешествие. Восхитительно! – Она жестом подозвала своих слуг-сегулехов. – Готовьтесь к походу!
Тлен сказал Току:
– Я сейчас соберу материалы для твоего лука и стрел. Сделаем всё остальное по пути.
Разведчик кивнул, затем добавил:
– Я бы не прочь посмотреть, как ты будешь их делать, Тлен. Полезно знать такие вещи.
Т’лан имасс некоторое время размышлял, затем кивнул.
– И мы так считали.
Все обернулись на громкий стон к стене, у которой лежал Сену. Он пришёл в себя и обнаружил, что волчица стоит над ним и с явным удовольствием вылизывает узоры на маске.
– Краска, – обычным невозмутимым тоном объяснил Тлен, – похоже, сделана из слюны, угля и человеческой крови.
– Вот что я называю, – пробормотал Ток, – жутким пробуждением.
Госпожа Зависть проскользнула совсем рядом с ним, направляясь к дверям, и бросила на малазанца взгляд.
– Ах, я уже предвкушаю, какая это будет чудесная прогулка!
От одного лёгкого касания в животе у Тока будто свились змеи. Несмотря на бешено колотившееся сердце, малазанец и сам не знал, радоваться ему или ужасаться.
Войско Однорукого истекало кровью из бесчисленных ран. Бесконечная военная кампания – череда поражений, за которой следовали лишь доставшиеся ещё более дорогой ценой победы. Но из всех ран, терзавших армию Дуджека Однорукого, самой тяжёлой была рана в душе…
Всадник Хурлокель. Серебряная Лиса
Устроившись на склоне холма, среди скал и валунов, капрал Хватка наблюдала за стариком, который с трудом карабкался по тропе. Его тень скользнула по убежищу Дымки, но старик даже не заподозрил, что она совсем рядом. Подняв клубы пыли, Дымка встала у него за спиной и сделала несколько знаков руками, предназначенных Хватке.
Старик безмятежно продолжал свой путь. Когда он был уже в шести шагах, Хватка поднялась, серый покров, оставшийся после утренней пылевой бури, посыпался вниз, когда она вскинула арбалет.
– Стоять, путник, – прорычала она.
От неожиданности старик отступил на шаг, под ногу ему попался камешек, он упал на землю, но всё же успел вывернуться так, чтобы не приземлиться на кожаный мешок за плечами. Старик соскользнул ещё на шаг вниз по тропе и остановился практически у ног Дымки.
Хватка улыбнулась, шагнула вперёд.
– Сойдёт, – сказала она. – Ты на вид не опасный, дедок, но на всякий случай учти, на тебя сейчас смотрят ещё пять арбалетов. Так что давай рассказывай, какого Худа ты вообще здесь делаешь?
Поношенную тунику старика покрывали пятна пота и пыли. Загорелый широкий лоб нависал над узким, практически лишённым подбородка лицом. Кривые, неровные зубы торчали во все стороны, так что улыбка у старика превращалась в зрелище весьма сомнительное. Он подтянул затянутые в кожаные штаны ноги и медленно выпрямился.
– Тысяча извинений, – прохрипел старик, оглядываясь через плечо на Дымку. Вздрогнул от того, что́ увидел в её глазах, и поспешно повернулся к Хватке. – Я думал, на этой тропе нет никого – даже воров. Видите ли, я вложил в этот товар все мои сбережения – я не могу себе позволить нанять охрану, да что там – даже мула купить…
– Ты, выходит, торговец, – протянула Хватка. – Куда направляешься?
– В Крепь. Я из Даруджистана…
– Это как раз очевидно, – перебила Хватка. – Штука в том, что Крепь нынче в руках имперцев… и эти холмы тоже.
– Я не знал – в смысле, не знал про эти холмы. Разумеется, мне известно, что Крепь попала в объятья малазанцев…
Хватка ухмыльнулась, глядя на Дымку.
– Слыхала? Объятья. Вот это ты сказанул, старик. Как мамочкины обнимашки, да? А в мешке у тебя что?
– Я ремесленник, мастер, – ответил старик, склонив голову. – Э-э-э… резчик. Всякие безделушки из кости простой и слоновой, нефрита, змеевика…
– «Вложил сбережения» – это заклинания и всё в таком духе? – спросила Хватка. – Благословлённые вещи?
– Вложил только свой талант – это что до ответа на первый вопрос. Я не маг и работаю один. Однако же мне повезло получить благословение жреца для набора из трёх торквесов слоновой кости…
– Жреца какого бога?
– Трича, Тигра Лета.
Хватка фыркнула.
– Он же не бог, дурень. Трич – Первый герой, полубог, взошедший-одиночник…
– Новый храм освятили во имя его, – перебил старик. – На улице Безволосой Обезьяны в Гадробийском квартале – меня самого наняли изготовить кожаный переплёт для Книги молитв и обрядов.
Хватка закатила глаза и опустила арбалет.
– Ладно, давай посмотрим на эти торквесы.
Согласно кивнув, старик снял с плеч мешок и поставил перед собой. Развязал единственный ремешок.
– Не забывай, – проворчала Хватка, – если решишь что-то учудить, сразу получишь дюжину стрел прямо в череп.
– Я ведь мешок, а не штаны расстёгиваю, – пробормотал торговец. – К тому же стрел вроде было только пять.
Хватка нахмурилась.
– Нашего полку, – тихо проговорила Дымка, – прибыло.
– Точно! – спохватилась Хватка. – Два полных взвода сидят в укрытии, следят за каждым твоим движением.
С подчёркнутой осторожностью старик вытащил небольшой свёрток из перетянутой бечевой замши.
– Слоновая кость, говорят, древняя, – произнёс он почтительно. – Из бивня косматого чудища, каковые были когда-то излюбленной добычей Трича. Труп такого зверя нашли в мерзлоте в далёком Элингарте…
