меня туда, где ждали другие меченые, о которых мы почти не вспоминали, и во мне тут же возникло чувство вины. Мне не следовало переживать из-за них. Ведь им было на меня плевать.
– Мы останемся здесь? – спросила я, глядя на темнеющее небо.
– На ночь. Дикая Охота будет здесь к утру.
Мы завернули за угол улицы, и в поле зрения появились меченые под охраной скелетов. Они сбились в кучу, лицом к охраняющим их живым мертвецам, прижавшись друг к другу спинами; пройдет много времени, прежде чем кто-либо из них забудется сном.
Калдрис подобрал брошенный мной плащ и повел меня к грязной поляне на противоположной стороне улицы. Он сел сам и притянул меня к себе, усадив между своими коленями, пока я не прижалась к нему спиной. И немедленно почувствовала на себе взгляды других меченых, которые, несомненно, считали, что мы обнимаемся. Что ж, именно так оно и было.
Я долго возилась, поудобнее устраиваясь на его широкой груди. Он накинул на нас плащ, и мы оказались как будто в коконе, где он согревал меня своим теплом.
– Я не хочу спать здесь сегодня ночью, – сказала я.
Этот город был полон призраков и вызывал холод внутри меня, несмотря на тепло его тела.
– Я тоже, детка, – сказал он, и звуки его голоса гулко зазвучали в его груди у меня за спиной. – Надеюсь, тебе никогда не придется испытать ту боль, которую испытал здесь я. Мы уйдем с первыми лучами солнца, но сегодня ночью не броди с духами, которые попытаются соблазнить тебя.
– Духи? – спросила я, оглядывая темнеющую улицу.
Вокруг не было ничего необычного, никаких признаков чего-либо или кого-либо – лишь мы и меченые.
– Да, духи или чьи-то души. Они могут быть довольно мстительными, и у них есть веская причина меня ненавидеть, – ответил он, обнимая меня.
Он крепче прижал меня к себе, и, несмотря на независимость, которой я жаждала и которая шептала мне оттолкнуть его, я и сама прижалась еще крепче.
Как можно бороться с мстительными духами-душами, которых я даже не вижу?
6
Я еще крепче прижалась щекой к его теплой груди, чувствуя мягкое покалывание на коже от пальцев, пробегавших по моим волосам. Оно и вырвало меня из глубин сна, но до конца не разбудило. Зависнув между сном и бодрствованием, я попыталась уклониться от прикосновений, но просыпаться не хотела. Не хотела возвращаться в реальность, которая преследовала меня зудящим беспокойством где-то на краю моего сознания, угрожая разрушить покой, который я обрела в царстве снов.
– Рассветает, детка, и звездам на небе пора отдыхать, а значит, должна взойти звезда, которую я держу в своих руках, – прошептал Кэлум, и его голос эхом отдавался в самых дальних уголках моей души.
Я узнала бы его где угодно, даже сейчас, когда он был окрашен немного другим баритональным тембром, незнакомо звучавшим в голосе человека, которого я знала.
– Не хочу просыпаться, – проворчала я, зарываясь лицом в ткань его рубашки.
Я почувствовала, что ткань стала грубее, чем была вечером, и, приоткрыв один глаз, быстро огляделась. Да, он действительно переместил меня, пока я спала. Теперь моя голова покоилась у него на коленях, а тело лежало на боку, свернувшись калачиком.
– Наверное, тебе снилось что-то приятное, раз тебе не хочется просыпаться. Может, тебе следует превратить свои сны в реальность. Ты держишь эту силу в своих руках, – сказал он с насмешкой в голосе.
Я снова быстро закрыла глаза. Он потянулся вперед, слегка толкнув меня, взял мою руку в свою и прочертил пальцем круг на тыльной стороне. По телу у меня прошла дрожь, когда его прикосновение пробудило то темное таинственное существо, что скрывалось внутри меня.
– С богом Мертвых, из которого ты вьешь веревки, ты сумеешь превратить мир во что угодно.
Казалось, он ухватился за кончик нити судьбы и теперь тянул за него, чтобы напомнить мне о реальных узах между нами.
Наконец, я открыла глаза и увидела мерцающее золотом восходящее солнце, стараясь не обращать внимания на тяжесть, которую чувствовала на щеке от его взгляда, уставившегося на меня сверху вниз.
– Я не хочу ничего делать с этим миром. Никто не должен владеть такой силой.
– Те, кто этого не хочет, – единственные, кто должен владеть ею в первую очередь, – сказал он, и в его голосе зазвучала печаль.
Я наклонила голову, повернувшись, чтобы посмотреть на так внезапно поглотившее его уныние.
– К сожалению, так бывает нечасто, по крайней мере, исходя из моего опыта. Даже если у тех, кто правит, нет дурных намерений, обладание подобной силой способно развратить даже самый добрый ум.
– Есть ли у меня причина бояться Маб? – продолжила я, сглотнув подступившую к горлу желчь при этой мысли. – Это из-за нее ты хочешь оставить меня со своей матерью во дворе Зимы, а не брать с собой во двор Теней?
Кто-то или что-то много раз ранило этого фейри так сильно, что он до сих пор носит шрамы от этих ударов. Я сама едва выдерживала удары тростью, которыми награждала меня жрица.
– У тебя есть все основания бояться Маб, – сказал он, согласно кивая. – Она знает лучше, чем кто-либо другой, какую силу я получу, если закольцую связь с моей половиной. Она сделает все, чтобы этого не произошло, даже если это вступит в противоречие с Соглашением, которое защищает людей, являющихся парами фейри, от вреда в играх, которые ведут их половины. Она бы убила тебя, если бы не знала, что ввергнет меня в последнюю стадию безумия. Для ее дел я должен быть в полном уме и здравии и должен быть готов к сотрудничеству. Поэтому она оставила бы тебя в живых, но, возможно, заперла бы в своей темнице. Она знает, что я сделаю все, чтобы защитить тебя.
Я заставила себя сесть, отодвигаясь от жара его тела, хотя мне хотелось остаться рядом с ним навсегда, позволить ему обнять меня и развеять ту реальность, что мы сотворили. То, кем мы стали, и все то, что нас ждет, если мы когда-нибудь достигнем берегов Альвхейма.
Он сидел на земле в том же месте, где я его оставила. Одежда у него не выглядела мятой, будто он так и не прилег отдохнуть, не позволяя себе спать. Если бы он был человеком, то, наверное, у него под глазами появились бы черные круги или еще какие-нибудь признаки усталости после бессонной ночи, которую он провел, охраняя мой сон. Как работают скелеты или живые трупы, я не знала. Продолжали ли они выполнять его приказы, пока он спал, или переставали им подчиняться, как только он закрывал глаза и уплывал в другое царство?
– И ты думаешь, что твоя мать сможет меня защитить? – спросила я.
Мне не хотелось
