разгадка. Дед! Лошади чуют чужую боль. И собаки тоже, а вот люди не всегда. А может, просто не понимают? Он думал, что сходит с ума, а его просто ждут. Дед ждет. Неужели правда, что Повелитель не может умереть, не благословив наследника? Раньше думали именно так, но Эгмонт умер легко и быстро, не увидев сына.
Будущий герцог Эпинэ аккуратно вернул письмо в футляр, который еще более аккуратно закрыл и лишь после этого посмотрел на Матильду:
– Я должен ехать. Немедленно.
2
Вот и не читай после этого чужих писем! Додумалась, отдала человеку какую-то дрянь, можно подумать, не знала, что из Эпинэ ничего хорошего не придет. Что бы в Талиге ни творилось, лезть под топор глупо, но поди объясни это тридцатилетнему дурню, которого хлебом не корми, дай себя изгрызть! Матильда хлебнула тюрегвизе и ворчливо осведомилась:
– Что прикажешь передать Альдо?
Робер вздрогнул и уставился на нее, словно его только что огрели чем-то тяжелым, причем из-за угла. Несчастный парень! Жаль, не придумали средства от совести, у некоторых ее слишком много, а это вредно. Взять бы у Робера лишнее да разделить между братцем и хогбердами. Человек на десять точно хватит, а если пожмотничать, то и на двадцать. И будет у нас тогда Альберт Фомой, а Хогберд – Альбертом.
– Матильда…
– Твою кавалерию, заговорил, а я уж думала, ты языка лишился.
– Прочти, – он сунул проклятое письмо ей в руку, одна ладонь на мгновенье накрыла другую. Он так ничего и не вспомнил, ну и хорошо. Но руки у него красивые… Нет ничего гаже мужчин с короткими толстыми пальцами! Короткие пальцы, короткие клинки, короткая совесть…
– Прочитай, – повторил Робер. Хорошо он о ней все-таки думает – вообразил, что она стесняется. Как бы не так!
Принцесса пробежала послание, потом перечитала внимательно. Провалиться ей на этом самом месте, если мать хочет, чтобы сын вернулся. Свекор ей проел в голове дыру, вот она и написала. Но так не зовут, так гонят прочь.
– Робер! – Бить его некому. – Твоя мать не хочет, чтобы ты приезжал. А дед… Уж извини, но из ума он выжил.
– Не знаю. – Глаза у парня были как у лошади. Загнанной. – Говорят, повелители тяжело умирают. Я места себе не нахожу, хоть и не знал, в чем дело.
Это правда, он и в самом деле как шальной бродит, а умирают все по-разному. Кто быстро, кто медленно, как повезет. Старику Эпинэ не повезло, и поделом! Это ж надо, тащить на убой единственного внука. Тяжело умирать, говоришь? А яд и кинжал на что? Чтобы в герцогском дворце не нашлось яда?! А грех на душу взять боишься – попроси. Та же невестка тебя с наслаждением прикончит, чтоб от сына отстал. Вообще-то дура она, эта маркиза. Чем такие письма писать, отправила бы старика в Закат, и все!
– Теперь ты понимаешь?
– Не понимаю и понимать не хочу. Нечего тебе там делать. Я уж не говорю о том, что ты охоту пропустишь.
– Охоту? – пытается сообразить и не может. Так она и думала – неспроста они с Альдо приятелей высвистали. Что ж, пусть теперь выбирает между собственной затеей и дедовыми воплями.
– Охоту. – Ее высочество для виду отхлебнула из пустой стопки. – Можно подумать, это я Борнов с Саво сюда вытащила. Что я с ними делать буду?
– Я поеду, – голос Робера звучал устало, но решительно. Куда решительней, чем минуту назад. Выходит, она напортачила? Точно напортачила! Богоданный внучек затеял какую-нибудь чушь, Робер не знал, как его унять, а теперь все само собой отпадет. Оболтусы будут охотиться и ждать Робера, а он… Создатель, если ты когда-нибудь кого-то слышишь, защити этого человека, он того стоит. А не Создатель, так хоть Леворукий, хоть Охотнички вечные…
– Езжай, раз приспичило. – Только б не сорваться. Не хватало ей зарыдать на груди черноокого красавца. Лет тридцать назад это, может, и помогло бы, а сейчас от эдакого зрелища поскачешь впереди своего коня. – Только если твой дед без тебя умереть не может, два дня не задержка. Отпразднуем – и проваливай. А Клемента не бери – жалко животину!
Робер на мгновение задумался, глядя на хвостатого приятеля, потом покачал головой:
– Мы поедем вместе. Как в Кагету… Завтра. Сегодня впрямь не успеть. Надо Дракко перековать и вообще…
Про «вообще» Матильда спрашивать не стала. «Вообще» хлопало длинными ресницами в соседней комнате и не замечало своего счастья. Потому что видело лишь несчастье, и несчастьем этим был Альдо.
Эх, пороть дуреху некому! А еще гоганни. Одни разговоры, что рыжие своего не упустят! Хотя сама она еще дурей Мэллицы была, Альдо хотя бы не слизняк, как Анэсти…
Матильда сунула Эпинэ опустевшую стопку, которую тот честно наполнил.
– Ладно, утро вечера мудренее.
А всего мудренее ночь. Если у них сладится, он не уедет. Дед дедом, но когда это дедов предпочитали возлюбленным? Подпоить обоих, что ли? Не поможет! Если мужчина пялится на девчонку, как на святую, пои не пои – толку, как от мерина. А влюбленная глупышка того хуже, в чистом поле сосну не заметит, не то что парня.
– Матильда, – Робер поднялся со стопкой в руке. – Я хочу выпить за тебя!.. Ты столько… Я тебе жизнью обязан…
Чушь какая! Это она ему обязана последним счастьем в своей жизни.
– Вот-вот, сейчас считаться будем! А за меня пить не дам, не дело! Пить, так за тебя! Твою кавалерию, только попробуй шею сломать, пристрелю!
3
«Альдо, я получил письмо от матери. Теперь я понял, почему не поехал с тобой и Ричардом и почему последнее время мне было не по себе. Умирает мой дед, и я должен ехать к нему, это мой долг. Существует поверье, что глава Великого Дома не может уйти, не благословив наследника, не знаю, так ли это, но для того, чтобы дед ушел с миром, он должен меня увидеть. Я понимаю, что мой отъезд меняет твои планы, но иначе я поступить не могу. Если судьбе будет угодно сохранить меня и на этот раз, я вернусь весной. Это не так уж и плохо – я узнаю дорогу, расспрошу знающих людей, договорюсь с контрабандистами. Один человек легко пройдет незамеченным там, где отряду из семерых пришлось бы драться, а нам нужна тайна.
Матильда знает почти обо всем, она читала письмо и отпускает меня, хоть и с неохотой. Твоя бабушка – изумительная женщина, я попытался сказать ей об этом, но она в ответ обещала меня пристрелить, если я не вернусь. Как видишь, выхода у меня нет, я просто обязан уцелеть. Клемента я беру с собой, он приносит мне удачу, и потом, я просто не в силах с ним расстаться. Я еду завтра, хотя Матильда и соблазняет меня Золотой Ночью, но время не терпит.
