сбившись в кучу, куда-то мчались. На Борна и Окделла никто внимания не обратил, их просто подхватило и понесло, как сель несет валуны. Горному Зверю все равно, откуда доставшиеся ему камни, Горный Зверь владеет всем по праву Смерти…
Ричард видел мокрые спины и крупы коней, сбоку продолжало греметь, остановиться было невозможно, вырваться – тем более. Королевская конница плотной лавиной катилась вперед, увлекая с собой оказавшихся на пути чужаков. Что сталось с Рихардом, Анатолем, Дугласом, Ричард не знал, он вообще плохо соображал.
Исчезло все, кроме вытянутой шеи Соны, рукояти кинжала и залитого кровью Удо. Самым страшным было отстать, затеряться среди чужих всадников – серых, слепых, одинаковых. Поля шляпы обвисли, закрывая глаза, но поднять руку и сорвать помеху не получалось. Ричарду казалось, он тонет, под ногами Соны не мокрый песок, а бездонная трясина.
– Убили!
– Дорогу!
– Назад! Осади назад…
– Прочь!
– Вперед!
– …твоих… в…!!!
Живой сель несся туда, где из серой мглы выступали деревья. Лес, проклятый лес из саграннского кошмара, он существовал на самом деле, он хотел остановить их, задержать, уничтожить… Скрюченные, когтистые ветви тянулись к Дику, норовя вырвать из седла, ослепить, разлучить с Борном. Теперь орали не только сзади и сбоку, но и впереди. Страшно орали – люди так не кричат… Кто сказал, что люди?! Здесь нет людей, только камни и подстерегавшие их деревья, и еще вода, много воды, холодной, безжалостной, равнодушной…
– В сторону! В сторону… Кому говорят!
Кто это? Кому?! О чем он?
– Дикон! Закатные твари, заворачивай!!!
Он не может свернуть… Камни не сворачивают… И Окделлы тоже…
– Ричард!!!
Черный ствол перед самым лицом, два ствола… Удо, где Удо?! Темная щель как пасть! Он не поедет туда, нет, только не туда!! Удо!!!
5
Лэйе Астрапэ, Манрик что, с ума сошел?!! Это не атака, это… То, что катилось к лесу, меньше всего походило на армию, даже кагетскую. Пешие и конные, толкаясь и топча друг друга, перли вперед, как бараны. Будь у Робера пушки и картечь, от толпы осталось бы одно воспоминание, но засевшие в роще стоили атакующих.
Королевские кавалеристы вломились на опушку. Очумевшие всадники исчезали среди деревьев, что творилось в самом лесу, с холма было не разглядеть. Робер ринулся к Дракко, но его схватили.
– Монсеньор, – Гаржиак был силен, как медведь, – там ничем не поможешь…
– Я не могу их бросить!
– Вы не можете бросить нас! – рявкнул Пуэн. – И вы ничего не сделаете…
Ничего?! Что-то всегда можно сделать… Наверное…
– Пустите!
– Нет, – хватка Гаржиака была железной, – нужно ждать, а потом уходить. В Мон-Нуар! Полторы тысячи конных не так уж и плохо, мы прорвемся.
– Замолчите! – заорал Эпинэ, но было уже поздно. Слово прозвучало, и Альдо его услышал – чего доброго, опять воспылает страстью к древней пакости. Иноходец вполголоса выругался, Гаржиак принял на свой счет, но не обиделся.
– Признаться, я озадачен, – ветеран все еще держал Робера, но глаза его были обращены к лесу, – каким бы дурнем ни был Манрик, он не мог погнать на нас сразу и пехоту, и кавалерию.
– Пустите, барон, – спокойно произнес Робер. Он и впрямь был спокоен, ведь худшее уже произошло.
Больше Гаржиак не возражал. Робер потер многострадальные запястья и вытащил зрительную трубу. Толпа продолжала валить в лес на левом фланге и в центре, а прямо перед холмами творилось нечто еще более странное. Вернее, там как раз не творилось ничего. Кавалерийские и пехотные полки стояли на месте, не собираясь присоединяться к дикой атаке, и… Закатные твари, они стреляли во фланг своим! Сошли с ума?! Не поняли, где кончается обходной отряд и начинается собственная конница, или…
Эпинэ передал трубу Гаржиаку:
– Барон, что скажете?
– Скажу… скажу, что они не отступают, а наоборот.
– Что такое? – Альдо предоставили собственную трубу, но принц еще не видел сражений. – Почему мы здесь? Наше место на поле боя!
– Мы здесь, чтобы нас не затоптали, – не очень почтительно объяснил Гаржиак, – а там… Или левый фланг Манрика рехнулся еще сильней, чем правый, или перешел на нашу сторону…
Глава 11
Талиг. Старая Эпинэ
399 год К.С. 3-й день Осенних Ветров
1
Грязная, мокрая и очень уставшая кобыла вышла из темноты, прихрамывая, подошла к Дракко и, ничтоже сумняшеся, положила голову тому на шею. Дракко приветливо повел ушами, и Робер узнал Сону. Мориска была без Дика, а это означало одно: с парнем что-то случилось. Чему удивляться, из полутысячи человек, ушедших с Агиррэ, вернулось несколько десятков. Все они твердили о дожде, оказавшейся в лагере коннице, прорыве к лесу и всеобщем сумасшествии.
Стремительно смеркалось, дождь продолжал полосовать поля и многострадальную рощу. Нужно было что-то решать. Если уходить, то сейчас, когда Манрику не до преследования. Полторы тысячи приличных кавалеристов, стоявших у командного холма, в поднятой обходным отрядом заварухе не пострадали, сидевшие в лесу крестьяне разбежались, как и было задумано.
– Монсеньор, – стоял на своем Гаржиак, – надо отходить.
Отходить, не узнав, что с Диком, Борнами, Темплтоном, Саво? Со стрелками Пуэна, кавалерией Агиррэ? По раскисшей от дождя глине? Не поняв, что стряслось с королевскими войсками?
– Мы не будем отступать, – нахмурился Альдо. – Разве не ясно, левый фланг противника перешел на нашу сторону. Утром мы соберем рассеявшихся воинов, примем у новых союзников присягу и пойдем вперед.
– Куда вперед? – не выдержал Гаржиак. – Сегодня нас спас дождь, но два дня кряду только кошкам везет.
– Вы забываетесь, сударь, – голос Альдо нехорошо зазвенел, и Робер счел за благо вмешаться:
– Никола, поднимайте людей, мне… Его высочеству нужен эскорт. Две сотни человек. Мы посмотрим, что происходит в лагере Манрика.
Карваль молча отдал честь. Он старался не выказывать своей неприязни, но получалось у него, прямо скажем, плохо. Разрубленный Змей, как же все мерзко: дождь, ссоры, глупость.
– Робер, мне это не нравится.
– Что именно, Альдо?
– Поведение твоего капитана и этого барона… Один – откровенный трус, второй не внушает доверия.
Ну вот, начинается… Вернее, продолжается. Котов сунули в мешок и несут топить, а они оставшуюся в погребе мышь делят…
– Гаржиак был в Ренквахе. Если кто не трус, так это он. А Никола… Он обижен на весь Талиг за Эпинэ, я тебе потом объясню.
– Мне ты можешь объяснить потом, – не стал спорить сюзерен, – но им ты должен объяснить раз и навсегда, причем немедленно. Мне не нужны офицеры, не исполняющие приказ. И никому не нужны.
Ему не нужны… Но не сообщать же под дождем на ночь глядя, что Альдо Ракан для Никола – пустое место. Даже хуже – помеха на пути его мечты о Великой Эпинэ.
– У мен… у нас нет других офицеров. И вообще нужно понять, на каком мы свете, и найти Дика и Борнов…
