Ознакомительная версия.
– Ничего не глупо. – Я подалась к нему и взяла его лицо в ладони. Щетина на его щеках колола мою кожу. – Отличная мысль. – Рен поцеловал сперва одну мою ладонь, потом другую. – Ты не передумал?
– Не дождешься.
– Кстати, если ты приготовишь завтрак и поделишься с Динем, он тебе что хочешь расскажет, – посоветовала я.
Парень потерся щекой о мою ладонь. В глубине души я беспокоилась, что же Рен на самом деле думает о Дине, но Рен обещал, что никому не расскажет, и я поверила ему… Будем надеяться, что если мы с Реном не расстанемся, то со временем он привыкнет к Диню, а может, даже и полюбит его. Об этом, конечно, пока рано говорить, но все-таки Рен воспринял новость куда лучше, чем я ожидала, и была благодарна ему за это.
– Ну, тогда я пошел.
Рен взял меня за руку, помог встать со стула, и мы вышли в коридор. У меня по спине пробежал холодок. Я оглянулась на смятую кровать, на разбросанную по полу одежду. Мне оставалось лишь надеяться, что сегодня – не последний счастливый день в моей жизни, что будут и другие. Что для меня наступит завтра. И для Рена тоже.
Рен приготовил нам троим завтрак, и, как ни странно, мы ухитрились съесть пышный омлет так, что Рен ни разу не попытался прикончить Диня. В каком-то смысле меня это удивило. Динь ответил на вопросы о вратах и о том, что сделали с ними брауни в Ином мире. А больше Рен ни о чем и не спрашивал. Было видно, что ему хотелось, но по какой-то причине он удержался.
Мы с Реном приняли душ – порознь, потому что иначе получилось бы неловко, учитывая, что Динь был в курсе того, чем мы тут занимались ночью… и утром, – и весь день гуляли вдоль Миссисипи, как туристы. Я снова пропустила занятия в университете, хотя прекрасно знала, что потом придется долго и мучительно нагонять, но сейчас меня интересовало только настоящее, и я не собиралась беспокоиться о будущем.
Разумеется, это было далеко не первое свидание в моей жизни, но мне было так весело и хорошо, как будто я никогда раньше не гуляла с парнями. Мы болтали о том о сем, и я проговорилась, что на самом деле торты пек Динь, и именно из-за него я вечером ходила за пончиками.
– Надо же, как ты о нем заботишься, – удивленно произнес Рен.
Меня саму это поразило. Хотя могла бы и раньше догадаться, еще тогда, когда не сделала из Диня шашлык после того, как выяснила, что он мне врал. Или когда пригрозила, что буду защищать домовенка до последней капли крови.
День пролетел слишком быстро, пришло время готовиться к ночи, и мы расстались. Небо затягивали тучи. Мы стояли на Канал-стрит. Я махнула рукой, подзывая такси, Рен обнял меня и поцеловал умело и страстно, и мне казалось, будто меня окатило солнечным душем. Возбуждение не отпускало меня всю дорогу до дома.
Переодеваясь к ночи, я испытывала странные ощущения. Я застегивала старые джинсы, в которых выходила на охоту, и мне казалось, будто это происходит не со мной. С тем же чувством я прикрепила к предплечью прут из терновника и прикрыла его длинным рукавом рубашки. Мысли мои по-прежнему занимал Рен, и я чувствовала, что не одна: он здесь, со мной. Я и мечтать не могла, что однажды в моей жизни настанет такой день, как сегодня. Что мне доведется познать такую близость, такое блаженство: быть с тем, кем дорожишь и кто дорожит тобой. А я чувствовала, что Рен мной дорожит. Вот уж не думала, что после смерти Шона смогу еще когда-нибудь испытать это чувство.
И что вообще заслужила такое счастье.
То, что я испытала сегодня, было как первый глоток весеннего воздуха. Мы занимались самыми обычными делами, но эти простые дела были для меня дороже всего. Я… жила, жила по-настоящему, впервые почти за четыре года.
Глядя на свое отражение в зеркале, я усилием воли отогнала мысли о будущем. Надо жить сейчас, минута за минутой. Я скрутила волосы в пучок и заколола невидимками.
Вдалеке послышался гром. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Я готова к сегодняшней ночи.
– Не ходи, – послышался голос Диня, и я вздрогнула. Брауни завис в воздухе в дверях в ванную.
– Что?
– Не ходи сегодня никуда, – повторил он.
Я нахмурилась.
– Я должна идти. Это мой…
– Знаю, что это твой долг, но… не ходи. Не надо тебе туда, – не унимался Динь. – Тебе не обязательно там быть.
В моей груди шевельнулась змея беспокойства. Динь никогда не просил меня, чтобы я не ходила охотиться. Ни разу. Хотя сегодня все иначе. Мы не будем охотиться на эльфов. Они сами на нас нападут.
Я покачала головой.
– Я должна. Это моя работа. Ты же знаешь.
Динь хотел что-то добавить, но стиснул зубы и опустил крылья, когда я, обогнув его, вышла из ванной. Домовенок молча проводил меня до дверей. Я взяла ключи и мобильный.
Динь опустился на стул, на котором обычно лежали коробки с «Амазона», и вцепился в спинку.
– Айви!
– Что?
Светло-голубые глаза Диня были необычно серьезны.
– Пожалуйста, будь осторожна, потому что… если эти врата откроют, ты узнаешь, что есть вещи страшнее смерти.
* * *
Прощальные слова Диня преследовали меня, пока я шла к Ройал-стрит. Все же это было не совсем то, о чем хотелось думать, пока я уворачивалась от попавших под дождь туристов, и раз-другой мне едва не выкололи глаз острой спицей зонта.
Наконец в мороси замаячил кирпичный дом на Ройал-стрит, и я заметила под балконом у входа Дилана. Я вспомнила, каким взглядом провожал его Дэвид во вторник после собрания. Неужели они думают, что Дилан – предатель? Я не так уж хорошо с ним знакома, но мне он всегда казался нормальным парнем. Но опять же – кто знает? И хотя члены Ордена были для меня как семья, но, скорее, как двоюродные братья и сестры, которых видишь только по праздникам. Близко я почти ни с кем из них не общалась.
Я прошла мимо парня, и он кивнул мне. Дверь была отперта. Я зашла в прихожую, и мне тут же показалось, будто я перенеслась в прошлое.
В те времена, когда в домах еще пахло нафталином, а мебель выглядела точь-в-точь как в фильме «Гордость и предубеждение».
В середине комнаты перед камином, который, надеюсь, не топили, учитывая, что дымоход разрушался, стояли старинная кушетка и диван.
Арочный проход вел на кухню (так мне показалось). Оттуда доносились голоса коллег. Я повернула к узкой крутой лестнице. Наверху стоял Дэвид, сложив руки на груди, и разговаривал с Реном.
Едва я увидела Рена, как сердце мое затрепыхалось, точно марионетка на нитках. «Он мой», – промелькнуло у меня в голове. У меня горели уши. Но это была правда. Я медленно поднималась по ступенькам и думала, что Рен действительно мой.
Когда я очутилась наверху, Рен обернулся и улыбнулся мне, так что на щеке его проступила ямочка. Я не знала, как себя вести при Дэвиде, и остановилась в полуметре от Рена.
Мы с Дэвидом уставились друг на друга, он скроил привычную сердитую мину и произнес:
– Будем надеяться, что у тебя получится спуститься обратно по этой лестнице.
– И у т-т-тебя, – запинаясь от удивления, ответила я.
Я проводила взглядом нашего начальника, который удалился в комнату, расположенную наискось от лестницы.
– Думаю, я все-таки ему нравлюсь. В глубине души.
– Точно. – Рен погладил меня по спине. – Да и кому ты можешь не нравиться?
– Много кому.
– Не верю. Слишком уж ты милая.
Я покачала головой, хотя больше всего мне хотелось встать на цыпочки и поцеловать его. А ведь какой-нибудь месяц назад мне хотелось встать на цыпочки вовсе не для того, чтобы поцеловать Рена, а чтобы вмазать ему оплеуху. Я ухмыльнулась. Забавно, как все переменилось.
Он шагнул ближе.
– Чего улыбаешься?
– Ничего. – Я расплылась в улыбке.
Рен скользнул взглядом по моему лицу.
– Ты и без улыбки красива, а когда улыбаешься – вообще отпад.
Я покраснела от его комплимента и заметила, что члены Ордена, расхаживавшие по второму этажу, косятся на нас, но мне все равно хотелось сказать Рену что-нибудь на случай… если потом уже не удастся. Я подняла глаза и поймала его взгляд.
– Спасибо тебе. Сегодня было… чудесно.
– Тебе не за что меня благодарить, – негромко ответил Рен.
– Нет, есть за что. Это был лучший день в моей жизни. – Я покраснела до кончиков ушей. – Хочу, чтобы ты это знал. – Рен просиял, одарив меня ямочкой на второй щеке. Я решила, что давным-давно пора сменить тему, пока я не загляделась на него, как полная идиотка, и не забыла обо всем. – Так где портал?
Рен оглянулся на двери в противоположном конце комнаты.
– В хозяйской спальне. Хочешь посмотреть?
Я кивнула и прошла за ним по коридору в большую пустую комнату. Я представила, что когда-то здесь, наверное, стояла кровать под балдахином и изящная мебель ручной работы. Сейчас же нас встретил лишь голый пыльный пол да холодный очаг.
Я хотела спросить, где же врата, но тут Майлз повернулся, отвечая на какой-то вопрос Рейчел Адамс, и я увидела портал собственными глазами.
Я решила, что это вход либо в кладовую, либо в другую комнату, толком не поняла, но с обычной дверью ее точно было не перепутать.
Ознакомительная версия.
