Сабина отлетела спиной вперед и с силой врезалась в каменную стену комнаты. Ее череп с тошнотворным хрустом столкнулся со слишком твердой поверхностью. Люция не опускала рук, и этого было достаточно, чтобы тело ведьмы оставалось как бы подвешенным. Ноги Сабины болтались над полом.
Она издала отвратительный булькающий звук, и изо рта щедро полилась кровь.
– Не…плохо, – кое-как выговорила она. – Твоя… магия воздуха… даже сильней, чем я полагала. Но управляться с ней… ты еще не умеешь. Ты можешь исцелить меня. Я… я тебе нужна…
– Не нужна! Я тебя ненавижу! – крикнула Люция, чей гнев лишь разгорелся еще жарче.
И словно в ответ на обуревавшие ее чувства, из груди ведьмы вырвалось пламя. Сабина оглядела себя, и на искаженном болью лице наконец возник страх.
– Хватит!.. Нет!.. Люция, довольно! Ты уже все доказала…
Она хотела сказать что-то еще, но не успела. В полутемной комнате забушевал слепящий огненный вихрь, полностью поглотивший Сабину. Ударило таким жаром, что длинные растрепанные волосы Люции отнесло прочь с лица. Вопль боли и ужаса, вырвавшийся у Сабины, оборвался почти мгновенно. Пламя погасло, и почерневшее тело рухнуло к подножью стены.
Люцию трясло с головы до пят, она округлившимися глазами смотрела на ужас, который сама же и сотворила. Она так ненавидела Сабину, что мысленно пожелала ей сгореть.
И та подчинилась…
В следующий миг рядом с Люцией оказался Магнус. Упав на колени, он притянул ее к себе, к своей груди и крепко обнял, помогая унять дрожь.
– Все в порядке, – шепнул он ей.
– Она… пыталась… тебя убить, – стуча зубами, произнесла Люция.
– А ты спасла мне жизнь. Спасибо. – Он ладонями вытирал слезы, катившиеся у нее по щекам.
– Разве ты не возненавидел меня за то, что я сделала?
– Я бы никогда и ни за что не отступился от тебя, Люция. Никогда! Слышишь?
Она уткнулась лицом ему в грудь, черпая утешение в его силе.
– Что со мной отец сделает, когда узнает?..
Люция почувствовала, как насторожился Магнус, и подняла голову, ища взглядом его лицо. Брат смотрел на дверь, которая теперь была настежь распахнута.
В проеме стоял король Гай.
Он не двигался, глядя на обугленные останки Сабины Маллеос. Потом медленно перевел взгляд на своих детей:
– Это ты сделала, не так ли, дочь?
Голос прозвучал негромко, но таким грозным он, кажется, никогда допрежь не бывал.
– Нет, я, – поднимая подбородок, ответил Магнус. – Я ее убил.
– Лжец. Это сотворила Люция. – Король подошел к ним и схватил принцессу за плечо, чтобы оторвать ее от Магнуса и поднять на ноги. – Ты убила Сабину, так ведь? Отвечай мне!
Она открыла рот, но голос обрела не сразу. Горло стискивал такой спазм, что девушка едва могла говорить.
– Прости меня…
Магнус вскочил на ноги:
– Сабина пыталась убить меня!
– И ты спасла его с помощью своей магии. – Король с силой встряхнул Люцию. – Так это случилось?
Люции только и оставалось, что кивнуть. Она опустила глаза, по щекам текли горячие слезы.
Король взял ее за подбородок и заставил поднять взгляд. Люция увидела, что к мрачному выражению его лица примешалось еще что-то.
Чувство победы.
– Я горжусь тобой, дочь, – сказал король. – Так, как никогда еще не гордился.
С края балкона снялся большой ястреб…
Достигнув Убежища, Иоанн вернулся в собственное тело, открыл глаза и устремил взгляд в вечносинее небо, что никогда не допускало в себя ночной мрак.
– Я был прав, – прошептал он.
Иоанн годами следил за темноволосой принцессой, ожидая знака. В течение последних месяцев он постепенно приближался к отчаянию: неужели обманулся и эта девушка не имела к магии никакого отношения?..
Теперь ясно – ошибки не произошло.
Наконец-то родилась волшебница, способная возглавить их и проложить путь к прежней славе. Магическая мощь, которая сегодня вечером рванулась из самого существа юной принцессы, не имела себе равных в смертном мире. Как и в мире бессмертных.
– Относительно чего? – спросил кто-то.
Иоанн рывком сел – и обнаружил, что даже за Хранителями кто-то наблюдает. Он увидел рядом с собой старшего по имени Данай. В основном Хранителям была присуща неизменная юность и примерно равная красота, но при взгляде на Даная Иоанну всегда мерещилось нечто мрачное и зловещее, сокрытое под чеканной наружностью.
Данай никогда не совершал ничего такого, что выходило бы за рамки негласных правил Убежища. И все же чувствовалось в нем… нечто. Что именно, Иоанн не взялся бы сформулировать, но доверия Данай ему не внушал.
– Я был прав относительно того, что вскоре наступит весна, – сказал он. – Ощутил ее близость даже в морозном Лимеросе.
– В мире смертных весна имеет обыкновение наступать ежегодно.
– И все равно каждый раз она – как чудо.
Данай поджал губы:
– Истинным чудом стал бы ответ, который мы ищем столько веков!
– И похоже, кое-кто из нас начал терять терпение?
Данай ответил:
– Если бы я еще мог вылетать в мир смертных, полагаю, мы уже отыскали бы Родичей…
– Значит, остается только скорбеть о том, что ты больше на это не способен, – сказал Иоанн. Лишь младшие Хранители обладали талантом превращаться в ястребов или, что встречалось куда реже, посещать сновидения смертных. Достигнув определенного возраста, Хранители навсегда утрачивали этот дар. – Но ты мог бы покинуть здешнее царство в своей физической оболочке…
– То есть безвозвратно? – скривил губы Данай. – Ты бы, верно, порадовался, Иоанн?
– Ни в коем случае. Я просто к тому, что выход есть всегда – раз уж ты так устал сидеть и ждать, пока остальные ищут ответы…
Данай поднял листок, упавший с ветки дуба. Вся зелень в Убежище была свежей и полной жизни, но этот лист побурел и свалился. Еще один крохотный, но очень беспокоящий намек на то, что Убежище медленно умирало. Здесь ведь не полагалось наступать осени – времени года, когда законы естества велят листве буреть и опадать. Здесь всегда стояло лето и царил день. Неизменно в веках…
И так длилось до того самого момента, когда были утрачены Родичи. Увядание наметилось не сразу, лишь через много столетий… Но все-таки оно началось.
– Ты бы сказал мне, если бы заметил нечто важное, – сказал Данай, и это не было вопросом. – Способное помочь нам вернуть Родичей на подобающее им место.
На самом деле было нелепо усматривать нечто темное в старшем хранителе, но Иоанн не настолько уж юн и наивен. Он помнил, как двое из их числа отвернулись от Убежища. Убили последнюю истинную волшебницу и похитили нечто бесценное, то, на чем зиждилось само существование Убежища. Теми двумя овладели алчность и жажда власти. Овладели – и в итоге сгубили обеих. А теперь похоже, что давний поступок должен вообще все разрушить. Весь мир Убежища… и не только его.
Так кто сказал, что те две Хранительницы были единственными, кому не стоило доверять?
– Конечно, Данай, – кивнул Иоанн. – Я обязательно поведаю тебе о любой малости, даже о самой ничтожной.
Природа Хранителей восставала против лжи, но особого выбора у Иоанна не было.
То, что он обнаружил, следовало оградить. Любой ценой…
Ночь выдалась длинная, и, как и предвидел Йонас, глаз сомкнуть ему не довелось.
Для начала он отправился к домику Сэриной бабушки и заглянул в окно. Просто чтобы убедиться – это не она. Не принцесса Клейона. Разум твердил, что оранийской принцессе просто неоткуда здесь взяться, но нутром Йонас чувствовал обратное.
Окно было занавешено тканью, но в старой холстине обнаружилась дырочка, и Йонас смог рассмотреть золотоволосую девушку, мирно спавшую на соломенном тюфяке у очага.
Никаких сомнений – это она.
Внутри тотчас заполыхала ярость. Йонасу понадобилась вся его духовная сила, чтобы обуздать желание немедленно ворваться в домишко, сграбастать нежное царственное горлышко и давить, давить, пока в ее глазах медленно не угаснет биение жизни. Может, после этого он обрел бы покой. И гибель брата была бы хоть в малой степени отомщена…
Каким сладостным обещало стать мгновение сбывшейся мести!.. Одного жаль – оно завершилось бы слишком быстро. И вместо того чтобы высадить дверь домика, Йонас погнал лошадь в лагерь вождя и рассказал Базилию о непредвиденном появлении в Пелсии принцессы Клейоны.
К его недоумению, вождь не выказал особого интереса.
– Что за беда, – сказал он, – если какому-то богатому и избалованному дитяти вздумалось исследовать мою страну?
– Но это же принцесса Ораноса! – заспорил Йонас. – Что, если ее отец подослал девчонку шпионить за нами?
– Вот именно, девчонку шестнадцати лет и принцессу к тому же? Йонас, я тебя умоляю. Она полностью безобидна.
– Не могу с этим согласиться!
В глазах вождя блеснуло любопытство.
– Отлично, тогда что ты предлагаешь?
Хороший вопрос. Просто замечательный. Именно о том, над чем он ломал голову с момента, когда убедился, что это была и вправду она. Клео. Столь же храбрая, сколь и непочтительная. Это же надо – преспокойно явиться туда, где из-за нее разразилась такая беда!
