– Мне говорили – он воду мутит. Подговаривает против тебя. Мол, слишком большой процент забираешь, а сам ничего не делаешь. Что проку от тебя никакого, что можешь только деньги общины прогуливать. Мутят Амир, Рохан, Хеш и еще двое. Малышня уже стала к ним прислушиваться! А сегодня, с этим кошельком… брат, как ты его упустил?! Ну, демоны задери, что, не мог удержать в руке?! Теперь пойдут разговоры, мол, он болван – он и денег удержать не может! Посмотришь, что завтра на сходе будет!
– Будет, демон вас задери! Само собой – будет! – рявкнул Морда, стукнув по брусу, на котором сидел. – Наша задача – отбиться! И положить гадов! И похоже, что ты прав, – подрезать козлов, чтобы их не было! А еще – найти проклятого олуха, с которого все началось, и отрезать ему башку! Ничего… найдем! Куда он денется?!
* * *
Купец с сомнением осмотрел парня с ног до головы, слегка поморщился:
– Тебя что, в помойке изваляли?
– Ну… вроде того! – безмятежно улыбнулся Щенок, оглядывая склад.
Помещение было небольшим, но крепким, сухим, на стенах – стальные решетки. Вероятно, такие же стоят в темницах, где держат опасных преступников. Да в общем-то и понятно – пряности стоят больших денег! Украл мешочек, продал – хватит безбедно прожить месяц или, экономя, полгода, а то и год. Без специй ни один трактирщик не рискнет готовить любое блюдо, за исключением молочной каши. Даже в торт добавляют горячительные специи, а что говорить о пирогах с мясом или о бараньей ноге, которые просто немыслимы без дающих вкус пряностей!
Ламия рассказывала, что прочитала в какой-то старой книжке – пряности люди полюбили не только за то, что они придают вкус блюдам. Это еще и безопасность – во-первых, в жаре продукты быстро портятся, их нужно крепче солить и посыпать пряностями для предотвращения порчи, во-вторых, если еда все-таки чуть-чуть подпортилась, но еще пригодна, пряности отобьют дурной запах и вкус. Ну и самое главное – в животе не заводятся черви, если употреблять много пряностей.
В старые времена вода в городе была не очень хороша – на улицах грязь, нечистоты, все это гнило, разлагалось, с улиц стекало в колодцы, откуда потом грязную воду брали люди. Как результат – болезни. Случалось, люди заражались червями, которые съедали человека изнутри. И тогда же заметили – те, кто ест много острого, пряного, меньше болеют, в отличие от тех, кто не может есть специи. Вот и прижилась такая острая пища.
Щенку нравилась острая, пряная еда, в отличие от Рагха, который считал, что портить мясо какими-то дурными приправами просто глупо. Кроме того, эти приправы отбивают нюх так, как если бы по носу врезали здоровенной палкой.
Приправы – не для гармов. И в этом Щенок был с ним полностью согласен.
Пересчет монет занял минут пять – каждая была осмотрена, к каждой приложен амулет, раскрывающий суть предмета. На недоуменный взгляд Энда купец с усмешкой пояснил, что слишком много теперь стало фальшивых монет, на которые с помощью магии навели маску серебра и золота. На вид – вроде нормальная монета, а коснешься амулетом – хлоп! – и вместо честного серебра или золота грязная медяшка! И неважно, кто расплачивается монетой, даже если такой уважаемый человек, как Лайам. Он может сам не знать, что ему подсунули фальшивку. Для того чтобы сразу ее опознать, нужно быть магом, видящим суть вещей. А такое немногие маги умеют. Для того и существуют «амулеты сути».
Щенок вполуха слушал бормотание купца и думал о своем – впервые сегодня он почувствовал ярость. Впервые с тех пор, как вышел из подземелий. Впервые даже с тех пор, как оказался под землей. Он сожалел, печалился, радовался, был удовлетворен, но чтобы вот так ощутить ярость, которая застит глаза, заставляет кипеть кровь, это впервые. И случилось это после того, как он увидел негодяя, избивающего мальчишку.
Щенку в тот момент показалось, что он уже видел такую картину. Где, когда – он не помнил, но видел. И ненавидел людей, которые бьют детей. Ненавидел так, что в глазах краснело и хотелось разорвать негодяя на части.
Щенок сам испугался своей безумной вспышки, заставил себя успокоиться и, уже будучи спокойным, сумел принять нужное решение – забрать свое и убежать.
А что он мог еще сделать? Бить этих детей, как тот широкоплечий негодяй? Морда, вроде так его звали… Да какая разница, как его звали, – лучше бы никак! Совсем никак! Лучше, чтобы таких людей совсем не было!
Щенок знал, что мог бы убить их всех. Был уверен в этом всей своей душой и боялся сам себя. Ему казалось, что, тронь он хоть одного из людей, ударь его, пусти кровь, и… не будет того Щенка, какой он есть сейчас. Доброго парня, которого любят все в трактире, который живет весело и безмятежно, не задумываясь о будущем.
Кто появится на его месте? Кем будет этот человек? Другим – это точно. Совсем другим…
Два мешочка, совсем небольших – можно поднять одной рукой. Пряный запах, сладкий и такой густой, что глаза слезятся.
Мальчишка-рассыльный сбегал за извозчиком, и скоро Щенок уже сидел на кожаном диване, наслаждаясь путешествием. За бортом коляски мелькали дома, люди, повозки и деревья – пышные, больше похожие на метелки без черенка. В центре «метелок» висели крупные, очень твердые плоды. Щенок любил сок, который хранился в глубине этих шершавых шаров, каждый из которых был размером с голову человека и даже больше. Во время ночных вылазок, когда они бродили с Рагхом, Щенок влезал на деревья, срывал как можно больше плодов, пробивал в них дырочку, стуча об острый камень, а потом они с гармом пили сладковатый густой сок, напиваясь им «от пуза» так, что животы раздувались, как пузыри.
Рагх однажды даже заболел, перепив сока, его рвало и несло так, что он загадил все тоннели по дороге в логово. Мама ругалась, а папа смеялся, говоря, что сын пошел в него – он тоже с детства любит сладкое. Правда, не до такой степени.
Сладкое перепадало гармам нечасто, в основном это были перезревшие плоды да гнезда пчел. Однако разорение пчелиных гнезд дело довольно-таки опасное, можно нарваться на черных пчел, от которых одно спасение – с головой забраться в воду и просидеть там до тех пор, пока глупые насекомые не успокоятся и не улетят. Укус такой пчелы невероятно болезнен, и опухоль долго не спадает.
И первое, и второе обстоятельства хорошо были известны Щенку – однажды они с Рагхом нарвались на такое гнездо и спаслись только благодаря быстроте ног, а еще – водопаду, возле которого они нашли гнездо. Проклятые пчелы не спали даже ночью и утыкали друзей здоровенными жалами, торчавшими из кожи, как иглы дерева нуг.
Рагха тогда разнесло так, что он стал в два раза толще, и, если бы не мама, снявшая отравление, и если бы не Щенок, выдернувший жала, скорее всего, молодой Рагх давно бы упокоился в земле, в ямке, выкопанной лапами сородичей.
