Ознакомительная версия.
– Я призвал, – ответил колдун. – Но мне кажется, мы это уже обсудили, пока я пытался тебя вытащить. Ну и упрямец же ты! – Он старался говорить дружелюбно, но на всякий случай заставил колыхнуться бело-голубое пламя, чтобы образовать вокруг Элиааса клетку из света. Демон вскрикнул, а потом плюнул, пытаясь потушить огонь, но слизь не причинила пламени никакого вреда.
– Да ладно тебе, – пробурчал демон, – какой я упрямец. Я уже шел на твой призыв, но меня задержали личные обстоятельства.
Магнус закатил глаза:
– И какие же, позволь спросить?
– Да так, всякие. – Элиаас определенно не хотел говорить на эту тему. – А ты как поживаешь, Магнус?
– Что? – рассеянно спросил Магнус.
– Ну, что у тебя новенького с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– Мы виделись?
– Ты что, меня не помнишь? – В голосе Элиааса прозвучала обида.
– Ну… я призываю много демонов, – замялся Магнус.
Повисла долгая пауза. Колдун уставился на дно своей чашки и обнаружил, что она пуста. Ему отчаянно захотелось кофе. Подумав о том, что Алека рядом нет и критиковать его действия некому, он прочитал короткое заклинание, и чашка медленно наполнилась густой темной жидкостью. Магнус отпил из нее и посмотрел на демона.
– Н-да, – произнес Элиаас, покачиваясь на щупальцах, – вижу, с памятью у тебя плоховато.
– Может быть, может быть, – пожал плечами Магнус. – За столько-то веков…
– Ладно, давай напомню, – предложил Элиаас. – Ты призывал меня, когда искал демона, проклявшего Сумеречного охотника… Эээ… Билла Херондейла.
– Уилла Эрондейла, – поправил Магнус.
Элиаас щелкнул щупальцами, словно пальцами:
– Точно, его так звали!
– Кажется, я вспомнил, – сказал Магнус. – Извини. Я тогда сразу понял, что ты не тот, кто мне нужен. На одном из рисунков ты был голубоватый, но в тебе, конечно, ни пятнышка голубого, и я только зря потратил твое и свое время. Помню, ты тогда отнесся к этому с пониманием.
– С кем не бывает, – колыхнулся Элиаас. – Что касается голубизны… Знаешь, в правильном освещении я тоже бываю голубым.
– Да, освещение тут действительно важно, – кивнул Магнус.
– А что все-таки случилось с Биллом Херондейлом после проклятия, которое на него наложил тот голубой демон? – Голос Элиааса звучал заинтересованно.
– Уиллом Эрондейлом, – снова поправил его Магнус. – Ну, это долгая история.
– Иногда мы, демоны, притворяемся, что проклинаем людей, но на самом деле ничего такого не делаем, – сказал Элиаас. – Шутка у нас такая, понимаешь? Ты разве не знал?
– Было бы лучше, если б ты пару веков назад в этом признался, – холодно заметил Магнус.
Элиаас покачал головой и изобразил подобие улыбки.
– Заклятие понарошку. Смешно, правда? – Заметив, что Магнус нахмурил брови, он вздохнул: – Понимаю… Кому-то это, может, и не смешно.
– Да уж, Биллу Херондейлу было не до смеха! – буркнул Магнус. – Черт, ты меня заразил своим Херондейлом!
Зазвонил телефон, и Магнус схватил трубку. Обнаружив на дисплее имя Катарины, он обрадовался. Наконец-то! Демон смотрел на него с любопытством, и колдуна это, признаться, немного смутило.
– Извини, – сказал он, – ты не против, если я отвечу?
Элиаас махнул щупальцем:
– Конечно-конечно!
Магнус отошел к окну, подальше от демона и его вони.
– Привет, Катарина! – сказал он, нажав на кнопку ответа. – Я так рад, что ты мне перезвонила. (Кажется, он слишком эмоционально произнес это «я так рад».)
– Ах, дорогой, я тебе перезвонила только потому, что ты сказал, это срочно, – ответила Катарина, которая в первую очередь была медсестрой и только во вторую – колдуньей. С Магнусом они были знакомы сто лет (на самом деле больше), и он знал, что Катарина не была на свиданиях уже лет пятнадцать. До этого у нее был молодой человек, за которого она собиралась замуж, но все откладывала, откладывала, и в конце концов он умер от старости, не потеряв, однако, надежды, что дама его сердца все-таки назначит день свадьбы.
– Дело действительно срочное, – сказал Магнус. – Если помнишь, я тут… ммм… общался с одним из нефилимов… ну, из нью-йоркского Института.
– С Лайтвудом, да? – уточнила Катарина.
– С Александром Лайтвудом. – Магнус почувствовал слабый прилив ужаса от того, что его голос смягчился, когда он произнес имя Алека.
– Ох… Я думала, из-за твоей занятости и всего прочего у тебя не будет на это ни времени, ни сил.
Магнус улыбнулся, вспомнив ночь, когда встретил Алека. Он хотел устроить обычную вечеринку, повеселиться от души, встряхнуться и почувствовать себя нормальным, полным жизни колдуном. А почему бы и нет? С ним и раньше такое бывало, что он искал любви у прекрасных незнакомцев. Но эта любовь никогда не затягивалась надолго. Конечно, он проявлял интерес и к противоположному полу. Больше века назад он беспрестанно думал о Камилле, девушке-вампире, которая зацепила его надолго. Потом, в пятидесятые, была Этта, и после нее он никого не любил по-настоящему. Этта давно уже была мертва, и расстались они до ее смерти. Да, случались романы, и довольно бурные, но лица стерлись из памяти. И все же он по-прежнему желал любви, хотя и перестал ее искать. Он часто размышлял, может ли надежда пропасть не в одночасье, а ослабевать постепенно, день за днем, и исчезнуть совсем, прежде чем он успеет осознать это, но ответа не находил. Затем на его вечеринке появилась юная Клэри Фрэй, мать которой, Джослин, всю жизнь скрывала от дочери, что ее предки были Сумеречными охотниками. Джослин попросила Магнуса, чтобы тот наложил чары на память Клэри, когда та была совсем малышкой, и Магнус согласился. Ему все это не нравилось, но ее мать так боялась за свою девочку, что отказать он не мог. Го д за годом он наблюдал, как Клэри взрослеет, и чувствовал ответственность за нее. Ему хотелось знать, что будет с ней дальше, и он надеялся, что все сложится так, как должно было сложиться. Клэри, маленькая рыжая девочка, выросшая в красивую рыжеволосую девушку, была интересна Магнусу, но он и подумать не мог, что ему будут интересны ее друзья: парень из примитивных… как его звали? кажется, Саймон; подтянутый Джейс Вэйланд, напоминавший (даже слишком) Магнусу прошлое, которое он предпочел бы забыть; и, наконец, темноволосые брат и сестра Лайтвуды, родителей которых Магнус недолюбливал по многим причинам.
Это было совершенно необъяснимо, но в тот вечер Алек притягивал его взгляд снова и снова. Парень не пытался привлечь к себе внимание и был самым неприметным в компании. Так что же в нем было такого? Возможно, Магнуса привлекли голубые глаза и темные волосы – необычное сочетание, которое ему всегда нравилось. Странно было видеть черты Уилла в ком-то совсем другом, да еще спустя столько времени…
Когда Алек улыбнулся одной из шуток, голубые глаза заблестели, и у Магнуса на мгновение перехватило дыхание. Задержав взгляд на лице своего гостя, он увидел в его глазах всплеск взаимного интереса, а если точнее – смесь вины и удивления. Парню явно нравилось внимание со стороны колдуна.
Магнус знал, что Сумеречные охотники относятся к любви и всему, что с ней связано, достаточно старомодно – по его мнению, с изрядной долей косности и ханжества. Ему и раньше доводилось встречаться с некоторыми из них, но всегда тайно, словно парни делали Магнусу большое одолжение, а его прикосновения, пусть даже желанные, всегда заставляли их напрягаться. Все кончилось тем, что Магнус сам стал отвергать попытки сблизиться. И вдруг Алек… Было удивительно видеть такие неприкрытые чувства на этом прекрасном лице.
Когда Магнус предложил Алеку позвонить, он следовал безрассудному импульсу, почти ни на что не рассчитывая. И он, конечно, не ожидал, что юный нефилим появится у него на пороге несколько дней спустя. И уж тем более не ожидал, что их свидание будет таким восхитительным.
– Алек взял меня неожиданностью, – сказал он наконец Катарине. В этом было ничтожно мало правды, и в то же время ее было столько, что Магнус подумал, не слишком ли он откровенен.
– Ах, мой дорогой, лично мне это кажется безумием, но для тебя безумие – обычное дело. – Судя по голосу, Катарина улыбнулась. – Так что случилось?
Это был вопрос на миллион, и Магнус решил ответить на него небрежным тоном. Ему не по чину беспокоиться о подобных вещах, и, хотя он нуждался в совете, ему вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь, пусть даже Катарина, заметил, как он волнуется.
– Хорошо, что ты спросила. Понимаешь, у Алека сегодня день рождения. Ему восемнадцать, и я хотел бы что-нибудь подарить ему. На дни рождения принято дарить подарки, ведь они показывают твое отношение к людям. Но я понятия не имею, что для него выбрать, и был бы рад твоему совету. Похоже, его совсем не интересуют вещи, например одежда, чего я понять не могу. Но что тогда дарить? Оружие? Ну, на мой взгляд, дарить нунчаки не очень-то романтично. И еще… Тебе не кажется, что, если я сделаю ему подарок, он подумает, что я слишком навязчив, и испугается. Мы начали встречаться не так давно, и его родители даже не знают, что Алеку нравятся мальчики… тем более дегенеративные колдуны, так что я предпочел бы подарить что-нибудь небольшое, не бро сающееся в глаза. Или все-таки ничего не дарить? Как ты знаешь, Катарина, я всегда готов отойти в тень. У меня либеральные взгляды. Я… я пресыщенный жизнью интеллектуал. Не хочу, чтобы он меня неправильно понял или решил, что подарок значит больше, чем он значит. Что ты по этому поводу думаешь?
Ознакомительная версия.
