с ним, а пока поспи»
Я окунулся в крепкий, оздоравливающий сон, а, когда проснулся, был уже вечер. До заката оставалось несколько часов.
Мидия уже проснулась, и они с Яшмой от скуки перемывали кости единственному общему знакомому – мне.
– Так, я уже проснулся, хватит сплетничать! – предупредил я, поднимаясь и протирая глаза.
– Очень ты нам нужен… – фыркнула Яшма, жуя травинку.
– Оранжевые появлялись?
– Несколько раз проходили мимо, – ответила мутантка. – Я прикрыла вас травой, и они ничего не заметили.
– О Крабе ничего не слышно?
Яшма покачала головой и улеглась на траву.
– Все, теперь я сплю, а вы сидите! – сказала она, мгновенно засыпая. Бедняга, наверное, ужасно вымоталась, надо было дать ей поспать первой…
Мучаясь чувством вины, я повернулся к Мидии.
– А что, если желтые не станут слушать нас? – вдруг спросила стражница. – Не то чтобы я не доверяла вам, но ведь вы для них тоже в каком-то роде черные… вдруг нас там схватят?
– Яшма для них как родственница, – успокоил ее я. – Они не станут прогонять ее, в какой бы одежде она ни пришла.
– А я? Яшма рассказала мне о желтых. По ее словам, это самые добрые люди на свете. Но я не думаю, что их доброта распространяется и на черных.
– Василий самый спокойный из предводителей, он не станет судить нас, не выслушав. А когда выслушает, поймет, что мы все на одной стороне.
– Надеюсь, ты прав.
Мы провели оставшееся время, тихо болтая о всяком. Я рассказывал Мидии про Огузок, она мне – про Остов. Это был первый раз, когда мы остались наедине так надолго.
Солнце коснулось горизонта, вдалеке раздалось пение оранжевых.
– Это… бесподобно, – прошептала Мидия, вслушиваясь в их голоса.
Вечерняя молитва, благодарность Солнцу за еще один прожитый день. Их пение наполняло душу покоем и тихим счастьем жизни. Конец их молитвы означал, что мы скоро прекратим отлеживать бока в колючей траве. Однако, когда голоса умолкли, на душе стало грустно.
Прошло полчаса, окончательно стемнело. Мы растолкали Яшму и поднялись из травы.
– Ты по-прежнему слышишь лучше? – спросил я.
– Нет, это кончилось, как только я услышала толчки под землей. Как рукой сняло.
От этого легче не становилось.
Внимательно осмотревшись и убедившись, что вокруг никого нет, мы стали пробираться сквозь заросли в сторону желтых. Вскоре кусты кончились, перед нами раскинулись грядки.
Несколько минут мы стояли, внимательно прислушиваясь.
– За грядками будет открытая площадка. Пересечем ее и окажемся у компостных ям. Слева от них будет стена, – объяснил я Мидии. – Идем по одному, держимся возле крупных объектов. Переходим от одного к другому только убедившись, что рядом никого нет. Я иду первый, буду подавать сигналы. Махну рукой – путь свободен. Не двигаюсь – ждите.
Яшма раздраженно закатила глаза, Мидия кивнула.
Началось.
Я вышел из кустов и, быстро проскочив открытое место, спрятался у грядки с горохом. Его стебли обвивали специальные рамы из прутьев, так что я мог спрятать на их фоне, присев на корточки.
Оказавшись на новом месте, я осмотрел открывшиеся участки. Похоже, здесь никого нет… Махнув рукой, я перебежал к следующей грядке, затем еще к одной. Нам предстояло пройти не меньше, чем через сотню рядов. Перескакивая от куста к кусту, от растения к растению, мы приближались к жилой территории.
Вдруг, перебегая на новое место, я услышал позади громкий треск. Прыгнув, я как можно тише приземлился на четвереньки у зарослей перца. Обернувшись, я увидел, что куст прямо за мной словно ожил: его ветки хрустели, листья летели во все стороны!
– В чем дело!? – прошипел я, поняв, что это не оранжевые. Ни один из них не обошелся бы так с растением!
Из куста выглянула Яшма.
– Эй, тут есть большие вкусные ягоды! Наберу, поедим…
– Желтые тебя накормят, идиотина! Прекрати шуметь!
– Да тут на километр вокруг нет никого, успокойся!
Она продолжала нещадно обрывать куст, а потом, выпрямившись во весь рост, пошла к нам с Мидией.
– Угощайтесь! – прогудела мутантка, показывая нам подол рубахи, в котором лежали горы круглых красных ягод.
Я был страшно зол на нее, но живот свело от боли: я, как и девушки, весь день мучился от нестерпимой жажды и голода.
Прикусив язык, я взял две горсти и жадно запихнул в рот, с наслаждением чувствуя во рту сладко-кислый сок. Не помню, чтобы хоть раз в жизни испытывал такое удовольствие!
Мидия тоже набросилась на ягоды, и на несколько минут мы забыли о том, кто мы, где и зачем.
Когда ягоды кончились, мы двинулись дальше. Теперь мы пробирались через кусты, особенно не таясь, но старались идти медленно, чтобы издали заметить чужака. Обрывая кусты, а за тем и садовые деревца, мы счастливо набивали рты, постепенно приближаясь к открытой площадке – самой опасной части нашего пути.
– Я не знаю, что это, но это потрясающе!… – простонала Мидия, откусывая мягкий оранжевый плод. На Остове такая роскошь не спускалась ниже девятнадцатого яруса.
Оказавшись перед площадкой, разделяющей грядки, жилую часть и компостные ямы, мы остановились. Из жилой части доносили голоса.
Притаившись, мы ждали, пока они утихнут, но говорившие, казалось, собрались провести тут всю ночь. Послышался их смех, а потом они пошли прямо к нам.
Мы бросились по кустам, словно испуганные свалочные крысы, затаившись каждый под своей веткой.
Группа оранжевых, похоже, состояла из двух парней и двух девушек, которые решили прогуляться под луной по грядкам. Они болтали и весело смеялись, подходя все ближе и ближе к месту, где мы прятались. Вскоре я даже смог разобрать слова их разговора. Судя по ломающемуся голосу парней, им всем было не больше шестнадцати.
– …Духи, призраки… да ко вообще верит в эти сказки? – распинался парень. – Пока я с вами, вам нечего бояться! Я скоро стану певчим, нечисть и близко ко мне подойдет!
– Мой брат-придурок женился на фиолетовой ведьме, – сказала девушка. – Так вот она мне рассказывала, что это вовсе не выдумки! Они сама видит духов и говорит с ними даже на нашей земле!
– Все просто: она врет! У фиолетовых это в крови, они все обманщики, начиная с их ублюдка-предводителя.
– Я считаю, это из-за этой ведьмы Бог начал посылать на нас эти штормы и землетрясения! – воскликнул одна из девушек. – Никогда такого раньше не было, а взяли ее в стаю, так даже урожай стал портится!
– Да, и Солнце стал какой-то мрачный и тревожный, – добавила вторая. – Я слышала, как он говорит старцам, будто Бог гневается на нас. А как он себя вел во время вчерашнего шторма?…
