class="p1">– Разве ты не наслаждалась правлением Вароссой? Разве не жаждала защитить своих людей и сделать их жизни чуть лучше и счастливей? Разве не считаешь себя достойной большего, чем страх перед полоумным старшим братом? В тебе кипит моя огненная кровь. Вкусив власть однажды, ты уже не откажешься от нее.
– Я была бы полной дурой, если бы согласилась, помня о том, что любое сопротивление тут же подавят навиры. Сколькими жертвами обернется ваша мечта?
Мансур коварно усмехнулся и, словно пробуя на вкус заготовленные для меня слова, неторопливо ответил:
– Если от войска навиров останутся жалкие клочки, оно не то что сопротивление, даже собственные внутренние распри подавить не сможет.
Давняя ненависть, отныне нацепившая лицо мирейского шпиона, заинтересованно подняла голову. Мансур неожиданно превратился в ее союзника.
– Прежде чем поднимать восстание и отворачиваться от империи, я собираюсь уничтожить свору продажных псов, называющуюся войском навиров, – процедил Мансур, и в его черных глазах я без труда различила ненависть еще яростнее моей. – Они сломили нашу страну, уничтожили тысячи выдающихся колдунов, истощили горы, а после истребили и горных кадаров…
– А что они сделали лично вам?
Не бывает столь сильной ненависти без глубокой внутренней боли. Не бывает.
– Ты проницательна, кровь моя. Эти шакалы убили моих родителей. По приказам императоров на протяжении последних двух веков они истребляют волхатов в страхе, что те вспомнят о своих правах на власть над Нарамом. Все время его существования на троне сидели только волхаты, и белоярские правители это помнят.
– Поэтому вы никогда не использовали свой дар открыто?
Мансур кивнул, снова с гордостью вглядевшись мне в глаза.
– Заметь, кого император назначает воеводами. Во главе провинций сидят те, кто не обладает магией, в то время как в правящем роду передаются несколько магических сил. А почему? Да потому что бесстрашному государю не нужны сильные соперники во власти, да и в случае неповиновения их легко вразумят навиры. Я знаю, что некоторые семьи воевод скрывают свою магию, только бы не привлекать к себе пристальное внимание императора и его Первой стражи.
Первая стража. Мне приходилось слышать о ней. Эта группа людей, овеянная кровавым сумраком, выполняет личные просьбы императора, незримо защищает и сопровождает его, устраняет шпионов и внутренних врагов. Их лиц не видел никто из ныне живущих, ведь те, кому не посчастливилось встретить этих чудовищ в человеческих обличьях, уже давно отправились к Творцу.
– О каких семьях вы говорите? – спросила я.
– О семье Ак-Сарин.
Я подняла брови, вместо изумления укладывая в голове ворох открытий сегодняшней ночи. Семейка Ак-Сарин и вправду полна тайн.
– Я не зря упомянул о воеводе Миреи, кровь моя. Он – важная фигура в нашей партии.
Надо же! Что гуляка Тир Ак-Сарин мог значить для Мансура?
– Даже не он сам, а место подле него. Место его супруги. Его предложение тебе – отчасти моя заслуга.
– Что?!
– Я знаю, ты сердишься. Маура рассказала, каким способом заставила тебя согласиться стать женой Ак-Сарина, – Мансур помедлил, словно решаясь на что-то, – но я прошу тебя не разрывать помолвку. Ты очень нужна мне в Мирее. Без твоей помощи мой план уничтожения навиров полетит в бездну.
– Чем мое замужество этому поможет? Хочешь, чтобы я явилась в корпус адрамской роты и сожгла всех до единого? Врать не буду, это доставило бы мне удовольствие, но создать пламя такой мощи я не смогу даже без браслета тишины. А уж с ним и подавно бесполезна.
– Поверь, если бы я хотел просто сжечь этих тварей, то уже давно осуществил бы это. Нет, я хочу уничтожить их с помощью существа, на которое их предшественники так остервенело охотились двести лет назад.
– Кто же это?
– Аждарха.
Слово, так беззаботно и обыденно брошенное Мансуром, непременно сбило бы меня с ног еще вчера. Аждарха? Змеиный царь?!
Мне прекрасно известно, что легенды о змеиных царях – истина. Как и всему миру. И все потому, что десять лет назад супруге правителя Шань-Юна удалось с помощью демонического дара одолеть Аждарху, которым шах Нашада гордился как своим главным оружием. Она низвергла многоглавого змея песней, разящей смертоносней меча, и этим привела Шань-Юн к победе в кровопролитной войне. С тех пор ее с трепетом звали Соловьем, но вскоре прекрасная молодая женщина сошла с ума, поглощенная собственной демонической сущностью. После скоропостижной смерти она вошла в историю как Алый соловей Шань-Юна.
Помню, как совсем еще девчонкой с интересом слушала о судьбоносной победе над царем змей и незавидной судьбе супруги вана Шань-Юна. Эту историю рассказал мне один из учителей, приправив ее назидательным выводом, что своему нраву никогда нельзя давать волю. Он учил меня быть кроткой и смиренной, но уже через три года я сожгла насильника, посмевшего оставить следы своих вонючих рук на моей коже.
– Аждарха? И где же вы надеетесь его отыскать? – наконец выдавила я.
– Я уже нашел его. Змеиный царь заключен в озере, но находится оно в Мирее. Двести лет назад, стремясь спасти свое сильнейшее оружие, волхаты во главе с кааном спрятали его на дне озера и сковали двенадцатеричной печатью. С тех пор Аждарха покоится в заточении.
– Разве его так просто подчинить?
– На самом деле этот змеиный царь не так свиреп, как сказано в легендах. Он благоволит сильным, и потому несколько десятилетий верно служил последнему каану Нарама. Аждарха принимал пищу из его рук, признавая того своим хозяином. Уверен, когда мы вызволим змеиного царя из водной тюрьмы, это станет фундаментом крепкой дружбы.
– И для того, чтобы его освободить, вам нужна я?
– Да. Ты – восьмой волхат. В этой пещере, помимо нас с тобой, поселились еще шестеро. Это все, кого я смог отыскать за свою жизнь. Их осталось совсем мало, ведь многих истребили навиры, – на лице Мансура отразилась едва сдерживаемая ярость, которую он поспешно скрыл за показным умиротворением. – Но твоя помощь нужна мне в другом. Помоги отыскать в Мирее троих волхатов.
Я воззрилась на новоявленного отца тяжелым взглядом, искренне надеясь, что этот человек не рехнулся за столько лет пустого планирования войны.
– Не смотри на меня так, кровь моя. Полгода назад мне удалось отыскать одного волхата. Он живет в секте колдунов, что поклоняются великому Аждархе. Они обитают на берегу того самого озера. Этот волхат и рассказал мне, что знает еще о четырех собратьях, но своими глазами видел лишь двух из них. Ведьмы и колдуны в Мирее вынуждены скрываться от людских глаз и делают это мастерски. Сама знаешь, как в нашей бывшей колонии боятся магии
