– Итак, ты шпионил для своего повелителя, а его враги, проникнув в хранилище с целью кражи, неожиданно обнаружили там нас двоих, но милостью Господней мы обрели свободу, – подытожил конкистадор. – Что дальше?
Солнце стояло низко. У Тамберли давно пересохло в горле, голова трещала, и казалось – вот-вот рассыплется скелет. Фигура испанца расплывалась перед глазами. Не знающий усталости и пощады воин опустился перед американцем на корточки.
– Мы должны… перебраться… к моим товарищам по оружию, – прохрипел Тамберли. – Они вам хорошо заплатят… и помогут вернуться на прежнее место.
– Помогут вернуться? Да неужели? – по-волчьи оскалился Кастелар. – И какова будет цена? Нет, Танаквил, я тебе не верю. Лишь одно для меня несомненно: это оружие неспроста вложено Господом в мои руки. Я обязан найти ему применение. Во имя Всевышнего и во славу моей страны!
Тамберли чувствовал себя так, будто каждое слово, вытянутое из него за эти часы, предварялось ударом кулака.
– И что же вы намерены предпринять?
Кастелар огладил бороду.
– Сначала крепко подумаю, – тихо ответил он, сузив глаза. – А вот что сделаешь ты: научишь меня обращаться с этим конем. – Он взвился на ноги. – Вставай!
Ноги не слушались американца, и Кастелару пришлось волоком тащить его к темпороллеру.
«Надо лгать. Тянуть время. В крайнем случае отказаться и принять свою судьбу. И будь что будет!»
Ни то, ни другое, ни третье было уже не по силам Тамберли. Изнеможение, боль, жажда, голод одержали победу над мужеством. Он был физически не способен сопротивляться. Кастелар нависал, готовый пресечь любое подозрительное движение, а пленник, пребывая на грани обморока, не пытался его обмануть.
Пульт управления расположен между рукоятками. Специальное устройство регистрирует каждое перемещение темпороллера в континууме; чтобы узнать текущую дату, достаточно нажать на кнопку. Cчетчик подтверждает, что они в далеком прошлом, в тридцатом веке до Рождества Христова.
– До Рождества Христова! – воскликнул Кастелар. – О да! Я могу посетить Господа моего, ходящего по этой земле, и преклонить перед Ним колени…
В этот миг экзальтации здоровый патрульный легко вырубил бы испанца ударом карате. Тамберли же мог только навалиться на сиденье и потянуться к активатору. От яростного толчка он рухнул на землю, точно куль с мукой. Американец лежал в полуобмороке, пока острие шпаги не кольнуло в спину. Тогда пришлось подняться.
Дисплей показывал, что они находятся вблизи побережья, – впоследствии здесь будет юг Эквадора. Подчинившись Кастелару, Тамберли заставил карту перемещаться на экране. Когда показался район Средиземноморья, конкистадор велел остановить изображение.
– Уничтожим язычников, – бормотал он, вглядываясь в экран. – Вернем Святую землю…
С помощью этой карты, способной показывать любой участок поверхности планеты в любом масштабе, даже ребенок мог перемещаться на темпороллере в пространстве – правда, точность оставляла желать лучшего. Кастелар благоразумно согласился, что пока не стоит проникать в запертое хранилище индейского золота – сначала нужно хорошенько потренироваться. Зато он в считаные минуты научился выставлять время, так как знал арабские цифры. Простота в управлении темпороллером была необходима – очень часто агенту приходилось покидать чужое время в жуткой спешке.
Только применение антигравитатора, как это ни парадоксально, требовало особой сноровки. Кастелар заставил Тамберли продемонстрировать устройство в действии, затем усадил пленника позади себя, и они отправились в пробный полет.
– Если разобьюсь, ты тоже костей не соберешь, – предупредил испанец.
Такой исход устроил бы Тамберли как нельзя лучше.
Вначале их здорово мотало, американец едва не вылетел из седла, но вскоре Кастелар, торжествуя, освоил езду. А затем поэкспериментировал с переносом во времени, прыгнув на полдня назад. Солнце вновь стояло высоко, и на экране он увидел себя и спутника – находящихся милей ниже, в долине. Это поразило его, и он поспешил вернуться в вечер. Затем – прыжок в пространстве, к безлюдной теперь земле. Провисев с минуту в воздухе, машина времени совершила неуклюжую посадку.
– Хвала Всевышнему! – воскликнул Кастелар. – Ибо несть числа его чудесам и милостям!
– Давайте к реке пойдем, – взмолился Тамберле. – Умираю от жажды.
– Еще успеешь напиться, – ответил Кастелар. – Подыщем местечко получше, здесь нет ни пищи, ни огня.
– Где мы его найдем? – простонал Тамберли.
– Я уже подумал об этом, – проговорил Кастелар. – Искать твоего короля было бы глупо. Если окажусь в его власти, то вера Христова лишится сего орудия, способного отменно ей послужить. Возвратиться в Каксамалку, в ту самую ночь? Не будем с этим спешить. Там пришлось бы встретиться с пиратами, а если не с ними, то с моим славным командиром. При всем уважении к дону Писарро, с ним было бы очень трудно договориться в такой ситуации. Но если я предстану перед ним как обладатель оружия, способного сокрушить любого врага, он примет меня совсем иначе.
Тамберли, превозмогая обморочность, вспомнил, что конкистадоры рассорились еще до того, как полностью завоевали Перу.
– Вот ты говоришь, что прибыл из далеких времен, что родился спустя две тысячи лет после распятия нашего Господа, – продолжал Кастелар. – Твоя эпоха – чем не тихая пристань? Ты знаешь ее как свои пять пальцев, и там можно отсидеться до поры. И чудеса твоего времени вряд ли устрашат меня и собьют с толку, ведь эта машина, по твоим словам, изобретена гораздо позже.
Тамберли вспомнил, что собеседник ничего не знает об автомобилях, самолетах, небоскребах и телевизорах. Но он осторожен и чуток, как тигр на охоте.
– Я бы начал с поиска надежного убежища, с такого места, где мало неприятных сюрпризов. Там бы я спокойно все обдумал и решил, что предпринять. Еще неплохо бы встретить там знающего человека, чтобы сравнить твой рассказ с его рассказом… – И вдруг испанец заорал: – Ты слышал? Такое место есть, и тебе о нем известно! Говори!
Кастелар снова применил силу. Что-что, а это он умел.
Ванда…
В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году она должна находиться на Галапагосах – едва ли можно найти более спокойное место. Подвергнуть опасности ее жизнь? Это гораздо хуже, чем нарушить законы Патруля. Но ведь кирадекс уже протаранил важнейшие психологические барьеры…
Девушка умна и находчива. И сильна, почти как мужчина. Она согласится помочь своему несчастному измученному дяде. Ее ослепительная красота отвлечет Кастелара – в своих странствиях он наверняка успел забыть, сколь опасны женские чары. А тем временем Патруль найдет способ помочь…
Опрометчивый шаг. Впоследствии американец не раз проклинал себя. Да, принимая решение, Тамберли был не в себе, он стонал боли, содрогался под ударами, цепенел от угроз. Но разве может это послужить оправданием?
Карты и координаты островов, на которые до тысяча пятьсот тридцать пятого не ступала нога путешественника, чье имя сохранила история. Краткое описание архипелага. Пояснение, чем там занимается девушка. (Кастелар был изумлен, но потом вспомнил амазонок из средневековых романов.) Кое-какие сведения личного характера. Что, если она почти все время проводит среди друзей? Есть ли вероятность, что в конце концов ей захочется погулять по острову в одиночестве? Хищный, коварный ум придумывал вопрос за вопросом – и неизменно добивался ответов.
Солнце зашло; быстро, как всегда в тропиках, наступила ночь; замигали звезды.
Донесся рев ягуара.
– Так-так… – Кастелар рассмеялся. – Я доволен тобой, Танаквил. Хоть и против своего желания, ты рассказал все, что мне нужно знать. И заслужил передышку.
– Очень хочется пить. Можно, я пойду к реке? – Пойти американец едва ли смог бы, разве что поползти.
– Валяй. И будь поблизости, чтобы потом я мог тебя разыскать. А не то, чего доброго, пропадешь в этих дебрях.
Охваченный смятением, Тамберли приподнялся, сел в траве.
– Как? Разве мы не вместе туда отправимся?
– Нет, дружок. Я тебе не слишком доверяю. Первым делом о себе позабочусь, а на все прочее воля Божья. Так что жди моего возвращения.
Шлем и кираса конкистадора отражали звездный свет. Испанский рыцарь твердой поступью пошел к машине времени. Сел верхом. Под его пальцами засветился пульт управления.
– Святой Яго с нами – вперед, Испания! – грянул клич.
Конкистадор взмыл на несколько ярдов. Раздался хлопок, темпороллер исчез вместе с седоком.
12 мая 2937 года до Рождества Христова
Проснулся Тамберли на рассвете. Вокруг прибрежная трава была покрыта росой. Под слабым ветром похрустывал тростник, журчала и плескалась вода. В ноздри ударили пряные запахи растительности.
К боли от ушибов добавились муки голода, но голова была ясной. Агент оправился и от допроса с применением кирадекса, и от последовавших побоев. Тамберли кое-как поднялся на ноги и постоял с минуту, дыша прохладным воздухом. Небо, окрасившееся синевой, было совершенно пустым. Разве что изредка его пересекала случайная ворона.
