соревнования собралась уйма, ничего не было видно. Лопатин, энергично работая локтями, полез к ограждению, за которым оказалась зона финиша. Вдали виднелся проход к трибунам и касса. У кассы, вытянувшись в хвост, стояли люди. Даже неопытный в таких делах Лопатин понял, что за билетами надо часа три стоять в очереди. За это время соревнования закончатся. Иван растерянно оглянулся. На обрывистом берегу реки, выше ограждения, располагалось летнее кафе — столики под открытым небом. Оттуда будет отлично видно, как Леонид Лопатин выиграет кубок. Иван направился вверх к кафе. Да, не один он такой умный. В кафе яблоку негде было упасть. Он нашел только одно свободное место — за столиком, где уже сидела миловидная девушка.
Как противоречива судьба… Сначала он чуть не попался с телефонной будкой. Оказывается, в двадцать первом веке их уже не использовали. Какой он испытал ужас, когда на глазах изумленной публики Парка культуры и отдыха телефонная будка мимикризировала в ларек для продажи мороженного. К нему тут же выстроилась очередь. Пришлось изворачиваться и врать, что мороженное кончилось. А потом он совершил ужасный поступок — украл с колеса обозрения табличку "Не работает" и прицепил ее на машину времени. Но все это — пустяки.
Главное то, что его место в кафе оказалось рядом с ней, Алисой. Как удачно, что пошел дождь; как удачно, что у нее сломался зонтик!
— Девушка, вы же промокните, — сказал он и протянул ей свой зонтик.
— А как же вы? — спросила она.
— Пилоты не промокают, — гордо ответил Лопатин.
— Так вы летчик?
— В какой-то степени. Меня зовут Иван.
— А меня Аля.
Вот так прозаично он и познакомился с девушкой, о которой мечтал всю сознательную жизнь. И достаточно было одного взгляда бездонных серых глаз, одной ямочки на щеке, чтобы он пропал.
Потом они смотрели соревнования. Но почему-то Иван так и не увидел момента финиша, ради которого здесь оказался. Потом они гуляли по весенней Москве. На улице властвовал май. Листья на деревьях еще не распустились, а только показались в лопнувших почках их маленькие, нежно-зеленые предвестники. Трава сияла свежей зеленью. Птицы пели на все голоса. Воздух был полон весенней истомой и сладким ожиданием лета.
О чем они говорила? Этого Лопатин не помнил. Он помнил лишь искорки в Алиных глазах, золотые кудряшки над ушами, ее заливистый смех.
Неправда, что люди от любви тупеют. Ему, напротив, пришла в голову замечательная мысль. Он же путешествует на машине времени! Значит, вернется в тот же момент, из которого стартовал. Почему бы ему не пожить здесь пару недель? Лешка ничего не узнает.
— Аля, ты не посоветуешь, где можно остановиться приезжему человеку в нашей столице?
— Знаешь, я могу тебе помочь. У нас соседка Гликерия Осиповна комнату сдает. Она обычно на вокзале жильцов ищет. Но сейчас у нее радикулит, и она из дома не выходит. Думаю, она будет рада, если я найду ей жильца. У нее можно даже полный пансион получить. Тебе же надо где-то питаться.
— Неудобно, наверно. То есть, на жилье я согласен, а питание… Ей же тяжело с радикулитом у плиты стоять.
— Ну, тогда сам будешь готовить. Сумеешь пельмени сварить? Магазин у нас рядом.
— Конечно, какой разговор. А ты когда дома бываешь?
— В выходные и по вечерам.
— Учишься?
— Да, на втором курсе филфака.
— Молодец. Завтра вечером приглашаю тебя в музей или в театр.
— Ишь ты, шустрый какой, — засмеялась Аля, — в театр заранее надо билеты брать.
— Я и возьму заранее. То есть, я хотел сказать, что у меня блат в театральной кассе. В какой театр хочешь пойти?
Так и началась их история. Они ходили по театрам, выставкам, просто гуляли. Домой возвращались поздно, до полуночи целовались в подъезде. Гликерия Осиповна оказалась понятливой старушкой, на поздние возвращения Ивана внимания не обращала. Через пару дней вечернего бдения просто дала ему запасной ключ. Короче, все было замечательно.
Но в какой-то момент он понял, что не может больше обманывать Алю. Слишком серьезно все, что с ним происходит. Какое их ждет будущее? Неужели эти сумасшедшие недели останутся в памяти просто приятным отпуском на Земле?
Он уже понял, что больше всего на свете хочет, чтобы Аля всегда была с ним. Но можно ли без последствий забрать ее домой из прошлого? Что надо сделать первым делом? Узнать, куда ведет генеалогическая линия Алисы Ореховой. Родилась примерно в две тысячи двадцатом году в Москве. Можно найти, вряд ли у нее много тезок такого же возраста. Таня Слободская из архива поможет. Так он думал в те минуты.
Таня действительно помогла. Оказалось, что потомки у Алисы Ореховой отсутствуют. Более того, после две тысячи сорокового года такая гражданка в архивах не значилась. Сердце Лопатина екнуло. Ее нет в будущем, в ближайшем будущем. Что это может означать? Только одно — она погибнет. Может быть, сейчас, пока он роется в архивных файлах, с Алей происходит что-то ужасное…
Но, с другой стороны, если ее нет в ее собственном времени, значит, он может нарушить основное темпоральное правило фактически без последствий. Он не смел на такое и надеяться, когда собирался к Тане в архив.
Оставалось убедить девушку бросить все и пойти с ним, поверив тем сумасшедшим бредням, которыми наверняка покажутся Але его слова.
Иван еле дождался вечера.
— Аля, я должен сказать тебе правду. Я тут гость.
— Я так и поняла. Но мне все равно, откуда ты.
— Я все же должен тебе сказать.
— Скажи.
— Я из будущего. Я прилетел к тебе на машине времени.
— Не шути так. Это не смешно.
— Это правда. Я родился через несколько сотен лет после
тебя.
— Не говори так, мне не нравится эта игра.
— Я тебе докажу. Ты обязательно должна мне поверить, потому что я хочу, чтобы ты ушла вместе со мной.
— Ушла?
— Уехала, улетела, какая разница. Здесь тебе грозит опасность. Я проверял. Ты обязательно должна мне поверить.
Аля пожала плечами и отвернулась. Он непременно должен доказать ей, что говорит правду.
— Никуда не уходи, я сейчас.
Иван оставил девушку на лавочке в парке, а сам вернулся к ларьку "Мороженое".
Что делать? Как доказать Але, что он не соврал?
Через минуту он был уже в лаборатории Института темпорологии. Лешка нетерпеливо подпрыгивал на стуле. Он живо представлял себе, что его ждет, если его авантюра раскроется. Надо кончать это дело. Но Иван словно не видел его волнения. Он стоял у окна лаборатории и задумчиво смотрел в осенний сад.
Может, принести
