«О, великий психолог! - разразился едкой тирадой ТИС. - Как я жил без твоего чудодейственного познания! - после чего мрачно переключился вновь на грубый тон. - Ты уже слышал мой ответ? Отвали».
«Нет», - сухо и уверенно ответил старший.
«Да пошёл ты», - будто бы выплюнул ответ полиморф.
Март стойко набрался терпения. Останавливаться на достигнутом он не видел смысла.
«Рейк, я сказал, что я тебя не оставлю и вытащу», - ещё одна попытка с целью нащупать то, что вызывало наибольший резонанс.
«Отвянь».
Убеждения на ведомого не действовали и он им не верил. Тогда Март отставил последнее, что вызывало в младшем хоть какие-то эмоции.
«Рейк».
«Не смей…» - прошипел ТИС, невольно стягивая энергию вокруг кристалла Сердца.
У Марта не осталось выбора.
«Рейк…»
Полиморф бесился, по кристаллу шли молнии разрядов. Прозвище звучало эхом в его канале, и словно каждое слово накидывало виток невидимой нити поверх Сердца.
«Рейк…?»
Когда, наконец, в лютом бешенстве, ТИС не сдержался.
Всплеск энергии стегнул Марта по проложенному каналу, и мощный разряд спалил тонкую электронику приборной стойки. Лишь скорость реакции полиморфа позволила Марту разглядеть какими запредельными показателями мигнули светокристаллы ТИСа, прежде чем погаснуть вновь под стазисом.
«Я же просил… - грозно шикнул полиморф, не осознавая, что только что произошло. - Не смей так меня называть. Иначе…».
«…ты мне нужен», - ответил Март раньше, чем понял, как это прозвучало в данный момент.
А ТИСа будто окатило волной холодной воды.
Март умел соображать очень быстро. И в этот момент его кристаллические мозги работали почти на пределе. Эффект который случайно создал ТИС не укладывался у него в голове однако, он сработал. Он имел место быть. И если бы младший взял за труд прислушаться, он бы тоже это ощутил.
Свободу. Мимолетную вспышку свободы, которая была у него в момент всплеска. Но он был слишком увлечён своим состоянием. В то время как разум Марта оставался холоден и практичен всегда.
И даже сейчас пока ТИС поддавался сантиментам и трогательности момента, Март думал, как использовать его случайность им обоим во благо. Чтобы когда-то освободиться.
«Правда? - изменившимся тоном побитого зверя спросил ТИС. - Я нужен тебе?»
Что-то очень несвоевременное и стертое за ненадобностью человеческое резануло Сердце Марта за собственную практичность и корыстное использование чужой слабости, но он это чувство вновь отложил прочь.
«Да. Нужен».
И это даже было правдой. Возможно, не совсем той, которую вообразил себе ТИС, но в свете едва не загубленного потенциала ведомого, Марта это мало волновало.
«А зачем я тебе нужен?» - с безумными нотками начал виться в канале голос младшего.
«Ты прекрасный напарник», - вновь не соврал Март.
По сравнению со всеми ведомыми, какие у него были, ТИС-512 действительно отличался редкими качествами для напарника. Одно из них уже как-то спасло Марту жизнь.
«Даже такой сумасшедший?» - вкрадчивые интонации ластились в канале, словно проникновенный голос питомца, подобранного на холодной улице.
На долю мгновения Март даже задумался и мысленно взвесил все плюсы и минусы любого своего ответа. После чего с неохотой, но признался себе, что талант плохим не бывает. Он либо есть, либо нет. А талантливых напарников и вовсе из списка не выбирают. По большому счету, в их среде каждый не идеален, а уникальные причуды в ином случае могут спасти мозги. Так что практичная манера вновь взяла своё и лидер звена, обдумав, согласился.
«Даже такой».
«Надо же. Мне никто и никогда не говорил, что я ему нужен. Забавно, не так ли?»
«Нет», - отрезал Март.
«Действительно, - искорки чужого истеричного смеха пощекотали кристалл старшего по связи. - Что в этом забавного, мой верный старый друг. Ведь это так грустно, когда ты никому и ни за чем не нужен. Представляешь, каково это? Сдохнуть в канаве, зная, что тебя не будут искать. А потом и вовсе сожрут помойные твари. Ни долгов, ни обязалова, ни врагов толком не нажил. А нет, прости, я же всех перерезал. Меня просто некому было искать!»
«Кем ты был?» - спросил Март, уже из любопытства, терпеливо относясь к перепаду интонаций полиморфа, которые то, как бритва резали эфир, то щекотали смешинками.
«А какая разница? – грубо отрезал ТИС, а потом мгновенно подобрел. - Одиночка на кварталах Цинтерры. Мечтатель, который грезил полетом, вися вниз головой на балках. Охотник, который ловил на жратву помойных зверей. Немного псих, потому что кормил малолеток на выручку. А саму выручку получал, сдавая запчасти».
«Какие запчасти?» - с мимолетным недоумением спросил Март, составляя смешанный образ своего напарника.
Сам МЕГ-114 по-прежнему не помнил иной жизни, кроме той, которая началасьу него с полигона. Вспышки выстрелов. Цифровой поток данных. Полет. Космос. Но ему было странно, как достраивается образ городских трущоб по услышанным откровениям. Все это казалось Марту известным. Он знал определения помоек и выручки. Знал, какими бывают кварталы. Ассоциативный ряд бледными образами всплывал на все эти определения, и у Марта появилось фактическое подтверждение своему богатому опыту. Холодный разум полиморфа быстро подстроился и скорректировал свою линию поведения. Теперь он решил спрашивать как можно больше, чтобы испытывать свою память. Потому что появился не нулевой шанс, что какие-то слова и ассоциации вызовут у него более яркие образы. И тогда своя реальная, по утверждению ТИСа, память станет собираться воедино.
«Живые, - с издевательской нотой ответил ТИС. – А ну да, ты ведь не знаешь… - и вновь этот сумасшедший смех. – У меня был большой город. Самый крупный из всех! И в этом громадном и богатейшем городе, в черных вечно вонючих и промозглых кварталах, на дне ярусов под всеми небоскребами жить было крайне опасно. Никто не считал там людей. Никто не считал там таких, как я. Даже стражи порядка туда не совались. Стояли на границе, не пропуская никого наверх. Нас отрезали от мира, на нас закрывали глаза, нижних ярусов словно бы не было. Как будто там вовсе никто не жил! Но там были мы, массовка, которая не брезгует грязной работой. Которая жрет, что попало, питается с мусорки, выживает, как может, зная всё про черные делишки высших людей. Где стрип-клубы, в которых торгуют натурой. Откуда не выйти без синяков. Где нальют, отсосут, или за бабки вручат нож, чтобы кого-то с кайфом убить. Так вот, добрый мой Март, стреляющий только по воле приказа… Ты вовсе не видел зла».
Казалось, полиморф сел на свою волну, и старший не хотел его прерывать.
«Конечно, в такой помойке народ выживал, как умел! Нас никто не лечил. Выбили зуб? Радуйся, что сохранил челюсть. Сломали ребро? Так ведь дышать пока можешь! Синяки не считали. Нужна операция? Упс… - мрачно расхохотался ТИС, обжигая искрами поток. – Но были подпольные лабы, которые рисковали и брались за скальпель. У них наша братва вставляла протезы. Иногда даже свежие органы, если много заплатят. Но главный промысел этих лаб был не в лечении. Нет… эти типы всех делили на органы. Дохлых, притащенных, найденных, иногда даже связанных и тупо живых. Это было так повсеместно, что богатеи и те, кто спускался к нашим частенько по делу сливали бабло, чипируя почки. Да что там почки… Каждый зуб, бывало, клеймили. Чтоб стать негодным для лабы. Чтоб иметь еще шансы выйти живым…»
Недоумение старшего полиморфа густой тишиной заполняло эфир. Но пока все, что он слышал не вызывало у него отклика. Ни тени старых воспоминаний. Ни искры знакомого. Зато ТИС словно с каким-то мазохизмом наслаждался пересказом. И в каждом сигнале сочилась ненависть и отвращение к прошлой жизни.
«А знаешь, Март, как дорого стоит нечипированная печень? А уж если тип был еще не курящий… Ммм… Мы врагов не топили. Не сжигали и никогда не закапывали. Сдавали в лабу, получали кредитки. Ты спросишь, как же так мы еще все не сдали друг друга на деньги… А я скажу - потому что постоянных охотников свои же мочили. Скидывались, травили, ненавидели, всегда расправлялись».
