Вавилон. Сокрытая история - Куанг Ребекка

– Наверное, нет, – признал Робин, хотя голосок в его голове нашептывал: «А Летти выстрелила».

– У совести каждого солдата есть предел, – сказал Эйбел. – Думаю, они попытаются нас арестовать. Но стрелять в простых горожан? Устроить бойню? Сомневаюсь. Но мы вынудим их принимать решение. И посмотрим, что будет.

Скоро все должно было кончиться. По ночам, глядя на город, освещенный пылающими факелами и ярко горящими запальниками пушек, они пытались приободрить друг друга. Нужно продержаться только до субботы. Дольше парламент не выдержит. Никто не допустит, чтобы рухнул Вестминстерский мост.

Они пытались представить, как может выглядеть прекращение огня. Следует ли составить договор с условиями амнистии? Юсуф взял это на себя, написав договор, спасающий их от виселицы. Когда башня снова начнет нормально функционировать, будут ли они в ней работать? Какой будет стипендия в эпоху заката империи, когда запасы серебра в Британии истощатся? Раньше они никогда не задумывались над этими вопросами, но теперь, когда конец забастовки был неминуем, успокаивались, лишь пытаясь предсказать будущее в таких подробностях, что оно начинало казаться возможным.

Однако Робин не мог в этом участвовать. Он не выносил эти разговоры и каждый раз находил предлог, чтобы от них увильнуть.

Нет будущего без Рами, без Гриффина, без Энтони, Кэти, Вималя и Илзе. Для Робина время остановилось, как только Летти выпустила пулю из барабана. Нынешние события – всего лишь ужасные последствия. И пусть кто-то другой борется за то, что будет после. Робину просто хотелось, чтобы все закончилось.

Виктуар нашла его на крыше, где он сидел, прижав колени к груди, и раскачивался взад-вперед под грохот выстрелов. Она села рядом.

– Надоело слушать юридические термины?

– Мне это кажется какой-то игрой, – сказал он. – Выглядит смехотворно. Конечно, вся эта затея смехотворна, если сказать честно, но говорить о том, что будет после… просто какое-то состязание фантазий.

– Ты должен верить в то, что будущее возможно, – прошептала она. – Ведь они верили.

– Они были лучше нас.

– Да. – Она взяла Робина под руку. – Но теперь все в наших руках, и от этого никуда не денешься.

Глава 30

Вестминстерский мост рухнул.

Глава 31

Вестминстерский мост рухнул, и в Оксфорде разразилась открытая война.

Переводчики в тревожном ожидании собрались вокруг телеграфного аппарата, и тут сверху, запыхавшись, сбежал стрелок и воскликнул:

– Убили девушку!

Все последовали за ним на крышу. Невооруженным глазом Робин увидел какое-то столпотворение в Джерико, но лишь в телескоп заметил то, на что указывал стрелок.

Солдаты и забастовщики на баррикаде только что обменялись выстрелами, как объяснил стрелок. Обычно это не имело последствий – в городе постоянно звучали предупредительные выстрелы, после чего противники отступали обратно за баррикады. Как символично, как все это символично. На этот раз пуля сразила человека.

Через телескоп стало видно множество деталей. Жертва была юной белокожей блондинкой, причем красавицей, а кровь, вытекающая из ее живота, окрасила землю алым. На темно-серых булыжниках лужа выглядела как флаг.

Девушка была не в брюках. Обычно женщины на баррикадах носили штаны. На ней же была шаль и струящаяся юбка, в левой руке она еще сжимала опрокинутую корзину. Наверное, шла за покупками. Или возвращалась домой к мужу, родителям или детям.

Робин выпрямился.

– Кто…

– Не мы, – ответил стрелок. – Посмотрите на ее позу. Она стояла спиной к баррикаде. Это точно сделал не кто-то из наших.

Снизу донеслись крики, а над их головами просвистели пули. Испугавшись, они поспешили вниз, в укрытие.

Собравшись в подвале, они жались друг к другу, как перепуганные дети, только что совершившие какую-то шалость. Это была первая человеческая жертва на баррикадах, и она имела символическое значение. Черта пересечена.

– Все кончено, – сказала профессор Крафт. – В Британии началась война. Это нужно прекратить.

Они заспорили.

– Но не мы в этом виноваты, – возразил Ибрагим.

– Им плевать, что виноваты не мы, – сказал Юсуф. – Это ведь мы все затеяли…

– Значит, мы сдадимся? – спросила Мегана. – После всего? Просто остановимся?

– Мы не остановимся, – отрезал Робин, поразившись мощи собственного голоса, который словно шел откуда-то извне и больше напоминал голос Гриффина. Должно быть, это подействовало, потому что все притихли и повернулись к нему – испуганно, с ожиданием и надеждой. – В такие моменты и меняется течение. Ничего глупее они не могли сделать. – В его ушах стучала кровь. – Раньше весь город был против нас, понимаете? А теперь войска все изменили. Застрелили горожанку. И тут уже ничего не исправить. Разве теперь Оксфорд будет поддерживать армию?

– Если вы правы, – медленно произнесла профессор Крафт, – все скоро станет еще хуже.

– Вот и отлично. Пока держатся баррикады.

Виктуар наблюдала за ними с прищуром, и Робин понимал – она подозревала, что случившееся совсем не тяготит его совесть, он не расстроен, как остальные.