горной площадке царило молчание. А после все заговорили сразу, загудели, как растревоженный улей.
— Отослать его прочь, ради богини. Он нас погубит.
— Объяснить надо…
— Да как еще с ним разговаривать?
— Не справляются вельхедиловые путы.
— Может, что Рихан Рыба скажет?
Только теперь Юти заметила, что руки Фальга пусть и не связаны, но облачены в странные предплечные доспехи с вкраплениями оранжевого минерала. Таким же образом блокировали способности Вельды. Только в случае с сиел это оказалось бесполезным.
Рихан Рыба на мгновение отмер, оглядев собрание с самым скорбным и отсутствующим видом, словно у него смертельно разболелся зуб.
— Решайте сами, — тихо ответил он. — Я не пойду против воли Вальтага.
Тинг вновь пробудился россыпью советов и выкриков, которые разнились друг друга, как отличается белоснежное дитя севера и загорелый старец пустыни. Одни сходились на том, что наказание должно быть таким жестоким, каким только может быть. Другие сомневались и думали, как пощадить талантливого сиел, но и преподать ему урок.
И тогда поднялась Юти. Деве почудилось, что теперь ее ноги заковали в железные штаны, так тяжел казался каждый шаг. Но все же Одаренная подошла к сыну Рихана Рыбы и тронула его за плечо.
— Фальг.
Непонятно, что привело в чувство сиел — звук собственного имени или прикосновение. Но юноша вздрогнул, поднял взгляд и на его лице расцвела смущенная улыбка.
— Я видел тебя. Только тогда ты была меньше.
— Расскажи о драконах, Фальг.
В одно мгновение тело сиел наполнилось силой, он будто стал выше, крепче, грудь расширилась. Глаза юноши загорелись невероятным по своей силе огнем. И Юти бы хотела сказать, что огонь этот был божественным, но не могла.
— Когда-то они правили миром. Совершенные и изящные создания, полные силы и красоты…
Он говорил, говорил и говорил. Так долго, что у Юти затекла шея, пока она смотрела на рослого Фальга. И весь Вальтаг молчал, слушая этого гения.
— Я стану драконом, — завершил сиел свой рассказ. — Обязательно стану. Я близок к этому, как никогда.
— Фромвик, — нашла в себе силы Юти отвернуться от невероятно притягивающего силой своего убеждения Фальга.
Бывший ярл не без дрожи вышел на середину площади и с отвращением вывалил содержимое мешков на каменный пол. Вид уже остывших трупов животных с кусками черной запекшейся крови и темной юшкой, которая находилась внутри и теперь тягуче вытекала наружу, заставил содрогнуться саму деву. Мокрая спутанная шерсть походила на волосы только что выбравшегося из воды кудрявого пловца. И если бы не короткие овечьи ноги, то даже опытный воин принял бы их за человеческие.
— Я была там, когда дракон убил и разорвал их, — сказала Юти. — У него не возникло ни одного сомнения, когда он это совершил. Фальг создал удивительное и правдивое по своей природе существо. Потому вопрос не в том, как наказать сына Рихана Рыбы. А как сделать так, чтобы подобного больше никогда не произошло. Никогда! Потому что если в следующий раз на месте овцы будет человек, то дракон не остановится. И только вы знаете, как тяжело его уничтожить.
Юти вернулась обратно и села рядом с Ериканом, который ласково погладил ее по спине. Подобное означало наивысшее одобрение.
— Что теперь? — спросила она учителя.
— Будем надеяться, что сиел хватит мудрости принять правильное решение.
Юти не догадывалась, насколько могут быть верны слова старика. Она считала свою роль трудной, но необходимой, а судьбу юноши практически решенной. Однако демонстрация ужасов дракона вызвало совсем другие споры. Сиел стали наперебой советоваться, как они могут использовать чудовище в возможной войне против северных ярлов.
Чем дольше путешествовала Юти с Ериканом, тем меньше удивлялась коварству людей. Но теперь, находясь на Вальтаге сильнейших магов Земель, она воистину не могла найти подходящих слов. Демонстрация возможной смерти и горя лишь подстегнула отщепенцев, укрывшихся здесь от невзгод мира. И судя по количеству спорящих, «военная партия» была многочисленней. Как долго бы люди не говорили о мире, но как только представлялся шанс ударить побольнее, с пониманием, что противник может не ответить, они это совершали.
Сиел спорили так громко, что, казалось, сама богиня устремила взгляд с небес на этот крохотный каменный клочок. И вложила свои слова в уста молодого юноши, до сих пор безмолвно внимающего за происходящим.
— Вы все глупцы, которые не видят истины, — негромко, но твердо произнес Фальг. — Дева права. В мире и без меня слишком много горя и страдания. Нельзя множить его. Потому решение простое — я должен умереть.
Когда общий гомон утих, а взгляд Рихана Рыбы, казалось, потерял всякую осмысленность, Фальг произнес еще кое-что. Всего четыре слова, которые встали комом в горле Юти. «Это должна сделать ты».
К удивлению Одаренной, Вальтаг не протестовал. Хотя на родине той, которую ныне называли северной девой, права казнить Одаренных удостаивались только «свои» люди. Те, кого необходимо было возвысить.
Сиел не волновались о том, что сила уйдет из перевала. Им оказалось не чуждо понятие чести. Пусть, по мнению Юти, и весьма извращенной. Но если Одаренный решил умереть, то был вправе выбрать того, кто избавит его от оков жизни.
Уход, а именно так назвали казнь вальтагцы, приурочили к следующему рассвету. За текущий день Фальг должен был собраться с мыслями и доделать необходимые дела. Хотя как считала Юти, если бы подобное коснулось ее, она предпочла бы, чтобы все произошло как можно скорее. Но случилось так, как случилось. И теперь дева сидела в холодной хижине, не в силах выйти наружу. И думала, думала, думала. Потому когда дверь тихо отворилась, Юти не сразу заметила вошедшего.
Это был Рихан Рыба. Он двигался медленно, точно боялся, что может в любую минуту рассыпаться, как сгоревшее дотла полено. Морщинистой рукой старик опирался на палку, а другой, свободной, поманил за собой Юти. У Одаренной не было сил, чтобы противиться воле Рихана.
— Он очень просил, чтобы ты пришла к нему, — произнес глава Вальтага, когда они оказались снаружи.
— Зачем? — не сразу нашла слова Юти.
— Фальг очень странный, но чего у него не отнять, он разбирается в людях. Сын увидел что-то в тебе.
— Я… я не хотела, чтобы так все получилось, — едва сдерживая слезы, произнесла Одаренная.
— Не вини себя, — ответил Рихан Рыба. — Многие думают, что нити судьбы заранее
