Симон Люра – давнишний любимчик Леопольда Манрика. Перед самым походом он получил титул, после подавления восстания его ждала награда… Что выиграл генерал Люра, присоединившись к мятежникам? Сейчас – ничего, потом – палача с топором. Мы ведь, скорее всего, проиграем.
– Этого не может быть! – Дик невольно поежился, представляя то, что их ждет в случае разгрома. Багерлее. Самое малое – Багерлее, хотя и это вряд ли… «Навозники» поквитаются с Окделлами и Эпинэ за все. Этого допустить нельзя!
– Робер!
– Да? – Иноходец откликнулся не сразу, он вообще был каким-то рассеянным. – Ты что-то хотел?
– Надо увеличить армию…
– Разве что за счет местных овец. Дикон, восстали только четыре графства, и те не полностью. На границах Талига стоят сильные армии, и они Олларам не изменят. Мы не можем топтаться на месте, и нам некуда отступать, остается идти вперед, увязая все глубже.
Иноходец прав, дело плохо. Вернее, было бы плохо, будь эта война обычной, а сюзерен – простым смертным. Юноша тронул Робера за плечо:
– Нужно уходить в Мон-Нуар. Мы ведь туда и собирались.
– Нет! – отрезал Эпинэ. – Глупо искать прошлогодний снег. Тем более с армией, которую в Мон-Нуар не прокормить, а бросать людей и бежать в горы – подло. Я не Кавендиш, ты, надеюсь, тоже.
– Я – Окделл, – возмутился Ричард, – но Гальтара – наш единственный шанс. Альдо призовет силу Раканов, и тогда нам никто не страшен. Конечно, можно разделиться. Вы с Никола останетесь с армией. Мы с Альдо и Удо поскачем в Мон-Нуар, найдем что нужно и вернемся.
– Дикон, – Робер опять смотрел на свое запястье, – ты не пробовал понять, почему Эрнани Святой отказался от своей силы и покинул Гальтару?
– Он струсил.
– Эрнани? Я был лучшего мнения о твоих менторах. Эрнани был очень смелым и очень сильным человеком…
– Сильным?! – Дик аж задохнулся от негодования. – Да он с рождения всего боялся! Это ничтожество погубило Золотую империю, а…
– Вставай, – заорал Робер, – и бери шпагу. Живо!
Ричард вздрогнул, и ребра тотчас напомнили о себе. Что с Робером, он что, сошел с ума? Пьян? Наверное… Позвать на помощь? Не услышат…
– Вставай, – Иноходец зло тряхнул темными волосами, – слышишь, ты, ничтожество!
Дикон торопливо вскочил, едва сдержав крик. Робер ждал с обнаженной рапирой, ноздри герцога раздувались, на скулах ходили желваки.
– Робер!
– Защищайся!
Дик неловко подставил шпагу под чужой клинок, столкновение отозвалось немыслимой болью; юноша, шатаясь, отступил, сглотнув слезы и крик.
– К бою!
– Я… Робер, что с тобой?!
– Трус! В позицию!
Дикон шагнул вперед, не соображая, где кончается боль и начинается страх. Неужели это – Робер Эпинэ? Юноша покосился на дверь – безнадежно… Святой Алан, что же это?!
Эпинэ хмуро вбросил шпагу в ножны.
– Ну и как? Понравилось тебе быть калекой?
– Ты… Зачем ты так?!
– Затем, что следующий раз думай, кого называть трусом и ничтожеством. Когда тело ни на что не годится, от человека остается или пустота, или воля и ум. Ты через месяц будешь здоровее Соны. Эрнани болел с рождения и ни на что не надеялся, но смог то, что не под силу здоровенным быкам…
– Ты не понимаешь, – Дик был слишком потрясен и напуган, чтобы обижаться, – может, Эрнани и хотел как лучше, но он все погубил…
– Робер! – Его высочество! Слава Создателю, он объяснит лучше…
– Альдо? – Иноходец упрямо свел брови. – Нам надо поговорить, и чем скорее, тем лучше…
– Потом… Робер, кое-что произошло. Ты мне нужен, и немедленно!
2
Выходя за сюзереном, Робер не сомневался, что его ждет очередное объяснение с южанами. Карваль и Пуэн требуют остаться в Эпинэ, Альдо рвется в Олларию, а Люра его подзуживает. Разнимать голыми руками дерущихся котов и то приятней.
Иноходец ожидал водопада упреков и претензий, но Альдо помалкивал. И на том спасибо, не хватало спорить на ходу, налетая на стражников и чужих слуг. Будущий король торопливо свернул к своим комнатам, и Робер решился: сначала маршал выслушает сюзерена, но потом сюзерену придется выслушать маршала. Тянуть с объяснением и дальше – растить из кошки леопарда. Нет слов, Гальтара, сила Раканов, древние клятвы и прочие изыски – хороши. В Сакаци за стаканчиком. Строить расчеты на преданиях было бы глупо, не будь это столь опасно. Увы, мало того, что сюзерен уютно устроился на четвертом небе и свесил ноги, он затащил туда же Дика.
– Робер, – Альдо остановился у двери, – я должен тебе кое-что сказать.
– Я это уже слышал! – Закатные твари, надо держать себя в руках: если они рассорятся, никому лучше не станет.
– Понимаешь… – Принц выглядел виноватым. Неужели и здесь отыскалась девица? Или все-таки вдова? – Я убил одного мерзавца. Нечаянно.
– Кого? – Выбор невелик. Или Никола, или Гаржиака, других Альдо за мерзавцев не держит, а зря. Если кто таковым и является, то это флюгер Люра.
– Рыжего, – голос Альдо звучал зло и устало, – я не хотел.
Рыжего? Манрика прикончили свои, других рыжих поблизости нет.
– Вижу, ты о них тоже забыл, – сюзерен попробовал засмеяться, – а вот они о нас – нет. Достославные, твою кавалерию! С артиллерией в придачу!
– Постой, – Дикон прав, и впрямь холодно, чудовищно холодно, – ты о гоганах?
– Нет, о куницах! Говорю же, они нас подловили, да как гнусно!
– Но гоганам завещано избегать Талига.
– Ну, завещано, – хмыкнул сюзерен. – Только гоган любой запрет обойдет. Да, они в Талиге не строят домов, не торгуют, не молятся и не касаются женщин, но это не значит, что их здесь нет.
Может, и так. Это в Агарисе гогана от негогана не отличит только слепой и глухой, а в том же Алате распознать правнуков Кабиоховых непросто. Они носят обычное платье, стригут бороды, говорят без вывертов и даже имен у них два – местное и свое, не выходящее за пределы семьи. Тариоль, которому Енниоль препоручил «первородных», ходил в коричневых штанах и прозывался господином Балажем. Заподозрить в нем нечто достославное можно было, лишь как следует вглядевшись.
– Кто к тебе приходил? – Проклятье, что же делать? Мало на их головы черепиц попадало, так еще и правнуки Кабиоховы! – И что ему было надо?
– Я его раньше не видел, – произнес Альдо с некоторым сомнением. – Или он одет был иначе, но этот рыжий точно не на кошке скачет [62]… скакал.
Сюзерен повернул ключ и с отвращением распахнул дверь:
– Смотри сам. У камина.
Зрелище было мерзким. Робер почему-то вообразил, что Альдо гогана заколол, а все оказалось проще и пакостней. Принц в припадке ярости схватил незваного гостя за грудки, пару раз тряханул и отшвырнул. Тот пролетел через всю комнату, не удержался на ногах и ударился затылком об угол камина. Нелепая смерть.
– Ты его видел? – Альдо старательно смотрел в сторону, он еще не привык к покойникам. – В Кагете там или в Гайифе?
Эпинэ честно нагнулся над лежащим.
