лбу бусины, я закрыл глаза и обратился мыслями к металлу, проникая в каждую частицу. Когда почувствовал, что каждое дуновение моей мысли отзывается десятикратно, я стал искать мариний поблизости. Если бы только у меня получилось обнаружить что-то на поверхности, я смог бы сказать, куда послать лодку…
Яркими глубоко под нами засияла синими огнями огромная сеть, свет был таким сильным, что ослеплял меня, но я старался смотреть дальше, различать малейшие блики, старался поднимать взгляд выше.
Ничего. Кроме дрожащей сети под землей ничего больше не было.
В этот миг на меня налетела сильная волна, швырнув на землю. От испуга я потерял сосредоточение, но всего на мгновение: в следующую секунду в моем сознании вспыхнул далекий голубой свет. Его источник, чудовищных размеров стержень, возвышался над морем, уходя далеко-далеко вверх, почти доставая до неба. Я видел его в своей голове, пока волна не отхлынула.
Я успел повернуться в ту сторону, где увидел Остов. Сомнений в том, что я видел именно его, у меня не было. И, судя по расстоянию, через которое я увидел стержень, он находился не так уж далеко. Мы действительно стояли на остатках красного острова.
Тут я понял, почему вдруг смог разглядеть Остов. Мариний становится сильнее под водой… это были слова Барракуды.
Я опустился на землю, чтобы вода полностью накрыла меня, и снова прижал ожерелье ко лбу. Тогда я закричал, что было сил.
«Я, Белый Дельфин, и остальные на остатке острова красных! Вода прибывает! Помогите!»
Я кричал снова и снова, не столько проговаривая слова, сколько передавая образы.
Меня резко вздернули вверх, и я снова отказался на воздухе.
– Нужно быть ближе к центру! – сказала Яшма, толкая меня. – Тебя только что едва не снесло в открытые воды, колдун недоделанный!
Мы перебрались почти к самому тоннелю, вода лилась внутрь него непрекращающимся потоком.
Я снова лег на землю и продолжил звать.
Неожиданно на мой зов откликнулись, я почувствовал ответ! Гудящая волна, набор меняющихся частот, образующая нечто, напоминающее речь, в которой нет слов. Я снова послал образы, удвоив усилия, но новый залп чужих мыслей заставил меня замолчать.
Я увидел темноту, воду, холод. Такая глубина, о которой я не мог и представить… и я летел вверх, быстро, едва ли не быстрее самого звука… Я слышал шум волн, но они были мне не помехой: я был слишком силен для них. Я был всесилен.
Не выдержав видения, я вынырнул из воды. Легкие требовали воздуха, я закашлялся, широко раскрыв глаза.
– Что такое? – Яшма похлопала меня по спине, придерживая за плечи.
– Я не знаю… – выдохнул я, как только смог говорить. – Я видел что-то… я не знаю, что это!…
– Опиши!
– Что-то на дне…
Новая волна, гораздо больше предыдущих, накрыла нас. Я только услышал, как заверещали упыри, и снова оказался под водой.
Вцепившись в траву одной рукой, я прижимался к земле, чтобы волна не отнесла меня в море. Другой рукой я держал Яшму.
Волна отхлынула, я нашел взглядом Краба и Мидию. Стражница пыталась сделать Пене массаж сердца… похоже ему не суждено пережить эту ночь.
Я заплел ожерелье между пальцами, чтобы оно не выскользнуло в воде, и снова принялся звать на помощь. Но стоило мне начать, страшные вопли раздались сзади. Я услышал визг Мидии.
– Там что-то есть! – кричала стражница, подбираясь ближе к нам. Они с Крабом с трудом волокли Пену по воде подальше от затопленного берега. – Там что-то есть!
Вскочив на ноги, я обернулся в сторону, куда она показывала, но не заметил ничего необычного. Однако, упыри, убежавшие в противоположную часть островка, молча подтверждали ее слова.
Я всмотрелся в воду, стараясь понять, что их так напугало, но ничего не видел… до тех пор, пока на поверхности не показался огромный плавник, с мерцающими в темноте белыми полосами.
Я не поверил своим глазам, моргнул, но видение никуда не делось. Светящийся пятнистый плавник, размером с остров, на котором мы стояли, с шипением рассекал темную воду.
Вслед за спинным плавником из воды показался хвост твари. Согнувшись дугой, он скользил обратно под воду. Двадцать долгих секунд он становился все тоньше и тоньше, пока не закончился широкой светящейся кистью с длинными тонкими наростами, каждым из которых можно было мерить территорию зеленых.
Затаив дыхание, мы следили за тем, как хвост гигантской твари скрылся под водой, подняв залп ветра и новые волны.
Яшма неосознанно прижалась ко мне. Я почувствовал, что тоже жмусь к ней, стараясь совладать со страхом.
– Что это было?… – тихо спросила она.
– Я не знаю, – шепотом ответил я, утягивая ее еще ближе к тоннелю посреди острова. Кто бы ни был этот монстр, туда он не заберется: не влезет…
Хвост появился еще четыре раза, с разных сторон острова. Каждый раз людоеды принимались визжать, как умалишенные и метаться по острову, расталкивая друг друга и налетая на нас. Несколько из них едва не сшибли Мидию с Пеной на руках, но Краб отогнал их. Он уже мог наступать на ногу.
Вдруг морская вода перед нами зашипела и вверх вылетело нечто огромное, взбивая волны в пену. Змеиной тело, толщиной с шатер совета, стремилось вверх, мерцая в темноте белыми пятнами. Я смотрел на выплывающего монстра, как загипнотизированный, оцепенев от ужаса.
Наконец, змеиное тело замерло и сверху к нам склонилась гигантская морда. Вытянутая, покрытая шипастыми наростами, с длинными усами у ноздрей, в каждую из которых я мог просунуть голову… на покатом лбу открылись три ярких светящихся глаза без зрачков.
Заглянув в эти глаза, я словно очутился в мерзком липком болоте: мое сознание будто увязало в их матовом свете. Мне вдруг стало весело. Как же мне было весело, я едва сдерживал громкий смех, рвавшийся наружу! Я был силен, как Бог, и мне хотелось, чтобы мою силу видели! Хотелось, чтобы мной восхищались…
Очнувшись от видения, я обнаружил, что морда стала ближе. Резко пахнущая пасть раскрылась, обнажив прозрачно-белые, как рыбьи кости, зубы. Три круглых глаза смотрели прямо на меня.
Я был уверен, что странные мысли мне посылала эта тварь. И, похоже, это именно она ответила на мой зов.
Как бы то ни было, у меня нет времени на страх. Если она может понимать меня, значит, нужно попытаться. Собравшись с духом, я сжал в руках ожерелье и послал ей образ. Я просил отвезти на сушу.
Из раскрытой пасти вдруг раздалось гудение, от которого дрожали кости. Меняясь с писка на скрежет, оно становилось похоже на речь, –
