как сова, Эвгенидес пробрался в свои покои и лег в постель. В темноте прошептал про себя:
– Значит, Седжанус – мой лучший друг. Странно, что я об этом не догадываюсь. А бедная Хейро страдает за то, что танцует со мной. Седжанус, дорогой мой Седжанус, что же ты затеял?
* * *
На следующий вечер он опять танцевал с Хейро, младшей сестрой дамы Темис.
– Получилось очень красиво, – сказал он ей.
– Простите, ваше величество, о чем вы?
– О том, как ты пыталась уклониться от танца со мной, повернув дело так, что мне пришлось тебя уговаривать. Очень точный расчет.
Рисунок танца ненадолго разделил их. А когда они снова встретились, он сказал:
– Знаешь, я слышал, что тебя называли бесхитростной.
– Не понимаю, о чем вы говорите, ваше величество.
– Он тоже не понимал, – произнес король.
– Ваше величество?
– Дорогая моя, тебя больно побили?
Она слегка споткнулась. Он подхватил ее под руку:
– Ты устала. Позволь проводить тебя к креслу. – Танцоры вокруг них расступились, и он вывел ее. – Я могу закончить танец с твоей сестрой.
Ее пальцы сильнее сжали его руку.
– Всего один танец, дорогая, – сказал король. – Потом мы продолжим, честное слово. Я не могу допустить, чтобы тебя били за то, что ты ограждаешь меня от весьма хищных когтей твоей сестры. Только не понимаю, почему, на твой взгляд, я достоин такого спасения.
– Может быть, потому, ваше величество, что у меня есть глаза, – ответила Хейро.
Эвгенидес на миг стушевался.
– Значит, мне теперь придется внимательнее смотреть по сторонам? И ты расскажешь своему отцу, как хорошо и полезно, когда к одной из его дочерей, пусть даже не к той, к которой следует, проявляет внимание сам король. Можешь на меня рассчитывать, если это спасет тебя от побоев. – Он склонился над ее рукой.
Король почувствовал, как она дрожит, оглянулся через плечо и увидел, как к ним направляется ее отец.
– Он непременно поинтересуется, что же во мне так восхищает вас, – сказала Хейро.
– Ну, это просто, – ответил король Аттолии. – Скажи ему, что мне понравились твои сережки.
– Возможно, вашему величеству захочется потанцевать с моей подругой, дамой Эвнисией. Очень красивая девушка, – торопливо сказала Хейро.
– Люблю красивых девушек. С кем еще?
Она назвала еще несколько имен, но вдруг умолкла. Приблизился ее отец, и вид у него был очень грозный.
– Твоя дочь сказала, что плохо себя чувствует, – высокомерно заявил король, – и предложила закончить танец с ее сестрой.
Отцовский лоб разгладился. Барон увел свою младшую дочь. А король продолжил танец с дамой Темис.
* * *
Две недели спустя Костис сидел на крыльце возле столовой и грелся на солнышке, проникавшем в щель между высокими, тесно стоящими корпусами. Это продлится недолго. Солнце с бесконечным терпением плыло по небу, и тень медленно ползла вверх по ступенькам. Скоро она доберется до него, и придется либо передвинуться вслед за солнцем, либо мерзнуть. Если повезет, то решать не понадобится: очень скоро Аристогитон сменится с караула и придет сюда. Они с Костисом получили трехдневный отпуск и собирались в горы поохотиться.
Костис уже упаковал свои вещи и почти весь день сидел и ждал. Арис был очень занят своими новыми обязанностями, а жизнь Костиса внезапно наполнилась бездельем.
Телеус объяснил, что его положение пока еще не определено, а на будущее рассматриваются разные варианты. Может быть, его переведут в приграничную крепость на севере, возможно, даже вернут прежнее звание и дадут под командование взвод. Это вселяло надежду, и дни тянулись, наполненные тревожным ожиданием. А тем временем он продолжал нести службу в качестве лейтенанта по особым поручениям, и обязанностей было немного: составлять графики да следить за маршировкой курсантов в учебных казармах.
Тень подползала ближе. Послышались быстрые шаги. Костис поднял глаза, ожидая увидеть мальчишку с каким-нибудь срочным посланием, но из-за угла в узкий двор выбежал кто-то из собачников – судя по мундиру, помощник псаря. Запыхавшись, он остановился перед Костисом:
– Хозяин послал меня за помощью. Охотничьи собаки вырвались. Среди них есть течные суки, и кобели дерутся. Мы не можем сами загнать их в псарный двор. Нельзя ли позвать на помощь гвардейцев? Хозяин боится, что король перебьет всех собак и его заодно.
Костис отправил его в кабинет дежурного офицера, потом собрал бездельников из ближайшего обеденного зала и повел к псарне.
Гвардейцы прошагали через дворцовые коридоры и вышли на террасу. Широкая лестница вела оттуда к охотничьему двору.
– К чему так торопиться? – проворчал кто-то. – Зачем портить хорошую шутку?
– Потому что для главного псаря это никакие не шутки, – сказал Костис.
– И для нас не шутки, – сказал кто-то во дворе.
Там, внизу, творилось что-то несусветное. Лаяли и рычали разъяренные псы. Сквозь оглушительный гвалт едва пробивались крики людей. Псари с палками и веревками пытались отделять от своры одну собаку за другой и выводить их сквозь открытые ворота на псарный двор. Им на помощь уже прибежала дворцовая стража. Несколько человек стояли на лестнице ниже портика и отлавливали собак, выскочивших из общей суматохи. Охотничий пес ростом ниже, чем по пояс, но выше, чем по колено взрослому человеку, и весит всего лишь вполовину меньше. Схватить такого зверя и удержать, не попав под укус, – дело непростое, и псарям действительно было не до смеха.
Один из псов помчался по лестнице навстречу Костису, явно метя в открытые дворцовые двери. Костис и его спутники закричали, замахали руками, отгоняя пса. Тот метнулся обратно.
– Закройте эту дверь! – заорал Костис, перекрывая гвалт. Двое гвардейцев повернули огромные двенадцатифутовые створки и отрезали дворец от охотничьего двора.
Потом Костис пошел проверить другие выходы. Их было четыре – двое больших ворот и две маленькие арочные калитки. Одни из больших ворот стояли распахнутыми, за ними находились псарня и конюшня. Обычно через эти ворота животных выводили во двор и готовили к предстоящей охоте. Другие ворота выходили через внешнюю стену дворца на дорогу, ведущую к королевским охотничьим угодьям. Они стояли закрытыми, но по обе стороны от них поднимались лестницы на дворцовые стены. Костис увидел, что гвардейцы уже перекрыли эти лестницы и вверху, и внизу. Отчаянно жестикулируя, Костис отправил нескольких человек закрыть выходы в дворцовый сад. Потом, крича во все горло, послал людей в конюшню за вилами, граблями и метлами. Нечего было и думать загнать псов по одному до появления короля. Придется вытолкать всю обезумевшую свору в конюшенный двор и разбираться там.
Трудно было сказать, сколько времени у них осталось в запасе, однако Костис предположил, что король должен появиться очень скоро, иначе неизвестные шутники не выпустили бы собак.
Два сцепившихся рычащих пса подбили его под колени, и он чуть не упал. Помог главный псарь – подхватил под локоть. Костис объяснил ему свой замысел, и они, разделившись, стали выстраивать псарей и солдат в кольцо вокруг собак. Вооружившись метлами и граблями, они встали плечом к плечу и стали постепенно вытеснять псов в ворота на конюшенный двор. Из дворца на помощь прибежал еще взвод гвардейцев. Поглядев налево, Костис с удивлением увидел Аристогитона – тот с мечом в руке подталкивал собак.
– Что ты тут делаешь? – закричал Костис.
– Чего?
Собак постепенно сбивали в плотную груду, лай понемногу менял тональность. Костис попытался еще раз:
– Я думал, ты в карауле.
– Так и есть, – подтвердил Арис.
– Где король?
– В саду. Должен был поговорить с секретарем военного флота, но тот отменил встречу. Мы оставили его в саду и пришли сюда помочь. – Арис кивком указал на арочную калитку за спиной.
Гвалт стихал, они уже могли переговариваться, не крича, однако все равно приходилось говорить громко.
– Кто отменил встречу? Король?
– Нет, секретарь.
Если король не должен был проходить через охотничий двор, то зачем спустили собак? Кто-то заранее знал, что секретарь намеревается отменить встречу. Колени Костиса догадались обо всем быстрей, чем голова. Они подкосились, к горлу подступила тошнота. Костис поднял глаза на дворцовую стену – стоявшие там гвардейцы преграждали путь отбившимся псам и смотрели во двор, а не в сад. У него затряслись руки.
– О мой бог, – воззвал он к Мирасу. – Мой бог, мой бог.
– Ты что? – Арис до сих пор не понимал.
Костис выронил грабли и схватил его за плечи:
– Где ты оставил короля?
– В аллее, сразу за фонтаном с наядой и зеркальным прудом. А что случилось? У входа я поставил Легаруса.
– А с другого конца?
– Там ворота. Они заперты. Костис, успокойся, ради бога, ворота заперты, и от них до гвардейцев на стене меньше пятнадцати футов.
У Костиса зародилась надежда.
– Они знают, что король в саду? Ты им сообщил?
Нет, Арис этого не сделал.
– Приведи своих людей. Дай меч.
Костис сдернул с Ариса пояс с пряжкой и ножны с мечом, стал озираться по сторонам, высматривая
