Ник был кругом прав; другое дело, что Клео надеялась еще некоторое время не думать об этом. Понятно, и отец, и Теон будут готовы живьем ее проглотить… ее – и Ника. Она собиралась вернуться с победой, неся решение, так сказать, на блюдечке. Воротиться посрамленной, с поджатым хвостом – это в ее планы как-то не входило…
Итак, на нее будут гневаться. Что ж. Отлично. Не в первый раз. И уж точно не в последний. Она все примет. И выдержит.
– Я бы все-таки осталась и тебе помогла, – тихо проговорила она.
– Хватит, Клео. Пора усвоить: ты не всегда получаешь то, чего тебе хочется.
Клео фыркнула в мягкую ткань его рубашки.
– Хорошо, – сказала она. – Пусть будет по-твоему. Твой черед стать героем.
– Всегда мечтал.
– Значит, идем в гавань.
– Да.
Ник кивнул и подал ей руку, и Клео ее приняла.
Когда они снова зашагали вперед, принцесса испытала странное чувство: ей показалось, что за ними следили. Она обернулась, но никого не заметила. Отойдя от деревни примерно на милю, они выбрались на пыльную грунтовую дорогу, и ощущение чужого взгляда вернулось. В спину Клео точно холодный палец уперся.
– Ох, – вырвалось у Ника. – Ну и хватка у тебя, Клео!
– Тихо, – прошептала она. – За нами кто-то наблюдает!
Он нахмурился:
– Что?..
Уже вовсю светало, и на сей раз, обернувшись, они смогли разглядеть рослого темноволосого юношу, шедшего к ним по дороге. Он быстро нагонял их. Клео застыла на месте, а потом и вовсе затаила дыхание. Это был тот самый парень, что преследовал ее в дурных снах.
Йонас Агеллон!
– Зачем ты… – начала было она.
Он весьма недружелюбно улыбнулся ей:
– Доброе утро, принцесса. Какая честь снова вас видеть!
В следующий миг он с силой ударил Ника в лицо кулаком, сбив его с ног. Ник тотчас вскочил, из носу у него текла кровь.
– Что ты творишь?.. – завизжала Клео.
– Избавляю тебя от защитника!
Схватив Ника, Йонас развернул его лицом к принцессе и приставил к горлу кинжал с рукоятью, отделанной самоцветами. Тот самый кинжал, которым Эрон убил его брата Томаса.
– Не надо!.. – закричала Клео. – Не надо, пожалуйста! Не трогай его!..
Все случилось так быстро. Откуда он вообще узнал, что она здесь?
– Не трогать его? – усмехнулся Йонас. Ник извивался, пытаясь вырваться, но Йонас был выше ростом и гораздо крепче. Он легко удерживал худенького молодого придворного. – Хочешь сказать, что он небезразличен тебе? Его смерть причинила бы тебе боль?
– Отпусти немедленно!
– С какой это стати? – Темные глаза Йонаса обшаривали ее лицо. В них был такой холод, что принцесса содрогнулась.
– Беги, Клео! – прокричал Ник.
Но Клео не побежала. Она ни за что не собиралась бросать верного друга.
– Чего ты от меня хочешь? – требовательно спросила она.
Йонас усмехнулся:
– Опасный вопрос. Я, пожалуй, много чего желаю, да все такого, отчего твоя прелестная головка кругом пойдет. К примеру, прямо сейчас мне очень хочется прирезать твоего дружка и посмотреть, как ты будешь печалиться…
– Не надо, пожалуйста!
И Клео подалась вперед в безотчетном стремлении перехватить его руку и отвести клинок от горла Ника, но остановилась. Она понимала, что на это у нее просто не хватит силы. Йонас был слишком крепок. И он люто ненавидел ее за то, что произошло с его братом. Говорят, прилюдно клялся убить ее. Нет, силой тут ничего не сделаешь, надо думать. И сохранять спокойствие. Может, этого язычника удастся уговорить…
– Я готова выкупить жизнь Ника. Если ты его пощадишь, я тебя щедро вознагражу.
Выражение лица Йонаса, и без того холодное, стало вовсе ледяным.
– Деньги предлагаешь? А как тебе четырнадцать оранийских сантимов за бочонок вина? Справедливая цена? Или как?
Клео сглотнула и постаралась убрать из своего голоса молящие нотки.
– Не убивай его. Я знаю, ты ненавидишь меня за то, что сотворил Эрон…
Его глаза зло блеснули.
– «Ненависть» – слишком мягкое слово для того, что я к тебе испытываю…
– В таком случае ты враждуешь со мной, а не с Ником. Отпусти его!
– Прости, но я не очень-то хорошо исполняю приказы…
– Ты хочешь убить меня, чтобы отомстить за смерть твоего брата! – Голос Клео стал хриплым от страха.
Йонас оскалил зубы.
– Нет, – сказал он. – Сегодня мне такого удовольствия не достанется. А вот твой дружок вполне может обнаружить, что завтрашний день для него не настанет…
– Клео, ты что, оглохла? – зарычал Ник. – Сказано, беги!
– Я тебя не брошу!
Голос принцессы сорвался, глаза ей жгли слезы.
Йонас свел брови:
– Какая прелесть! В самом деле, почему бы не послушать приятеля и не попытаться сбежать? Далеко тебе не уйти, но попробовать стоило бы. Такой позорной трусихе не помешало бы хоть одно мгновение храбрости…
Клео ответила свирепым взглядом:
– Плохо же ты меня знаешь, если называешь трусихой!
– Достаточно…
– Ничего ты не знаешь. То, что произошло с твоим братом, было ужасной трагедией! Я и не думаю оправдывать сделанное Эроном, потому что он поступил мерзко. А моя ошибка в том, что я не остановила их ссору, пока возможность была. Я страшно переживаю случившееся в тот день! Можешь сколько угодно ненавидеть меня, но клянусь именем богини: если тронешь Ника, я сама тебя убью!
И она действительно имела это в виду. Каждое слово. Каким бы глупым, слабым и попросту смехотворным ни было это слово.
Йонас уставился на нее так, словно ни в коем случае не ждал от нее подобных речей.
– Во дает, – сказал он затем. – Начинаю подозревать, что ты не просто смазливенькая пустышка.
– Не смей ее оскорблять! – дернулся Ник.
Йонас закатил глаза:
– Да, принцесса, по крайней мере один поклонник среди нас у тебя есть… Этот малый жизнь за тебя готов отдать, так ведь? Отдашь, Ник? Готов умереть за свою принцессу?
Ник трудно сглотнул, но не отвел глаз от лица Клео.
– Да, – сказал он. – Готов.
О богиня, это было уже слишком! Клео не могла просто так стоять и смотреть, как Ник гибнет от руки этого мерзавца.
– А я – за него, – твердо проговорила она. – Так что убери от него свой дурацкий кинжал и направь его на меня!
Йонас прищурился:
– Давай-ка договоримся об условиях, на которых твой любезный дружок останется жив. Не хочешь поторговаться?
Клео смотрела на него с ужасом и отвращением. Лишь один ее ответ мог дать Нику шанс на спасение.
– Я тебя слушаю, – сказала она.
– Условие такое: ты пойдешь со мной по своей собственной воле. Не будешь пытаться сбежать или еще как-то безобразничать. – Он наклонил голову. – И тогда я дам возможность твоему дружку задать стрекача, унося на костлявых плечах рыжую голову.
– Клео, нет!.. – зарычал Ник. – Не делай этого!..
Принцесса стояла с высоко поднятым подбородком, выдерживая обжигающий взгляд Йонаса.
– Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты меня не убьешь? Чтобы согласилась пойти с тобой, даже не зная, куда поведешь? Я ведь слышала, что бывает с девушками, которых дикари похищают…
Он рассмеялся:
– Вот, значит, как ты обо мне думаешь? Считаешь дикарем?.. Что ж, очень по-оранийски… Знаешь, я мог бы его просто прирезать, да и дело с концом. А торгуюсь с тобой именно потому, что я – не дикарь. В отличие от тебя и твоего приятеля, убившего моего Томаса!
Клео лихорадочно соображала. Если она уйдет с Йонасом, то вручит свою судьбу парню, который ненавидит ее и винит в смерти брата. Но если она ответит отказом и попытается убежать, язычник, без сомнения, убьет Ника. Стоит допустить это, и она никогда уже не сможет жить с собою в ладу.
– Что ж, отлично. Я пойду с тобой, – сказала она наконец. – А теперь убери кинжал от его шеи, не то тебе придется очень, очень пожалеть об этом, слышишь ты, грязеед, рожденный в свинарнике!
Это, конечно, была пустая угроза. Тем не менее, доведись Клео заполучить тот самый кинжал, она всадила бы его Йонасу в горло по самую рукоять. Без малейших сомнений и без зазрения совести.
– Понял, принцесса.
И пелсиец неторопливо отвел лезвие от горла Ника.
– Клео, что ты творишь? – В голосе молодого придворного звучала паника. – Не смей соглашаться!
Но если Клео о чем и горевала, то вовсе не о том, что угодила в лапы молодого дикаря, привыкшего убивать без разбора. Ей было плохо оттого, что поиски лекарства против болезни сестры теперь действительно завершились. Ничем.
– Продолжай расспрашивать о Хранительнице, – велела она Нику. – А обо мне не волнуйся!
– Не волноваться о тебе? Да у меня другого занятия не будет, кроме как за тебя переживать…
– Йонас обещал не убивать меня.
– И ты поверила?..
Лицо Ника было искажено страданием. А ведь обычно он двух слов сказать не мог без улыбки и шутки.
Что ж, Клео оставалось только верить своему похитителю. Особого выбора не было.
– Ступай, – сказала она. – И не пытайся за нами следить.
Йонас сгреб ее за руку выше локтя и повел по дороге. Не к гавани, куда они с Ником собирались, а прочь. После вчерашней грозы на дороге еще не высохли грязные лужи. Йонас уже через плечо обернулся к молодому оранийцу и мрачно сказал:
