так, я принялся вспоминать о неоконченных в Хавату делах.
Едва я вошел в дом Круны, сразу же догадался — что-то случилось. Дуаре и Нальте, обе, бросились ко мне, очень огорченные. Круна и тот трясун-старичок, что добыл для нас покойницкий грим, причитали о чем-то. Ну а потому, что говорили все сразу, ни черта я не понял.
— Я уговаривала их, но они отказались уходить без тебя, — сказала последней Круна, сказала и дыхание перевела. — Они заявили, что, если схватили тебя, им терять уже нечего.
— Что вы несете? Что произошло? — спросил я.
— Все просто, — ответил старик. — Этот тип, у которого я выпросил грим, выдал нас, чтобы выслужиться перед Скоуром. Кто-то услышал, как он посылал своего подручного к Скоуру — сообщить, что согласен указать этот дом. Мне сосед сообщил. Люди Скоура могут здесь оказаться с минуты на минуту.
Ситуация изменилась в корне. Необходимо было что-то срочно предпринимать. Уж не сидеть, темноты дожидаясь, это точно.
— Быстро снимайте принудительную старость, барышни, — приказал я им. — Я сделаю то же самое.
— Хочешь, чтобы нас побыстрее схватили? — удивилась Дуаре. — Ты извращенец, я всегда это знала.
— Наоборот, — сказал я, разоблачаясь. — Раз все изменилось, наилучшей маскировкой для нас теперь является юность. Извращаемся вместе. Возвращаемся из застарелой пропалости. Нет пропаданию, барышни. Да здравствует молодость! Прихвостни Скоура не блещут умом. Раз их отправили искать стариков, значит, они, дубосеки, и будут искать стариков. Нам бы только успеть свалить отсюда до их прихода, тогда у нас неплохой шанс проскочить.
Мы быстро смыли с себя остатки грима, поблагодарили бабушку Круну и старика, попрощались с ними. Выйдя из дома, сразу ж увидели группу стражников, идущих со стороны дворца.
— Опоздали! — прошептала Нальте. — Бежим?
— Ни в коем случае, — возразил я. — Это сразу вызовет подозрения, они бросятся за нами вдогонку и схватят. Пошли к ним навстречу. Только гуськом. И лучше с разных сторон. А что, погода хорошая, гуляем.
— Сдаваться будем? — изумилась Нальте.
— Прочистите уши, девушка. Приходится рисковать, но другого выхода у нас нет. Если идут три человека и никаких причин прятаться у них нет, значит, им нужны не мы, не юные трупы, погибшие на взлете, на старте. Стартуйте, сказал. Идите, как ходят жмури, смотрите в землю. Дуаре — первая, задаст тему. Ей это сегодня близко, моральная деградация, совсем расстроилась нервная система, раз с утра зубами скрипит. Нальте — за ней в стороне. А я пойду по другой стороне улицы. Мы пойдем поодиночке, а они разыскивают группу из трех человек.
— Будем надеяться, что ты хорошо подумал, — сказала Дуаре, хотя по ее милому тону мне сразу стало понятно, что она не верит в затею.
У меня, не бравады ради скажу, тоже были кой-какие сомнения.
Но другого в тот момент мне на ум не пришло. Я пересек улицу, оказавшись на той стороне, по которой двигались стражники. Сделал такой финт нарочно, ведь меня, замызганного пирата, им было сложнее опознать, чем родовитых красавиц, которых могли видеть во дворце.
— Где здесь Круна живет? — спросил меня главный из них, очень важный мертвец, сам себя шире. В глазах — стеклышки, лихо, бойко горят, ошалело, только веки не закрываются.
Внутри все похолодело.
Но с ответом «не знаю, коленку ищу, обронил» я дальше побрел, прихрамывая, любоваться рекою Смерти, гулять. Мне казалось, меня непременно узнают и схватят. Но коленка — довод серьезный. Мертвяки прошли, оставив меня в покое. План сработал! Я еще раз удостоверился, что опасность миновала, пересек улицу, догнал своих барышень и велел им идти, глаз с меня не спускать, но не приближаться.
Через час начнут спускаться сумерки, а до тех пор подбираться ко входу в туннель я не решался. Сейчас было необходимо найти какое-нибудь прибежище в стороне от опасностей, грозивших на улицах.
Свернув в один из переулков, я обнаружил покинутый дом, где вполне можно было спрятаться. Мои дорогие принцессы были подавлены и молчаливы, одна уже опять успела где-то изгваздаться до самых ушей, какую-то амфибию в луже ловила, другая — снова не в духе.
Дуаре все последние дни пребывала в плохом настроении, Нальте рассматривала, пока та не видит, губы кусала — Дуаре старалась избегать любых контактов с девушкой, даже на амфибию предпочла не смотреть, хотя открытую враждебность по отношению к ней тоже не проявляла. Игру она не тянула, увлеклась и забылась, перед ней была не игротека, а жизнь. Пока ничего хорошего от будущего она не ждала, только жалоб ее я не слышал.
— У меня для вас есть хорошая новость, девочки, — заявил я им.
Дуаре взглянула на меня недоверчиво, с трудом разжала глаза, словно не ожидала никогда больше услышать ничего хорошего. С того момента, как мы сбежали из дворца, она стала вдруг очень неразговорчива. Говорила только тогда, когда обращались к ней напрямую.
— Откуда вдруг могла взяться хорошая новость? — спросила Нальте. — Я почти потеряла всякую надежду.
— Я знаю теперь, где находится вход в туннель, который ведет в Хавату, — ответил я.
Эта новость моментально оживила Нальте, но у Дуаре не вызвала никакой реакции.
— В Хавату я буду так же далека от Вепайи, — сказала она.
— Зато твоя жизнь будет в безопасности, — напомнил я ей.
— Не знаю, кому нужна моя жизнь, — ответила она. — Уж не мне.
— Держись, детка, — попытался я приободрить ее. — Дай только срок, доберемся до Хавату, и я что-нибудь да придумаю, чтобы отыскать Вепайю и вернуть тебя домой.
Она только окинула меня горьким взглядом. Не знала ведь, что меня поджидает в ангаре на Кантум Лат готовый самолет, я же ничего не сказал ей об этом. Хотелось приберечь событие к красному дню, вроде сюрприза под елкой. И кроме того, мы были еще ой как далеко от Хавату…
Два часа, которые мы просидели в ожидании полной темноты, показались мне самыми длинными часами в жизни. Наконец я решил, что можно уже попытаться проникнуть в тот ветхий покинутый дом у берега реки, с которым были связаны наши надежды.
Когда мы вышли из своего убежища, на улице не было никого. Дорогу я хорошо запомнил, и мы прямиком, безо всяких неожиданностей, подошли к тем обшарпанным стенам, что таили за собой дорогу туда…
Я провел девушек в темноту дома, где мы остановились, осматриваясь. Тут, конечно, я пожалел, что не захватил с собою меча труподела, который закопал во дворе у Круны. С ним я бы чувствовал себя гораздо круче, чем сейчас.
Убедившись, что в доме, кроме нас, никого не было и никто за
