Хэйл за то короткое время, пока я отсутствовал? – спрашивает Сул, не пройдя и нескольких шагов. Голос его весел, но я слышу напряжение, сквозящее в словах.
– Хэйл получила новое назначение.
– И какое же?
– Охранять принцессу Фэрейн, пока та пребывает в Мифанаре.
Мой брат несколько секунд это обдумывает. Однако я знаю наверняка: нечего и надеяться, что он оставит эту тему в покое.
– Ты ее наказываешь, – говорит он наконец.
– Думай что хочешь.
– Не стоит, Фор. – Сул останавливается и поворачивается ко мне. Выражение его лица непривычно серьезное. – Она этого не заслуживает. Ты же знаешь, что это так.
Я скрещиваю руки на груди, выпячиваю челюсть.
– У Хэйл была одна задача: убедиться, что я проведу через границу между мирами правильную невесту. И она эту задачу не выполнила.
Сул копирует мою позу, скрещивает руки, опускает подбородок.
– Насколько я помню, это ты залез к ней в постель, не перепроверив. Хэйл не заставляла тебя скидывать портки и…
– Между мной и принцессой Фэрейн ничего не было.
Мой брат фыркает.
– И потом тоже ничего не было? Потому что, как я слышал, принцесса уже не в тюремной камере, где ей самое место.
– Нет. Она там, где ее безопасность не вызывает у меня сомнений. Она должна быть жива, пока я решаю, что с ней лучше всего сделать. И Хэйл для этой задачи подходит как нельзя лучше. – Я слегка склоняю голову набок. – Если ты этим недоволен, то можешь сказать мне прямо.
Губы Сула изгибаются в улыбке, которой нет в его глазах. Но говорит он только:
– Если я чем и недоволен, так это вонючим монархом. Пошли! Давай-ка разберемся с самой пахучей на данный момент проблемой, хорошо?
Почувствовав облегчение от смены темы, я позволяю брату проводить меня до дверей купален. Мы шагаем в тепло и пар. Появившиеся слуги помогают нам избавиться от одежды, и мы входим в воду горячего источника. Усевшись на подводные скамьи, мы опираемся головами о край бассейна. Сул пока что помалкивает, к моему огромному облегчению. Порой мой брат способен удивлять. Понемногу мои мышцы начинают расслабляться. Я чувствую, как из моих пор вымываются разом стресс и нечистоты.
– На обратном пути я видел следы толчков, – спустя какое-то время говорит Сул.
Я ворчу. Мои глаза закрыты. Мне сейчас не хочется обсуждать городские дела.
– Урон серьезный?
– Нет. – Я вздыхаю, выжидаю мгновение и добавляю: – Фундамент дворца крепок, а все отчеты из нижнего города положительные…
Лишь только эти слова сошли с моих губ, как я что-то слышу: высокое, тоненькое хихиканье. Я открываю один глаз. Комната столь плотно затянута клубящимся паром, что я едва различаю силуэт брата на той стороне бассейна.
– Сул?
– Это не я! – возражает он.
Движение в воде. Я поворачиваюсь, вглядываюсь в пар. К моему боку прижимается мягкое теплое тело. Я резко оборачиваюсь и в шоке смотрю на обнаженную женщину, сидящую на скамье подле меня. Она молода, прелестна, с изящным, почти застенчивым лицом, что резко контрастирует с пышностью ее фигуры. Она мне улыбается и скромно хлопает ресницами, в то время как сама проводит рукой по моей груди и вниз по животу.
Я хватаю ее запястье и крепко стискиваю. Она ахает, и я отталкиваю ее. Зарычав, я разгоняю пар перед лицом лишь затем, чтобы увидеть, как мой брат ухмыляется мне с той стороны бассейна, обнимая двух других обнаженных женщин. Одна из них играет с кончиками его заостренных ушей, а другая хихикает и отпихивает его руку, которой он щекочет ее под подбородком.
– Что это, Сул? – вопрошаю я.
– А на что похоже? – Сул чуть глубже уходит под воду, крепче прижимая к себе одну из девушек, в то время как вторая усеивает поцелуями его щеку, шею, плечо. – Ты не ел. Ты не спал, не мылся. И, по твоим словам, между тобой и твоей маленькой невестой ничего не произошло, а значит, как я понимаю, ты не…
– И не собираюсь! – Я вновь отталкиваю руку девушки, которая пытается обхватить мою щеку. Она изящно надувает губы и приподнимается на коленях так, что вода достает ей лишь до пупка, отчего ее большие груди оказываются прямо у меня перед глазами. Во рту тут же становится сухо. Я быстро отвожу взгляд. – Сул, ты же отлично знаешь, что я не… я не ценитель купальщиц или их услуг.
– А почему нет? Они очень трудолюбивые. Давай же, Фор, позволь бедной девочке сделать свое дело. Она тебе шейку потрет, если хочешь. Клянусь, таким чистым ты никогда не был!
Девушка, молчаливая, но напористая, проводит пальцами по задней стороне моей шеи и плечам. Я вздрагиваю, отстраняя ее, и все же… мой взгляд вновь возвращается к ее обнаженным формам. У меня внутри царит лютый голод. Голод, остающийся неутоленным с моей катастрофической брачной ночи. Голод, который только усилился с тех пор, как я обнаружил Фэрейн в саду кристаллов. Я вновь смотрю на девушку. На этот раз позволяю своему взгляду задержаться. Она не Фэрейн. Но она здесь. И она мягкая, и теплая, и просто горит желанием.
Она придвигается ко мне плотнее. Одна длинная нога подцепляет мое бедро и подтягивает меня к ней. Затем девушка наклоняется ближе. Я закрываю глаза, позволяя себе вызвать в памяти лицо Фэрейн. Я позволяю себе поверить, что это ее дыхание щекочет мне ухо, греет мне шею. Рука Фэрейн ложится мне на щеку, поворачивая мое лицо к себе. Губы Фэрейн прижимаются к моим, заставляя раскрыть рот, переплетая языки. Фэрейн, Фэрейн, Фэрейн…
– Нет! – вырывается из моего горла рев. Я отдергиваюсь и толкаю девушку столь яростно, что она падает с подводной скамьи с визгом и плеском.
– Фор! – вскрикивает Сул, выпрямляясь. Обе девушки, что сидят с ним, вопят и поспешно вылезают из бассейна, поблескивая обнаженными телами. Я поднимаюсь из воды в потоке пены, хватаю ближайший халат и заматываюсь в него. Ткань липнет к телу и ни в коей мере не скрывает моего возбуждения. Разъяренный, я на неверных ногах иду к двери, игнорируя голос брата, кричащего мне вслед.
Холодный воздух за стенами купален ударяет меня пощечиной. Я охаю и приваливаюсь к стене, содрогаясь и тяжело дыша. Вдавливая пальцы в глаза, я пытаюсь вернуть в мозг толику здравого смысла. Но не могу. Когда мои глаза закрыты, я вижу лишь ее.
Ее.
Фэрейн.
Лежащую на кровати, в сбившемся платье.
Ее колено приподнято, юбка задрана и обнажает ее длинную, гибкую голую ногу.
Ее глаза, глядящие на меня. Один золотой. Другой голубой. Ее
