Мертвец походил на гогана, но с таким же успехом мог оказаться и урготом, и гайифцем, и талигойцем. Лет пятьдесят, может, чуть больше. Правильное незнакомое лицо, темно-рыжие курчавые волосы, короткая бородка… Одет и причесан как негоциант средней руки. Пройдешь мимо – не заметишь.
– Ты его знаешь? – повторил сюзерен.
Робер молча покачал головой.
– Он на кого-то ссылался? На Енниоля, Тариоля?
– Нет! – Взгляд Альдо стал жестким. – Робер, это еще не все.
Эпинэ оторвал взгляд от безмолвной фигуры.
– То есть? – Как странно слушать свой голос, оказывается, он звучит совершенно спокойно.
– С ним приехали трое слуг. Их тоже нужно убить.
– Не сходи с ума. Одну глупость ты уже сделал.
– Это не глупость, – насупился Альдо. – Сначала я и впрямь потерял голову, но теперь вижу: иначе нельзя.
– Да ладно тебе, – Робер старался выглядеть беззаботным. – Никто ничего не узнает. Здесь нет ковров, кровь с камней легко стереть, а тело мы куда-нибудь вынесем… В подвал. Есть же здесь подвалы! Кто-то видел, как он к тебе заходил?
– Ты ничего не понимаешь, – глаза Альдо были странными, – совершенно ничего!
– Тогда объясни. – Неловко раскинутые ноги, вывернутая рука с массивным кольцом, жирные брызги, темно-красная лужа. Убитые в бою выглядят пристойнее. Иноходец оглядел комнату, схватил лежащий на кресле плащ и набросил на мертвеца. Принц внес свою лепту, загородив покойника креслом, в которое и плюхнулся.
– Мы решили, что от них избавились, ну, после ары. – Такое лицо у Альдо бывало, когда он проигрывал в кости. – И Мэллит говорила, что до нас теперь не добраться…
– Давай по порядку. – Во имя Астрапа, неужели все еще хуже, чем кажется?! – Что он от тебя хотел?
– Гальтару. И немедленно.
– Ну и что? Гоганы купили Адгемара, но из этого ничего не вышло. Больше мы с ними дел не вели. Енниоль исчез, а у Тариоля мы не взяли ни суана, да он нам и не предлагал. Мы им ничего не должны, как и они – нам.
– Должны, – голос Альдо стал чужим и хриплым, – ты даже не представляешь, сколько должны.
Не представляет? «Ваше высочество, армия, которой я имею честь командовать, в вашем полном распоряжении». Пальба по своим, мертвый Манрик под осенним дождем, восемь тысяч человек, перешедших на сторону безземельного принца, – такое стоит дорого. Очень дорого.
Робер взял огниво, высек огонь, зажег ненужные днем свечи. Просто чтобы занять руки. Чудо оказалось купленным, но иначе и быть не могло.
– Люра – их подарок?
– Если бы только он, – Альдо махнул рукой. – Еще гарнизоны Марипоз, Барсины, Мергана и Олларии. Они так или иначе перейдут на нашу сторону.
– Так или иначе, – зачем-то повторил Робер, – так или иначе…
Тех, кто не изменит, прирежут во сне, отравят, застрелят в спину или в упор. От предателей не защитят никакие стены, но как гоганам удалось то, что было не под силу Гайифе и Дриксен? И почему рыжие не сделали это сразу, а начали с Варасты?
– Теперь понимаешь? Я не могу отдать им Гальтару, и я не могу им отказать. А еще эта дохлятина…
– Их трое?
– Да.
– Где они?
– Не знаю, где-то в замке.
– Они знают, зачем этот… этот достославный пошел к тебе?
Альдо пожал плечами. Весьма выразительно.
– Хорошо, – Робер поправил воротник, – оставайся здесь. Я их разыщу, но убивать придется ночью. Запрись и никому не открывай. Я скоро вернусь.
– Я пойду с тобой, – сюзерен был тверд и прямо-таки незыблем. – Это я затеял, а ты попался вместе со мной.
– Альдо, кто-то должен искать слуг, а кто-то – караулить труп. У твоего приятеля в замке наверняка есть знакомые, иначе бы его сюда не впустили. Закатные твари, если не спрятать концы в воду, незачем и начинать!
– Хорошо, иди. – Альдо был бледен, но держался неплохо, а ведь это его первый покойник. – Мы с этим красавчиком подождем.
– Будем надеяться, достославный начал с нас. Если эта продажная шкура знает, что гоган пошел по наши души…
– Люра не знает, – перебил сюзерен. – Рыжий хотел, чтобы я пригласил мерзавца сюда.
Так, полку «мерзавцев» прибыло, и господин Люра этого звания достоин. Счастье, что он в королевском лагере за две хорны от замка. Теперь дело за малым: прикончить троих гоганов и спрятать четыре трупа. И все это в напичканном людьми замке, вокруг которого еще и армия болтается.
3
– Честь и Верность, – часовой браво стукнул о пол алебардой. Надо же, он уже на главной лестнице – добрался и не заметил. Робер махнул рукой, отвечая на очередное приветствие. Если бы сюзерен не распустил руки, гоганам можно было отказать. Дескать, условие не соблюдено, Ракан еще не коронован, и вообще они заключили сделку с Енниолем и будут говорить только с ним…
– Монсеньор!
– Здравствуй, Жильбер. Все спокойно?
– Конечно. – Заменивший убитого Дюварри младший Сэц-Ариж смотрел на вожака с обожанием, и Роберу отчаянно захотелось влепить дурню подзатыльник. Чтоб не обожал кого не надо.
– Кто сегодня прибыл в Лэ?
– Никто, – удивился Жильбер, – но к вечеру подойдет ополчение из Гайярэ.
– Так-таки и никто?
– Никто достойный вашего внимания.
Дубина! Хотя в чем-то Сэц-Ариж прав: обычные негоцианты высочайшего внимания не удостаиваются. Разумеется, если они те, за кого себя выдают. Нет, искать слуг «достославного» в открытую нельзя. Лэ не такой уж большой замок, куда меньше Эпинэ, но людей в нем немало и Леворукий знает, кто из какой кормушки жрет.
– Где капитан Карваль?
– Отдыхает.
Никола окончательно спутал день и ночь: когда все дрыхнут, он сторожит. Знает ли капитан о рыжем негоцианте? В любом случае без него не обойтись, Карваль со своей вечной бдительностью может совать нос в каждую миску, это никого не удивит.
– Прикажете разбудить?
– Я сам к нему зайду.
Предстоящий разговор не радовал. Капитан не переносит Альдо и сходит с ума по свободной Эпинэ. Для него все средства хороши, а Гальтара, к несчастью, слишком близко от Пуэна. Убить легко, особенно сдуру, вы попробуйте скрыть убийство, а скрыть необходимо: две тысячи против восьми – это несерьезно.
Будь жив Рихард, Иноходец посоветовался бы с ним, но полковник так и не вышел из безумной атаки, а Удо… Человек имеет право на горе. Эпинэ глянул на запястье – дурацкая привычка, надо от нее избавляться – и постучал.
Карваль открыл сразу, хотя на выспавшегося человека не походил.
– Капитан, мне нужно с вами поговорить.
– Да, Монсеньор. – Закатные твари, с чего же начать? Робер невесело усмехнулся, глядя на застывшего столбом офицера. Вот ведь характер, пока не прикажешь, не сядет.
– Садитесь.
– Благодарю, Монсеньор.
Если ищешь лисицу, не ври собаке, но правду Никола Карваль знать не должен, по крайней мере всю.
– Никола, мне нужна ваша помощь. Я не вправе раскрывать все карты, скажу только, что в комнате его высочества лежит труп. Этот человек погиб случайно, но допустить,
