– До сих пор удивляюсь, как я умудрился зачать с ней дитя, – сказал он задумчиво. (Стоп. Не хватало еще слушать интимные подробности.) – Наш брак распался еще до твоего рождения. Элора забрала тебя и спрятала, а я все эти годы пытался тебя найти.
– И делали это весьма безжалостно!
Лицо Орена застыло.
– Вы хоть понимаете, что ваши ищейки трижды нападали на меня? Вы знаете, что в последний раз меня едва не убили? Если бы не ваша жена, я бы умерла.
– Я сожалею об этом, и Кира ответит за все, – сказал король, но в голосе его не было и намека на сожаление. Напротив, голос был тверд и холоден. Я понадеялась, что твердость эта обращена на Киру, а не на меня. – Но смерть тебе не грозила.
– А вам-то откуда знать? – резко ответила я.
– Назовем это королевской интуицией. Я вовсе не жду, что ты кинешься к нам с распростертыми объятиями. Тем более что Элора наверняка уже поработала над твоим сознанием. Но я прошу – поживи в нашем дворце хотя бы несколько дней, познакомься с королевством, которым тебе предстоит править.
– А если я не соглашусь? – Я посмотрела ему прямо в глаза.
– Сначала осмотрись. – Орен улыбался, но голос его скрежетнул.
– Сначала моих друзей отпустите! – В конце концов, я только ради этого и вступила в переговоры со своими похитителями.
– Я бы предпочел повременить с этим.
– Если вы их не освободите, я здесь не останусь!
– Напротив, пока они здесь, ты тоже останешься. Они – залог твоего серьезного отношения к моему предложению. Очень серьезного.
Он явно хотел смягчить угрозу, но от этой кривой ухмылки у меня по спине побежал холодок. Мне все меньше и меньше верилось в то, что этот человек – мой отец.
– Обещаю, я никуда не сбегу. – Я изо всех сил пыталась побороть дрожь в голосе. – Если вы их отпустите, я пробуду здесь, сколько скажете.
– Я отпущу их, как только поверю тебе, – возразил Орен. – Кто эти люди и почему ты так печешься об их участи?
– Они… – Мелькнула шальная мысль, не соврать ли королю, но ведь он уже знает, что мальчишки мне дороги. – Это мой брат, ну… приемный, в общем, какая разница, мой брат Мэтт и мой мансклиг Риз.
– Они что, до сих пор с ними возятся? – Брови Орена недоуменно приподнялись. – Какая же Элора ретроградка! Впрочем, чему удивляться, она всегда скрупулезно соблюдала традиции. Но это же средневековье какое-то.
– С кем – с ними?
– С мансклигами. Это же безумное расточительство. – Орен взмахнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху.
– О чем вы? – упорствовала я. – А как вы поступаете с человеческим малышом, когда вместо него подкидываете своего?
– Мы не забираем их детей, – коротко ответил король.
От страшного предположения, что они убивают младенцев, я едва не вскрикнула.
– Если возникала необходимость, мы просто подбрасывали их в больницы или детские приюты. Их судьба – не наша забота.
– А почему трилле так не делают? – спросила я. Мне показалось это вполне разумным решением – ведь и легче, и дешевле.
– Сначала трилле использовали манксов как рабов. А теперь просто следуют древней традиции. – Орен неодобрительно покачал головой. – Мы же давным-давно не практикуем подмены.
– Почему? – Впервые я была готова поддержать короля.
– Подменыш может пострадать физически, может потеряться, да, в конце концов, может просто не захотеть возвращаться к нам, – ответил Орен. – Мы потеряем ребенка, и наш род лишится еще одного наследника. Мы гораздо могущественнее людей и все, что нам нужно, можем просто взять. Зачем рисковать, вверяя потомство в неуклюжие людские руки?
В его словах был свой резон, но не скажу, что его позиция вдохновляла меня больше, чем точка зрения Элоры. Та действовала обманом, а Орен проповедовал откровенный грабеж.
– Элора боится перемен, – каждый раз, заговаривая об Элоре, король темнел лицом, – она так одержима идеей разделения троллей и людей, что крепко-накрепко связывает их жизни и не видит в этом никакого противоречия. Для нее люди – всего лишь заботливые няньки.
Ага, заботливые няньки. Такие заботливые, что с ножом кидаются, как моя приемная мать. А с другой стороны, у меня есть Мэтт, и более любящей и заботливой няньки вообразить невозможно.
– Потому наш брак и был обречен, – продолжал Орен. – Я хотел вырастить тебя сам, а она отдала тебя людям. Ты была нужна мне.
Я смутно чувствовала в его словах некий изъян, понимала, что логика прихрамывает, но в чем именно король не прав или лжет мне, осознать не могла. А что самое поразительное, при всей его неубедительности, Орену все-таки удалось меня растрогать. Первый раз в жизни хоть один из моих родителей, приемных и настоящих, сказал, что я ему нужна.
– А у меня… – я заговорила, чтобы скрыть нахлынувшие чувства, – а у меня есть братья или сестры?
Орен и Сара переглянулись, затем Сара уставилась на свои ладони, покорно сложенные на коленях. Она была почти полной противоположностью Элоры. Да, у обеих длинные черные волосы, огромные темные глаза, но больше ничего общего. Сара мало говорила, но от нее исходили тепло, покой и кротость – качества, Элоре совершенно чуждые.
– Нет. У меня больше нет детей. И у Сары детей тоже нет, – ответил Орен.
От этих слов Сара поникла еще сильнее. У меня появилось ощущение, что бездетной она была вовсе не по собственной воле.
– Жаль.
– Она бесплодна, – сказал Орен прямо, и Сара вздрогнула.
– О… Мне очень жаль. Уверена, что в этом нет ее вины, – пробормотала я.
– Нет, ее вины нет. Это проклятье.
– Что? – растерялась я.
Хватит с меня сверхъестественных штучек. Троллей и магических сил вполне достаточно, проклятие бесплодием – это перебор.
– Согласно древней легенде, витра подменили ребенка ведьмы и она прокляла наш род. – Король скептически покачал головой, будто и сам сомневался в правдивости этой истории, что меня слегка приободрило. – Я не очень верю в сказки про ведьм, думаю, что всему виной наша собственная природа. Это обратная сторона наших способностей.
– Что вы имеете в виду?
– Мы все тролли. Витра, трилле, ты, я, Сара – все мы тролли. – Орен обвел вокруг рукой. – Но есть и другие, ты их видела…
– Это вы про карликов?
– Они тоже витра, как ты и я. Но они аномальные – отклонение, которое, судя по всему, поразило исключительно нашу общину.
– А откуда они взялись?
– От нас, – ответил король так, словно это разом все объясняло. – Наш род выкашивает бесплодие, дети рождаются очень редко. Но даже из того малого числа новорожденных больше половины – гоблины, карлики.
– Неужели… Неужели у таких витра, как вы и Сара, рождаются гоблины? Такие, как Ладлаф? – Я невольно поморщилась.
– Именно так, увы.
– Ужас какой!
Орен кивнул, лицо его было угрюмо.
– Это не чары злой старухи, а проклятие нашей долговечности, однако результат все равно печален. Но ты совсем иная, настоящая красавица, даже лучше, чем все мы воображали.
– Ты себе не представляешь, как мы рады видеть тебя здесь, – вставила Сара.
И тут меня озарило: я их единственный шанс, у них не было выбора. Вот почему они так настойчиво, так отчаянно меня преследовали.
– Вы женились на Элоре вовсе не для того, чтобы объединить ваши королевства, – сказала я, глядя на Орена. – Вы это сделали потому, что у вас не может быть детей с соплеменницей. Вам нужен наследник.
– Ты моя дочь! – Он повысил голос, и рык вышел грозный. – У Элоры на тебя прав не больше, чем у меня. И ты останешься здесь, потому что ты – принцесса. Это твой долг.
– Орен… ваше величество, – в голосе Сары послышалась мольба, – девочке столько пришлось испытать за один день, ей требуется отдых. Она должна оправиться после ран. Еще не время для серьезных разговоров.
– А почему она до сих пор не оправилась?
Под ледяным взглядом мужа Сара опустила голову.
– Я сделала все, что в моих силах. И пострадала она вовсе не по моей вине.
– Локи распустил своих искателей! – прорычал Орен, давая волю своему истинному нраву, который явно сдерживал в беседе со мной.
– Ваше величество, Локи оказывал вам услугу, – тихо возразила Сара. – Это совсем не входит в его обязанности. И если бы не он, все могло обернуться гораздо хуже.
– Не собираюсь больше спорить из-за этого идиота. Проводи принцессу в комнату, раз она нуждается в отдыхе, а меня оставьте.
– Благодарю вас, мой король. – Сара поднялась и вежливо присела перед королем, затем повернулась ко мне: – Ваше высочество, я провожу тебя в твою комнату.
Я бы с радостью взбунтовалась, но момент был не самый подходящий. Орен и так уже на взводе, не хватало, чтобы его злость обратилась на меня. Как только за нами закрылись двери в королевские покои, Сара рассыпалась в извинениях: мол, бедненький король страдал целых восемнадцать лет, пытаясь со мной связаться, но хитроумная Элора все путала и путала следы. И вот, наконец, сегодня все разрешилось.
