ли инопланетянин по полу или летит над ним: в случае теверков могло быть и то, и другое 3.
— Не повезло вам! — Архи похлопал Ленца по плечу. — Нет ничего хуже кухни!
— Кухня и кухня, — пожал плечами Ленц. — Всё равно занятий нет.
Кухня (называемая иногда столовой) располагалась в старой пристройке на северной стороне башни. До теверков здесь лежали горы всякого хлама, понемногу зараставшего светящимися мхами. Когда Башня стала звёздной школой, роботы до неузнаваемости изменили заброшенное помещение, так что теперь оно напоминало диковинный космический корабль: изогнутая золотая стена причудливой лентой разделяла пространство пополам. В ней располагалось несколько окошек, из которых ученики забирали дважды в день пакеты с разными инопланетными вкусностями.
Самое удивительное заключалось в том, что все продукты кухня готовила сама. Требовалось лишь засыпать в блестящие холодным хромом воронки сушёный мох или какие-нибудь растения (словом, всё, что можно найти на Спике)… и раз в день убирать липкую серую жижу из больших поддонов.
Ежедневное кухонное дежурство не нравилось никому. Работа была не сложной, но уж во всяком случае неприятной; к тому же однажды кто-то (считалось, что это был Гаус) предположил, что внутри стены прячутся инопланетные существа — жуки или даже черви! — которые переваривают сушёный мох, превращая его в эту самую ненавистную жижу. Согласно теории старшеклассников, черви вырабатывали электричество. И столовую здесь устроили только для маскировки.
— Старшие про червяков придумали, чтобы новичков пугать? — спросила Риша, протирая уже чистые поддоны вечно сухой инопланетной губкой.
— Я даже не знаю, — смутился Ленц.
Получалось, что «старшим» был и он сам — это деление никогда ему не нравилось. Гаус и большинство бывших пилотов воспринимали сложившийся порядок, как нечто само собой разумеющееся: они сразу попали в старшие классы, жили в башне, бывали на новом космодроме… но Ленц видел во всём этом что-то не совсем справедливое. Он правда никогда об этом не говорил: Ленц не любил конфликты и споры.
Сверкающие чистотой поддоны вернулись на свои места. Получив новую порцию сухого мха, машина (или её ужасные обитатели) довольно заурчала. Риша и Ленц, сидя на широком подоконнике, наблюдали, как с их лапок скатываются крошечные серые шарики…
Густой короткий мех хапи обладает удивительным свойством мгновенно очищаться от всякого загрязнения. В темноте можно заметить, как шерстинки начинают светиться и будто отталкивают от себя всё чужое.
— Маленькие жучки боятся наших рук, — задумчиво произнесла Риша.
— Никогда не замечал, — Ленц посмотрел на свои ладони.
— Представь: всё живое на этой планете чувствует, что мы защищаемся, отталкиваем. Если так, то это очень грустно.
— Ядовитые цветы тоже защищаются. И колючки. Мне кажется, все как-то защищаются.
— Наверное. Я только не могу перестать думать о том, что мы на Спике чужаки. Странно! Ведь Спика так нам подходит.
— Да, — согласился Ленц. — Странное чувство.
— Я поэтому ещё сильнее хочу обратно в космос. Понимаешь? Об-рат-но.
Они взяли по пакету с едой и вышли в сад. Ленц предложил пойти к башенке, но Риша сразу вспомнила увиденную с крыши этой башенки сцену с Гаусом и замотала головой, пытаясь придумать какое-нибудь другое место. В этот момент перед ними появился робот.
Робот был похож на половинку шара, парившую над землёй. Плоская часть этой половинки была направлена вверх — из неё торчала такая же полукруглая голова с двумя глазами-камерами разного размера. По бокам к туловищу были приделаны две руки. Левая заканчивалась большой коробкой с ещё одним глазом.
— Привет! Я Тангенс! Очень рад встрече с вами! — затараторил робот.
Ленц нерешительно посмотрел на Ришу, но девочка не выглядела ни напуганной, ни удивлённой.
— Привет! — она помахала роботу рукой. — Я Риша, это Ленц! А ты с космодрома?
— Не совсем, — начал было робот, но другой голос (самый красивый и мелодичный голос изо всех, что доводилось до сих пор слышать юным хапи) перебил его:
— Мы из «Галактических новостей».
Ленц и Риша обернулись: позади них в воздухе висела стройная фигура загадочного существа с тремя глазами и золотистой кожей. Одета она была в длинное платье с широкими рукавами, такое же белое, что и корпус робота, с такими же сиреневыми линиями и значками.
— Меня зовут Дельта Е, — представилась гостья. — Я ведущая, а Тангенс — мой оператор. Мы хорошо вас знаем: Риша из Южной деревни и пилот Гаус. Так ведь?
— Я не Гаус! — Ленц мотнул хвостом.
— Его зовут Ленц. А если вам нужен тот зазнайка… — Риша нахмурилась.
— Простите мою ошибку! Нет-нет, вовсе нет! На самом деле я бы хотела взять интервью у тебя, — Дельта улыбнулась и протянула открытую ладонь в сторону Риши. — Ты ведь знаменитость!
Риша вопросительно посмотрела на Ленца, и тот едва заметно наклонил голову в знак одобрения:
— Это же здорово. После расскажешь!
— Хорошо, — согласилась Риша. — Но только если вы не станете звать Гауса.
Глава 4. «Галактические новости»
Катер «Галактических новостей» прятался возле ограды, в тени старых ярусников. Другие ученики заметили его прибытие и прибежали поглядеть на необычный белый корабль. Дельта, Тангенс и Риша появились в тот момент, когда юные хапи спорили о том, как выглядят сидящие внутри пришельцы. Телеведущая, ловко развернувшись в воздухе, с улыбкой подплыла к ним:
— Тангенс, снимай! Готов?
— Готов. Мотор!
— А вот и одноклассники нашей героини, ученики бережно охраняемой теверками спикианской школы! Что вы думаете о теверках, ребята?
Вопрос оказался, что называется, не из лёгких. Двое бывших пилотов, Куэт и Хигс, с подозрением смотрели на звёздных гостей, девочки перешёптывались, но никто не решался отвечать. Неожиданно вперёд вышел Эйнс:
— А я вас знаю!
— Правда? — Дельта тотчас оказалась рядом.
— Ага. В книжке учителя. Вы что-то говорили, только звука не было. Вы начальники теверков?
— Нет-нет! Мы из «Галактических новостей». Рассказываем о том, что происходит на разных планетах. Я говорю, а Тангенс, — она указала на робота, — снимает.
— Знаю. Телефон. — Эйнс сложил руки на груди. Он с трудом удерживался от соблазна посмотреть на Ришу: сейчас она увидит, насколько он хорош, как много знает, как не боится говорить с пришельцами!
— Не телефон, а телекамера… — шепнула стоявшая рядом Харита.
— Ну да, я так и сказал, — Эйнс, надув губы, взглянул на Хариту, — А кстати! Если Риша…
— Она согласилась рассказать нам о своей школе, о планете, — Дельта моргнула по очереди каждым из трёх больших глаз.
— Тогда я с вами! — выпалил Эйнс. — Я знаю такое, чего никто не знает! И про Ришу я кое-что знаю.
— Эйнс! — не выдержала Риша.
К счастью, Харита пришла
