но тотчас выпрямился. Моро рванулся вбок, выстрел, разряженный пистолет летит наземь, следом падает адъютант Люра.
Закатные твари, на что он рассчитывает?! Один против тысячи – это слишком даже для Алвы! Вороной резко развернулся и ринулся к Роберу. Так вот оно что! И слава Создателю, это лучший выход, по крайней мере для Повелителя Молний.
Моро несся вперед – черная, вырвавшаяся из Заката тварь. Дракко дернулся, но Иноходец не позволил полумориску сорваться с места. Пусть будет, что будет. Он заслужил. Хотя бы за то, что не прикончил Штанцлера и Люра.
– Берегитесь, Эпинэ! – Кто это кричит? Дурак, неужели не ясно: Повелитель Молний не хочет жить. Не хочет так жить.
– Стреляйте, – рычит Люра, – стреляйте же!
Робер пожал плечами, бездумно глядя, как вороной демон берет вправо и взмывает в длинном кошачьем прыжке. Лэйе Астрапэ, так вот кто нужен Ворону! Люра все понял и развернул коня, готовясь встретить врага, он даже успел вытащить из ножен шпагу…
Превратившийся в полет прыжок оборвался за полшага от изготовившегося к бою предателя. Алва стремительно и легко повернулся, привстал на стременах, раздался свист – и отвратительный, ни на что не похожий звук. Господин Люра раздвоился и с хлюпающим шлепком свалился по обе стороны захрапевшей и попятившейся лошади, что-то забулькало, словно в пыль упала откупоренная фляга.
– Разрубленный Змей, – взвыл бровастый полковник. – Разрубленный…
Кажется, он понял, что сказал, потому что осекся, дал шпоры коню и исчез за шеренгой мушкетеров, предоставив тому, что минуту назад было маршалом и графом, валяться в пыли. Удар пришелся наискосок от правого плеча к левому бедру, в точности по линии вожделенной перевязи. Алый шелк скрыл кровь, словно тело развалилось надвое само по себе…
– Перевязь Люра, – прохрипел какой-то офицеришка, заходясь в истерике. – Разрубленный Змей, перевязь Люра… Перевязь Люра…
«Перевязь Люра», теперь ее вряд ли забудут. Достойная награда за все предательства, за все шутки, за все советы, «Перевязь Люра», перевязь предателей…
Первый маршал Талига остановил коня у эшафота, как ни в чем не бывало зацепил поводья за луку седла и взбежал по устланной багровым ковром лесенке. Огромный палач, съежившись, отскочил от Фердинанда к дальнему краю эшафота, но Рокэ Алва на него даже не глянул. Небрежным движением стряхнув кровь, Ворон положил тяжелую морисскую саблю к ногам Оллара.
– Ваше величество, Первый маршал Талига выполнил приказ своего короля.
4
У смерти синий взгляд. Синий взгляд и исси́ня-черные, прилипшие ко лбу волосы…
Робер Эпинэ сам не понял, как оказался на эшафоте. Рядом всхлипывал и что-то бормотал Фердинанд, внизу потрясенно молчали, а Повелитель Молний видел лишь окровавленную саблю и синеглазого человека, если Ворон, конечно, был человеком.
– Кажется, здесь меня хотели видеть? – кэналлиец улыбнулся одними губами. – Я пришел, эти люди свободны.
Герцог слегка задыхался, его лицо и одежда были в крови. Кровь стекала по сапогам, исчезая в покрывавшей эшафот багровой ткани, словно в воде. Бред, ставший явью, кровавая волна, накрывшая всех: Ворона, Альдо, Дикона, его самого… Робер Эпинэ, сам не понимая, что делает, нагнулся, коснулся влажного сукна, поднес палец к лицу. Это кровь, и это не сон!
– Алва, вы ранены?
– Нет, – голос маршала звучал спокойно, но его рубаха насквозь промокла. Красный цвет скрывает кровь, красный, но не синий.
– Зачем? – выдавил из себя одно-единственное слово Повелитель Молний.
Во имя Астрапа, Ворон Рокэ, зачем ты сделал это?! Почему не предоставил трусливое ничтожество его судьбе, почему не выждал до весны, не пришел с армиями, не разогнал возомнивших себя львами кошек? Ты не сошел с ума, тебя никогда не пугала невинная кровь, так почему?!
– Не смотрите на меня так! – прикрикнул Рокэ. – Я в своем уме и не преисполнился благодати. Скорее наоборот.
Солдаты внизу опомнились. Они еще не решались нападать, но придвинулись друг к другу. Робер чувствовал, как стягивается кольцо, в центре которого были двое: низложенный король и его Первый маршал. Хорошо, что здесь нет Дикона. Спасибо Создателю, Леворукому, всем демонам этого мира, прошлым, настоящим и будущим, что здесь нет Дикона, а когда мальчишка появится, все уже кончится.
– Эпинэ, возьмите себя в руки, – вполголоса бросил Рокэ, – и делайте, что нужно. Это ваши люди, так командуйте ими, пока этого не сделали другие.
Робер вздрогнул и резко обернулся. Хмурый строй дышал совсем рядом. Псы! Псы, окружившие даже не волка – черного льва.
– Назад! – прорычал Робер, нарочито медленно спускаясь с эшафота. Двуногие псы угрюмо замерли, Роберу померещилась вставшая дыбом шерсть и угрожающее рычанье. Если они сделают еще шаг, он разрядит пистолет в лицо вот того, губастого, со шрамом. Он еще не вожак, но может стать вожаком. И хочет. Губастый оглянулся на дружков, поднял голову, собираясь что-то сказать, – не успел. Пуля оказалась быстрее.
– Я сказал, назад! – У него остался лишь один заряженный пистолет. – Герцог Алва предстанет перед его величеством. Фердинанд Оллар останется жив. Заложники могут идти по домам.
– А плата? – подал голос кто-то из задних рядов, кто-то, кого не было видно. – Мы должны получить нашу плату.
– Покойникам деньги не нужны, – отрезал Робер, кивая на губастого. – Он подтвердит.
Строй зашевелился, псы превращались в людей или почти людей. Откуда Альдо возьмет деньги? Казна пуста, «навозники» разбежались.
Повелитель Молний обернулся. Повелитель Ветров стоял за его спиной, скрестив руки на груди, словно поднятый им ураган его не касался.
– Вашу шпагу, герцог.
Закатные твари, какая нелепая фраза, нелепая и гадкая, как эта война.
– Сожалею, у меня не осталось оружия, – светским тоном заметил Ворон. – Впрочем, вы можете вытащить кинжал из шеи какого-то бедолаги. Или разграбить мой особняк.
– Но вы сдаетесь?
– Разумеется, нет, – пожал плечами Алва. – По ряду причин это было бы просто непристойно. Господин Ракан изволил связать мое появление с жизнью моего короля, заложников и судьбой Олларии. Я появился.
Дальние горы, мертвый казар, странная усмешка… «Жизнь велика, что ж, буду жить надеждой, что когда-нибудь какие-нибудь силы направят вашу руку». Неужели он все знал уже тогда, знал и купил себе быструю смерть ценой его, Робера, чести, свободы, жизни? Или не знал, но предчувствовал, а может, просто поддался мгновенному порыву? Неважно, почему тебе помогли, важно, что ты принял помощь и теперь в долгу как в шелку.
– Рокэ, это немыслимо!
– У вас были дурные советчики, – Алва говорил так, словно они сидели за бокалом вина. – Вам следовало потребовать Зверя или, на худой конец, Манриков, а вы потребовали меня. Что ж, карте место. Если вы, разумеется, не желаете прослыть шулерами.
Они уже шулера. Давно. С той самой минуты, как согласились на Варасту. Игра с Фердинандом стала еще одной подлостью: не первой и не последней. Манрика и Агния
