Менион снова начал думать о Шеа, гадая, что приключилось с его другом. Они сделали все, что было в их силах, но их оказалось слишком мало для спасения единственной человеческой жизни, и теперь нельзя было даже предположить, какая судьба постигла его, потерянного в диких пограничных равнинах Востока и беззащитного перед любой опасностью. Алланон считал, что они найдут Шеа, когда найдут Меч, но Меч потерян, и никто не видел его пропавшего наследника. Теперь погиб и Алланон, найдя свою смерть в зале, где пылала печь Совета Друидов, в своем древнем доме — а если он и не погиб, то попал в плен, закован в цепи и брошен в страшную темницу, заперт, как они в этой башне. Всех их ожидает голодная смерть или что-то еще более страшное, и все, что они делали, делалось зря. Менион мрачно усмехнулся, подумав о превратностях своей судьбы, мечтая перед смертью хоть на секунду встретиться с настоящим Врагом и увидеть, как вонзится меч Лиха в тело всемогущего Повелителя Колдунов.
Внезапно бдительный Даэль коротким предостерегающим жестом поднес палец к губам, и все они застыли на месте, не сводя глаз с огромной двери, напряженно вслушиваясь в звук легких шагов по каменным ступеням. Менион опустил руку на рукоять меча Лиха, лежащего в своих кожаных ножнах на полу, и бесшумно обнажил его клинок. Гигант-северянин встал рядом с ним, держа наготове свой широкий меч. Все они короткими торопливыми шагами подступили ближе ко входу, окружив каменную дверь. Даже раненый Дарин, шатаясь, поднялся на ноги и с трудом встал рядом с товарищами. Шаги достигли площадки и затихли. На миг в комнате воцарилась зловещая тишина.
Затем громадная каменная дверь внезапно распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и железные петли жалобно застонали, приняв на себя чудовищный вес каменной плиты. Из темного дверного проема появилась испуганная фигура Флика Омсфорда с бешено бегающими глазами. Он лицом к лицу столкнулся со своими друзьями, вооруженными и готовыми убивать. Мечи и палицы медленно опустились, словно их держали в руках не ошеломленные люди, а заводные куклы. Юноша нерешительно шагнул в полутемную башню, и на него упала тень высокой черной фигуры, следующей за ним.
То был Алланон.
Они глядели на него, лишившись дара речи. Покрытый слоями копоти и пепла, он молча шагнул к ним, нежно положив длинную смуглую руку на плечо Флика. Увидев выражение их лиц, он невольно улыбнулся.
— Со мной все в порядке, — заверил он друзей.
Флик недоуменно качал головой, что регулярно делал с того самого момента, как столкнулся в зале с Алланоном.
— Я видел, как он упал‡— пытался он объяснить свое недоумение.
— Флик, со мной все в порядке, — сказал Алланон, похлопав юношу по плечу.
Балинор сделал шаг вперед, словно желая убедиться, что это и в самом деле Алланон, а не очередное видение.
— Мы думали, ты‡ что тебя нет‡— выдавил он.
На худом лице друида появилась знакомая издевательская усмешка.
— В этом, надо сказать, отчасти виноват наш юный друг. Он видел, как я вслед за Носителем Черепа упал в пламя, и решил, что я погиб. Но он не мог знать, что в стенах печи укреплены ряды скоб, по которым рабочие спускаются на дно ямы, если возникает необходимость в починке. Паранор многие века был фамильным замком друидов, и я, зная о нем все, знал, разумеется, и о существовании этих скоб. Когда слуга зла увлек меня за собой в огонь, я ухватился за скобы и повис в нескольких футах над языками пламени. Флик, конечно, не мог этого видеть, а рев огня заглушал для него мой голос.
Он замолчал, чтобы стряхнуть со своего плаща пепел.
— Флику невероятно повезло, ибо он сумел спастись из пекла, но затем он заблудился в туннелях. Поединок с Носителем Черепа лишил меня сил, а остаток своего искусства я употребил для защиты от огня, так что из ямы я сумел выбраться нескоро. Я пошел искать Флика, блуждающего по лабиринту подземных коридоров, наконец нашел его и до полусмерти напугал, когда вытащил на свет. Потом мы отправились за вами. А теперь нам надо бежать отсюда — и быстро.
— А Меч?.. — резко спросил Гендель.
— Его нет здесь — его унесли отсюда несколько раньше. Об этом мы побеседуем потом. Нам не следует оставаться здесь ни одной лишней секунды. Карлики вскоре пришлют сюда подкрепления, а Повелитель Колдунов пошлет в Паранор других своих крылатых слуг, чтобы быть уверенным в том, что мы больше не представляем для него опасности. Владея Мечом Шаннары и будучи уверен, что все мы погибли в Крепости Друидов, он вскоре уделит все свое внимание планам вторжения в Четыре Земли. Если ему удастся быстро взять Каллахорн и другие пограничные королевства, то остальные земли Юга падут перед ним без сопротивления.
— Значит, мы опоздали — все потеряно! — горько воскликнул Менион.
Алланон выразительно покачал головой.
— Мы проиграли всего одну схватку, а война продолжается, принц Лиха. Повелитель Колдунов теперь беспечен и уверен в скорой победе, в том, что мы уничтожены и больше не угрожаем ему. Возможно, мы сумеем использовать это против него же. Отчаиваться еще рано. А теперь идемте.
Он быстро вывел их через открытую дверь. В следующий миг комната в башне опустела.
Глава 18
Маленький отряд карликов, взявших Шеа в плен, маршировал на север до самых сумерек. Юноша начал этот путь уставшим, а когда отряд наконец остановился на ночлег, он просто свалился на землю и уснул прежде, чем карлики закончили связывать ему ноги. Весь этот долгий день они шли от берегов неведомой реки на север, в холмистые земли к западу от лесов верхнего Анара, граничащие с землями Севера. Здесь их путь существенно затруднился, ибо местность из поросших травой равнин превратилась в бесконечные ряды пригорков и оврагов. Спустя некоторое время они уже скорее карабкались, чем шли, постоянно меняя направление, чтобы обогнуть наиболее высокие холмы. Это были красивые земли, зеленые и усеянные рощицами вековых тенистых деревьев, чьи ветви изящно покачивались на легком весеннем ветру. Но у юноши уже не оставалось сил любоваться этой красотой; он думал только о том, чтобы продолжать переставлять ноги, а равнодушные к видам природы карлики без передышки гнали его вперед. К наступлению ночи отряд заметно углубился в холмистую местность, и если бы Шеа мог свериться с картой этих мест, то обнаружил бы, что они разбили лагерь точно к востоку от Паранора. Но сон охватил его так быстро, что наутро он помнил только, как устало падал на траву, и ничего более.
Карлики закончили тщательно связывать его, а затем принялись разводить костер для своего скудного ужина. Одного из карликов поставили часовым, скорее в силу привычки, чем по необходимости, так как в своих родных землях им нечего было бояться; а другому было приказано внимательно наблюдать за спящим пленником. Командир карликов еще не понимал, кто именно оказался у него в руках, не понимал он и важности Эльфийских камней, но все же что-то подсказывало ему, что они обладают большой ценностью. Он намеревался доставить юношу в Паранор, где начальство решит судьбу и пленника, и его камней. Возможно, там поймут, в чем их важность. Карлик заботился в первую очередь о том, чтобы его действия не расходились с полученным приказом о патрулировании этого района, а все остальное его нисколько не интересовало.
Вскоре костер был разведен, и карлики насытились наскоро пожаренным мясом с хлебом. Поев, они тут же собрались вокруг жаркого огня и с любопытством стали рассматривать три маленьких Эльфийских камня, которые по общей просьбе достал из мешочка командир. Их морщинистые желтые лица склонились к огню, к протянутой руке командира, на которой лежали камни, ярко сияющие в свете костра. Самый любопытный из солдат потянулся к ним рукой, но тут же получил удар от старшего по званию и отскочил обратно в тень. Командир карликов с интересом потрогал камни и покатал их по открытой ладони; все остальные с восхищением наблюдали. Наконец развлечение наскучило карликам, и камни были сложены обратно в кожаный мешочек и вернулись в тунику командира. Чтобы спастись от холодного ночного воздуха, а заодно побыстрее забыть о своих неудобствах, усталые карлики откупорили бутылку пива. Бутыль начала свободно гулять среди солдат, и еще долго маленькие желтокожие охотники веселились и хохотали, подкидывая в костер веток. К огню подошел даже одинокий часовой, понявший наконец, что его служба сегодня не обязательна. Наконец пиво в бутылке иссякло, и усталые охотники начали устраиваться на ночлег, ложась тесным кольцом вокруг костра и заворачиваясь в одеяла. Часовой, однако, сохранил ясность мыслей настолько, что догадался набросить одеяло на спящего пленника, рассудив, что тому не следует появляться в Параноре больным. Вскоре в лагере воцарилась тишина, и все заснули, за исключением часового, в полудреме стоящего в тени и глядящего на маленький костер, медленно превращающийся в угли.
