раскрыл и планы первого министра и герцога одной из богатейших провинций страны. Каждый в зале понимал, что это значит.
Понял это и Регин. Буквально на мгновение принц изменился в лице, но тут же совладал с собой и уверенным и властным голосом обратился к Седрику и его группе:
– В таком случае, благородные господа, я буду рад принять вас в своем кабинете.
– Замечательная идея, ваше высочество, – улыбнулся лорд фон Моргенштерн. – Господа, пройдемте!
Квентин одарил своих товарищей угрюмым взглядом, ясно выражающим всё то, что он думал о сложившейся ситуации, но спорить не стал.
Не сговариваясь, гости расступались на пути троицы, пропуская их к изящной кованой лестнице, ведущей на балкон. И всё это время они молчали. Кто-то все еще был шокирован заявлением Седрика, кто-то просто не знал, что сказать, но многие напряженно обдумывали свои дальнейшие действия в изменившейся ситуации.
– Что вы себе позволяете, лорд фон Моргенштерн?! – возмущенно воскликнул Регин, когда гвардейцы оставили его наедине с незваными гостями. Принц выглядел напряженным, ему с большим трудом удавалось держать лицо, не давая эмоциям вырваться наружу. Но что это были за эмоции? Раздражение? Досада? Или, может быть, страх?
Четверо мужчин расположились в сравнительно небольшом по меркам дворца кабинете принца. Пол здесь был застлан шикарным арагвийским ковром с замысловатым природным орнаментом, а на закрытых изящными панелями из темного дерева стенах висели картины знаменитых художников. Слева от двери во всю стену растянулись ряды книжных полок, плотно заставленные трудами по истории, экономике и естественным наукам.
Несмотря на его небольшую площадь, в кабинете нашлось место для двух огромных арочных окон, выходящих во внутренний двор. В небольшом саду, разбитом там королевой Софией, цвели и благоухали изящные клумбы с тюльпанами. С третьего этажа, где находился кабинет, хорошо читался высаженный цветами герб Баригора.
Регин стоял, опираясь спиной на свой массивный письменный стол, выполненный из дерева того же оттенка, что и настенные панели, и заваленный толстым слоем бумаг и раскрытых книг. Взгляд принца метался между тремя мужчинами, стоящими напротив. Реймонд находился чуть впереди, и весь его вид выражал серьезность и уверенность, как и всегда. Герцог Аурверн почти не отошел от двери и выглядел смущенным. Было очевидно, что вся эта ситуация доставляет ему дискомфорт. А Седрик как будто совсем не обращал внимания на принца и всю серьезность ситуации, виновником которой был, и со скучающе-задумчивым видом разглядывал тюльпаны во внутреннем дворе. И всё же именно на некроманте то и дело останавливался взгляд молодого принца.
– Я понимаю ваше возмущение, ваше высочество, ситуация немного вышла из-под контроля. – Реймонд осуждающе покосился на Седрика, который не удостоил его вниманием. – Граф Ардейн, как вы наверняка слышали, знаменит своей эксцентричностью.
При упоминании имени некроманта Регин чуть заметно вздрогнул. Принц быстро совладал с собой, но его реакция не укрылась от цепких глаз первого министра.
– Что-то не так, ваше высочество?
– Нет, мне просто ранее не доводилось иметь дел с… – Регин замялся, подбирая слова, – графом Ардейном.
– Не стесняйтесь, ваше высочество, – заговорив, некромант даже не обернулся, но в его голосе отчетливо слышалась усмешка, – говорите как думаете: «Не доводилось иметь дел с некромантом». Или даже, любят добавить некоторые, «с этим мерзким некромантом». Уверен, ваши нянечки не жалели деталей, рассказывая страшилки о таких, как я.
– Седрик! – Квентин встрепенулся, дерзким замечанием друга выведенный из подавленного состояния, в котором пребывал с того самого момента, как они покинули бальный зал. – Что ты себе позволяешь?
– Не стоит, лорд фон Аурверн, – остановил его Регин; принц выглядел пристыженным, но его голос звучал уверенно, – граф Ардейн прав. Я позволил глупым заблуждениям повлиять на мое отношение к нему, хоть я и знаю, как много его предки и коллеги сделали для этой страны. И я прошу прощения.
Регин пристально посмотрел на некроманта, и тот повернулся и встретился с ним взглядом холодных изумрудных глаз. А потом лишь быстро кивнул и вновь вернулся к созерцанию сада королевы Софии. Но у Регина были совсем другие планы:
– Теперь, когда этот вопрос улажен, я требую объяснения вашим словам в бальном зале, лорд Ардейн!
Некромант тяжело вздохнул и, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону первого министра:
– Уверен, герцог фон Моргенштерн объяснит все куда лучше меня.
– Дело в том, ваше высочество, – тут же перехватил инициативу Реймонд, – что наша небольшая группа опасается, что после кончины вашего батюшки, его величества, при дворе могут наступить неспокойные времена…
– Говорите прямо! – Регин начал терять терпение, и в его голосе появились стальные нотки.
– А он мне уже нравится, – пробормотал себе под нос Седрик, но в маленьком кабинете его было прекрасно слышно всем, – на Фабиана похож.
Прежде чем кто-то успел (или захотел) прокомментировать ремарку некроманта, Реймонд продолжил:
– Что ж, ваше высочество, если вы настаиваете, – он понизил голос, – мы предполагаем, что или лорд Лаппорт, или ваша благородная сестра, леди Эсмеральда, могут устроить переворот.
– И покуситься на священное право Вернона на престол?! – не в силах сдержать эмоции, воскликнул Регин.
– Тише-тише, ваше высочество, в этом дворце у стен есть уши. Спешу вас заверить, я понимаю ваше возмущение. Но его высочество Вернон с юных лет не жил при дворе и не пользуется популярностью среди своих подданных. Кроме того, вы сами наверняка знаете, какие слухи ходят о его душевном здоровье.
– Я говорил с Верноном после его возвращения в столицу, его здоровье в полном порядке.
– Того, что это знаете вы, недостаточно, чтобы изменить мнение придворных.
– Нет-нет-нет. Я не верю, что матушка или тем более Эсмеральда пойдут на такое! Вы бредите, лорд фон Моргенштерн.
Первый министр уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но его прервал звон разбивающегося стекла. Блестящие осколки одной из створок окна, возле которого стоял стол принца, засыпали арагвийский ковер, утопая и теряясь в высоком плотном ворсе. Из разбитого окна повеяло свежестью, молодой листвой и нагретыми на солнце тюльпанами. Стало слышно щебетание обитающих в саду птиц и жужжание насекомых. И всю комнату заполнил странный тягучий треск, сопровождающийся звуком вибрации.
На все это потребовалась лишь секунда, за которую Квентин успел положить руку на рукоять своей шпаги, а Реймонд – закрыть лицо локтем. Но произошло и кое-что еще. Огромный рабочий стол принца изогнулся, будто встав на дыбы. Из гладкой поверхности на уровне головы Регина торчал, дергаясь вверх-вниз, но уже замедляясь, короткий метательный нож. Еще секунду назад никакого стола в этом месте не было.
Регин смотрел на нож широко распахнутыми глазами, не в силах оторвать взгляд. Произошедшее постепенно складывалось в
