А что оставалось рассудительной Линнет? Она последовала за Алисой и после долго жалела. Но, впрочем, без Линнет Алиса бы и не выбралась из того места, пропала бы там.
В воскресенье, ближе к полудню Линнет сдалась на уговоры приятельницы и согласилась на сеанс. С трудом дождавшись позднего вечера, Алиса накрыла чистой скатертью стол в гостиной. Линнет зажгла тринадцать свечей и двенадцать из них расставила кругом по комнате. Последняя свеча в старинном бронзовом канделябре водрузилась в центр стола. Дамы наглухо задёрнули тяжёлые шторы на окнах и заперли двери гостиной. Стало тихо и торжественно. И тени от свечей едва вздрагивали, тронутые легчайшими отголосками дыхания.
– Начнём, – с придыханием объявила Алиса.
Женщины взялись за руки и сосредоточили взгляды на солнечном фитиле свечи. Обе взывали к образам из прошлого. Однако Линнет отчаянно надеялась, что их не услышат оттуда. Прошёл час, потом другой.
Полночь была на пороге, и Линнет уже было обрадовалась, что их причуда – пустое дело, как вдруг старые часы на каминной полке, которые давно никто не заводил, стали раздавать на весь дом гулкие, хриплые удары, отмеряя приход заветного часа.
Свечное пламя тут же взбесилось и, окрасившись в голубой цвет, фонтаном изверглось из воска, искря и брызжа на скатерть, отчего её белоснежная поверхность покрылась множеством чёрных дырочек.
Над камином стояло огромное старинное зеркало. Серебряная оправа, некогда серебристая, теперь тускло чернела. Амальгама зеркала так помутнела за века, что отражения в ней проступали расплывчатые и неясные. Да и не смотрелся никто в то зеркало, оно и стояло-то на каминной полке для солидности да памяти ради.
– Смотри, смотри, Лина!
Линнет, сидевшая спиной к камину, обернулась: с зеркалом творилось неладное. Много чудного и странного навидалась Линнет, но такой чертовщины отродясь не видывала. Зеркальный массив дрожал и чуть заметно подпрыгивал на полке. Туманная гладь зеркала перестала быть твердью, напротив, она бурлила и клокотала ожившей толщей воды.
Вскоре зеркальные воды закружили против часовой стрелки и образовали водоворот, из которого потянул ледяной и чудовищной силы ветер. Он-то и подхватил почтенных леди, подняв их над столом. А так как обе с перепуга так и не расцепили рук, их, словно лёгкие пёрышки, сдуло в урчащую глотку клокотавшей воронки.
Визжа и барахтаясь, что есть мочи, Линнет и Алиса шмякнулись на каменную плитку пола комнаты – точь-в-точь вылитой их гостиной. Только стол здесь не был накрыт скатертью, вместо неё покровом служил толстый налёт пыли. Да и внутри всё казалось давно забытым и оставленным. Запах плесени и пыли витал в воздухе, а с люстры под потолком свисали клочья серой паутины, коей тут в избытке имелось по всем уголкам.
– Я хочу обратно, домой!
Линнет бросилась к камину, но зеркало-проводник застыло и отражало лишь её растерянное лицо.
– Я хочу домой! – прокричала Линнет, пальцы её тщетно царапали зеркальную поверхность.
– Оставь, – Алиса нежно перехватила её руки, – идём, всё равно проход закрыт. А там, за дверью, должен быть сад, если ничего не переменилось.
Ничего и не переменилось, кроме самих Алисы и Линнет. Им снова было по одиннадцать лет. Седина ушла из волос, юные головы покрывали золотистые и каштановые пряди, уложенные в изящные локоны. Кожа рук не пестрела пигментными пятнами, её упругостью и ванильным оттенком можно было любоваться бесконечно. А лицо и шея! Никаких тебе морщинок и складочек. Нежные, гладкие и чистые.
А какие чудные платья! Линнет с благоговейным восторгом приглаживала атласную юбку нежно-розового наряда, её подруга довольно хихикнула, пару раз дурашливо присев в реверансе. Тёмно-синий шёлк мягко струился на ней.
Алиса триумфально взглянула на Линнет, а затем звонко рассмеялась таким забытым лучистым смехом и, подхватив подружку, закружила в танце. Линнет поддалась порыву и ответила громкой трелью смешка. И вправду, чудно и престранно.
Так они и хороводили по садовым дорожкам, среди гигантских лилий и гладиолусов, пока не наткнулись на высоченный гриб.
На широком зонтике грибной шляпки сидело существо аморфного вида. Линнет смутно припомнила гусеницу, курившую кальян. Тут же девчушек окутало едкое табачное облако. Существо лениво свесилось с края и уставилось на девочек.
Тут надо заметить, у приятельниц отчего-то был разный взгляд на причудливый сказочный мир и его обитателей. Златовласой Алисе всё мерещилось замечательным и прекрасным, но темноволосая Линнет как ни старалась, видела этот мир с изнанки и, мягко говоря, довольно непривлекательной.
Так и пресловутая гусеница предстала в двух ипостасях: Алисе – жирным неповоротливым, но, в сущности, добродушным червяком, а Линнет – грязной и зубастой личинкой, злобной и к тому же сквернословящей.
История повторилась. Как и в прошлый раз, гусеница мило указала дорогу Алисе и нагрубила Линнет. Как только существо сползло с гриба и скрылось в высоких зарослях травы, девочки направились в сторону леса по указанной дороге.
Линнет уже жалела, что не осталась в доме. Пусть там пыльно и кругом паутина, но зато есть дверь, которая отгораживала от Страны Чудес. Память подсказывала ей следующую встречу, и лишь Алиса с нетерпением первооткрывателя смело и быстро шагала вперёд, не задумываясь о последствиях.
В самой чащобе на ветви дерева им встретился Кот-Который-Сам-По-Себе. И не в себе. Алиса радостно захлопала в ладоши, когда полосатый котяра стал постепенно растворяться в воздухе. А когда от него осталась улыбка-оскал, он напомнил, что неплохо бы девочкам навестить его приятелей, живущих за лесом. До чего же сжалось всё внутри у Линнет. Уж она-то видела, каков Кот в действительности. И вовсе не был он мил и приветлив. Это демоново отродье хитро зыркало в её сторону и облизывалось. Но Алисе было дано зреть иное.
За лесом на поляне стоял жёлтый домик, а прямо перед крыльцом накрыт длинный стол. Неопрятная, заляпанная и засаленная скатерть венчала его столешницу. На столе не было свободного местечка от наставленных и наваленных чайных сервизов, чистых и грязных.
Тут же на двух – из имевшихся двух десятков – стульях рассиживали два типа и спешно прихлёбывали из чашек. Вида они были не то чтобы странного, а скорее очумелого. Молодой бледный мужчина в расшитом золотом сюртуке и импозантной шляпе-цилиндре глупо улыбнулся Алисе, Линнет досталась хищная, клыкастая ухмылочка, от которой хотелось мчать со всех ног подальше.
Его напарник – высушенная мумия зайца – уставился чёрными глазами на незваных гостей и начал кричать противным, скрипучим голоском:
– Мест нет! Мест нет!
– И слава Творцу, – отозвалась Линнет.
Но мужчина в цилиндрической шляпе тут же спохватился, выскочил из-за стола и, мигом взяв под руки изумлённых барышень, усадил их за стол.
– Для таких милашек всегда найдётся местечко, – сладко промурлыкал он, затыкая рот невменяемому зайцу, а у самого клыки вытянулись, аж рот не закрывается.
Алиса кокетливо хихикнула, но Линнет стало не до смеха, когда
