знаешь? Ты же не был при дворе даже дольше, чем я!
– Наш дорогой друг Реймонд никогда не оставит меня без свежих сплетен. Его письма – нескончаемый источник пикантных подробностей придворных интриг.
– Мы с герцогом фон Моргенштерном обсуждаем военное дело и ситуацию в экономике.
– Я и не сомневался. – Седрик задорно улыбнулся уголками губ. – Кстати о Реймонде, он тоже не остался в стороне от разборок и возглавляет пока небольшую фракцию тех, кто поддерживает принца Регина.
– Регина? Он же совсем ребенок!
– Ваша светлость, с тех пор как вы учили его фехтовать, прошло больше времени, чем кажется. Принцу уже шестнадцать. Он достаточно взрослый, чтобы править самостоятельно.
– Самостоятельно под чутким руководством Реймонда?
– Все-таки вы не так наивны, как пытаетесь казаться, – усмехнулся Седрик, – но нет, насколько я понял из его писем, Реймонд возлагает на мальчишку большие надежды. Вам должно быть виднее. В отличие от меня вы с ним знакомы.
– Когда я был с ним знаком, Регину было одиннадцать.
– И как, подавал ли он надежды?
Квентин задумался.
– Для одиннадцатилетнего он действительно хорошо справлялся с фехтованием.
– Ну, умение махать мечом, как мы знаем, ни о чем не говорит. – Седрик многозначительно посмотрел на Квентина, но тот лишь пожал плечами и дернул в сторону подбородком.
Еще какое-то время они молчали. Квентин поднялся, размял затекшие ноги и, достав из седельных сумок флягу, сделал несколько глотков воды. Он выглядел отрешенным. Слова Седрика взволновали его. Он так и стоял возле своей лошади еще довольно долго, а потом вдруг встрепенулся, будто разбуженный, и пристально посмотрел на Седрика:
– Реймонд хочет, чтобы мы присоединились к нему, да?
– Не могу знать, чего хочет герцог фон Моргенштерн, ваша светлость.
– Хватит уже, Седрик, это серьезный вопрос.
При этих словах Седрик резко изменился в лице. Игриво-насмешливое выражение исчезло, сменившись серьезным, даже тяжелым взглядом.
– Да, Квентин, Реймонд не скрывал, что хочет видеть нас с тобой на своей стороне. На стороне принца Регина. Потому что Вернон непредсказуем и нестабилен. Те, кто встречался с ним в последние годы, говорят, что пережитое сильно повлияло на его характер. Никто не хочет видеть его на престоле, ни в Лорице, ни в провинциях, ни даже в столицах наших соседей. Приход к власти королевы Матильды будет означать усиление министра финансов, а этот скользкий ублюдок точно найдет способ попить нашей крови, как и его батюшка в Лаппорте. Не говоря уже о том, что у тебя с королевой тоже не лучшие отношения.
– Хватит напоминать мне о том, что Матильда пыталась затащить меня в постель.
– Сейчас это не важно. Важно то, к чему это привело и к чему для тебя и всего рода фон Аурверн приведет воцарение Матильды. Да и с Лаппортами вы не в ладах, разве нет? – Седрик сделал паузу, позволяя своему другу впитать информацию. – Есть еще Эсмеральда, но она никогда не отличалась особым умом или заинтересованностью в политике, при ней власть перейдет фракции военных, которые тут же затеют какую-нибудь маленькую победоносную войну для оправдания своего существования. Это в лучшем случае. В худшем – принцесса выскочит замуж за иностранного ухажера и поставит Баригор на грань вассальной зависимости. Остается только Регин. Реймонд уверен, что со временем и при должном содействии он сможет стать сильным правителем. Именно такой сейчас и нужен этой стране. А не старая развратница или молоденькая рыжая дурочка.
– Ты говоришь разумные вещи. Но идти против законного наследника престола? Это же заговор, предательство!
– Во имя Алора, ваша светлость, никто не предлагает вам свергать законного наследника. Тут и без нас желающих хватает. Наша задача – когда дело будет сделано, убедиться, что именно Регин займет вакантное место.
– Как будто это что-то меняет, – нахмурился Квентин.
– У вас еще есть время подумать. До Лорица еще не меньше двух дней пути.
Баригор, Лориц, 15 мая 3607 года
– Мой дорогой друг! Добро пожаловать ко двору короля Фридриха! Проходите, проходите, уверен, всем не терпится вас поприветствовать.
Сухопарый мужчина средних лет c аккуратной, тронутой сединой бородкой расплылся в улыбке. Но в его глазах плясали черти. Собравшиеся в просторной богатой гостиной, выходящей на террасу в саду, явно не разделяли его энтузиазма. Стоило одетому в роскошный изумрудно-зеленый фрак мужчине с посохом черного дерева войти в залитый солнцем зал из дворцового сада, как по помещению пробежал нервный шепот. Какая-то дама даже вскрикнула.
– Это же Седрик Ардейн! – воскликнул кто-то громче, чем позволял этикет.
– Что, тот самый? – подхватил другой. – Некромант?
В их словах слышались и ужас, и благоговение. В Баригоре некромантов боялись. Уважали, потому что на протяжении многих сотен лет они служили королевской семье, но больше боялись. Про некромантов ходили самые жуткие слухи, а историями о них матери пугали своих детей. «Будешь плохо себя вести – придет некромант и превратит тебя в своего мертвого раба» – это слышал, должно быть, каждый ребенок Баригора. И всё же некроманты были знатью, частью королевского двора. И дворянам волей-неволей приходилось мириться с их присутствием.
Сейчас, когда король находился в шаге от кончины, все придворные с трепетом ждали появления некроманта. Иначе и быть не могло, ведь где смерть – там и ее жрецы. Но никто не ожидал, что этим некромантом окажется сам граф Седрик Ардейн – по слухам, единственный за несколько веков некромант, которому удалось достигнуть четвертого круга.
Седрик вышел на середину гостиной. Окинул взглядом нарядных дам и кавалеров, группками стоящих у столиков с легкими закусками, напряженно сидящих на неудобных, но изящных голубых кушетках или следящих за происходящим с балкона второго этажа. Все они выглядели так, как будто пришли во дворец на бал, а не ждали тут новостей о смерти своего правителя. Для собравшихся здесь смена власти означала новые возможности, а вовсе не трагедию.
– Господа, дамы! Рад видеть вас всех в добром здравии! – Голос Седрика звучал радостно и непринужденно, как будто он пришел на встречу с друзьями, но сквозь него струился яд. – Как жаль, что того же нельзя сказать о нашем короле!
Кто-то на балконе ахнул.
– Но я могу вас заверить, его величество еще жив, я бы почувствовал, будь это не так. Поэтому вы можете пока расслабиться и продолжить угощаться этими изысканными закусками и винами, уверен, они восхитительны. Не стоит останавливаться из-за нас. Мы здесь, лишь чтобы засвидетельствовать свое почтение.
Седрик оглянулся, ища глазами кого-то в тени сада.
– Ваша светлость, явите же свой лучезарный лик высшему обществу.
Стоящий рядом с Седриком первый министр
