обстоятельствах
не разрешалось ступать на территорию Великобритании. Никогда. Так сказано в Договоре, и это один из самых важных его пунктов. И всё же он был здесь, стоял посреди общественного сада многоэтажного жилого дома «Закатные высоты» в Маргейте. Женщина –
наездница – решительно подошла к чудовищу. Вживую единорог казался намного крупнее, и его настрой никак нельзя было назвать дружелюбным. Он фыркал, бил по земле гигантским копытом и мотал из стороны в сторону белой головой с острым, как кинжал, рогом, и это выглядел намного опаснее, чем на телевизионном экране. Дополняла устрашающую картину алая кровь на его зубах.
– Что я тебе говорила насчёт поедания местной живности? – проворчала женщина, отпихивая что-то ногой, и Скандару очень хотелось верить, что это не останки рыжего кота из квартиры 211.
При виде первого единорога в реальной жизни его в равной степени охватили страх и восхищение.
– Может, объясните, что тут происходит? Вы… он… – не выдержав, указал он на единорога. – Его здесь не должно быть!
При этих словах налитые кровью глаза чудовища сузились, и откуда-то из его нутра донёсся глухой рык. Женщина погладила его по огромной шее.
– Я хочу сказать… – тут же сбавил тон Скандар, – я даже имени вашего не знаю.
Она вздохнула:
– Я Агата. А это Лебединая Песнь Арктики – я зову его Лебедем. И нет, я не местная и не работаю в отделе связей с наездниками. – Агата пошла назад к Скандару.
Тот сделал шаг назад.
Агата развела руками:
– Ты мне не доверяешь, и это справедливо.
Из горла Скандара вырвалось что-то между кашлем и смехом.
– Конечно, я вам не доверяю! Вы позвонили в мою школу, чтобы меня не допустили к экзамену, а теперь говорите, что я всё равно попаду к Инкубатору. Почему вы просто не дали мне сдать экзамен – это было бы явно проще, чем всё это, – махнул он в сторону Лебединой Песни Арктики.
– Ты бы его провалил, Скандар.
Из его лёгких будто выбило весь воздух.
– Откуда вам знать?
Агата вздохнула:
– Я понимаю, это всё кажется подозрительным, но обещаю тебе… – Её тёмные глаза сверкнули. – Я не желаю тебе зла. Я лишь хочу, чтобы ты оказался сегодня у Инкубатора и на рассвете коснулся двери. Как все остальные.
– Но зачем? – удивился Скандар. – Раз я всё равно бы провалил экзамен, то дверь передо мной не откроется, так? Вы нарушили все существующие правила, прилетев сюда на единороге, – и ради чего?
– Экзамен работает немного не так, как ты себе это представляешь, – пробормотала Агата. – Забудь все, чему тебя учили, к тебе все эти правила не относятся. Ты… особенный.
Особенный? В это было сложно поверить. За всю свою жизнь он никогда не чувствовал себя особенным – так с чего бы начинать теперь?
И однако же он каким-то образом оказался здесь, напротив единорога, и ему выпал шанс добраться до Инкубатора. Если Агата отвезёт его на Остров и перед ним действительно откроется дверь Инкубатора, то какое кому будет дело, что он не ступал на меловые полосы белого единорога вместе с другими юными британцами, отобранными в качестве потенциальных наездников, и не долетел до Острова «привычным» способом? Может, таков их путь, а у него был другой, но дарёному коню, как говорится, в зубы не смотрят. В конце концов, он всю жизнь старался быть как все, и ничего путного из этого пока так и не получилось.
Поэтому Скандар задал вопрос совсем другого толка, достойный смельчака:
– Мы полетим на нём?
– Лебедю хватит сил нести двоих. – Агата подняла глаза к небу. Если она и заметила перемену в его настроении, то комментировать не стала. – И кстати говоря, нам пора. Иди рядом со мной, и он не будет против.
Агата повела его к белому единорогу. Тот с любопытством наблюдал за ними, продолжая исторгать угрожающие рычащие звуки, и вся храбрость Скандара моментально испарилась. Он сглотнул, ещё раз и ещё. Ему всё кажется. Этого просто не может происходить на самом деле.
– Я заберусь первой и посажу тебя за собой, ладно? Только не разводи сильно ноги: у Лебедя слабость к коленным чашечкам.
С этими словами Агата встала на железную изгородь и запрыгнула на спину исполина. Её смех был глух и раскатист, почти как рычание её единорога.
У Скандара пересохло в горле, лоб покрылся испариной, несмотря на прохладу ночного воздуха, пока он по её примеру лез на изгородь. Редко проходил день, когда бы он не воображал себя верхом на единороге – но только не так. Не посреди ночи, позади своего дома, в компании женщины, о которой он не знал ничего, кроме имени. И она что, всерьёз сказала, что Лебедь может откусить ему колени, или пошутила? Но раздумывать было уже поздно: Агата усадила его на спину единорога, и Скандар ощутил прилив небывалого восторга.
Он чувствовал сквозь джинсы тепло боков зверя, раздувающихся от каждого вздоха. Всё шло неплохо, пока Лебедь стоял, но, когда он зашагал, Скандар опасно заскользил вбок, но, к счастью, успел ухватиться за кожаную куртку Агаты и выровняться.
– Места здесь маловато, – бросила Агата через плечо, – поэтому взлёт будет довольно крутой. Держись крепко за мою талию: если упадёшь в воздухе, я вряд ли смогу что-то сделать. Не хочется, чтобы все эти труды оказались напрасными! – Её смех отразился эхом от стен соседних зданий.
Единорог попятился в дальний угол, и вдруг они с места рванули в галоп, и копыта Лебедя забухали по высушенной летним солнцем земле всё быстрее и быстрее. Скандара подбрасывало на широкой спине, и единорогу это наверняка было неприятно – мальчик бы не удивился, если бы Лебедь, потеряв терпение, сбросил его. Но были опасения и посерьёзнее, потому что Скандар ясно представлял, что последует вскоре – не зря же это был его любимейший момент Кубка Хаоса.
Скандару очень хотелось зажмуриться, но он себя переборол. Единорог расправил белые крылья и ритмично ими забил, быстро ускоряясь. Но расстояние до изгороди, напротив, неумолимо сокращалось, и у Скандара уже сжалось сердце от мысли, что они не успеют, как вдруг…
Его словно дёрнули вверх невидимым крюком под дых, и в следующий миг они уже были в воздухе и пронеслись над изгородью, оставив позади скамейку и качели. И дом Скандара. Лебедь, нацелив рог на луну, продолжал набирать высоту, натужно взмахивая крыльями в борьбе с воздушными потоками, рассекая их с глухим звуком, будто под водой, и Скандар вжался ему в спину и мёртвой хваткой вцепился в Агату. Ветер безжалостно
