тусклом свете казались пепельно-серыми. Когда мы виделись в последний раз, в его груди зияла дыра размером с кулак, а сейчас, если не считать худобы и выцветших глаз, смотрящих в пустоту, он выглядел почти нормально.
– Ты кто такой? – спросил Антон, взглядом ошаривая пространство.
– А… – Тонкие губы Лестера расплылись в улыбке. – Защитник. Молодец, моя радость. Без защиты сейчас никуда.
– И не говорите, Сережа, – подхватила мама, запирая дверь. – Столько жуликов вокруг. Я уже к телефону боюсь подходить. Вечно что-то предлагают.
Антон молча переводил взгляд с Лестера на маму. Потом посмотрел на меня.
– Кто это?
– Друг, – мягко ответил Лестер. – А ты. – Он протянул руку ладонью от себя, ощупывая воздух перед Антоном. – Ты вернулась. Мы с Прохиндеем скучали.
Наум вальяжно двинулся в его сторону.
– Вернулась наша Вера! – подхватила мама. – Похудела как. Неудивительно! В америках-то этих нормальной еды нет. Одни макароны небось. Я тебя хоть накормлю как следует. Мой руки.
Она скрылась в глубине квартиры. Я протиснулась мимо Антона к Лестеру и так сжала его узкую ладонь, что наверняка сделала больно.
«Ты меня слышишь?»
С кухни донесся звон посуды.
– Сережа, Вера, идите сюда, – позвала мама. – И участкового зови, я расскажу про мошенников! Господи, неужели вернулась!
«Слышишь? – снова попробовала я. – Ты же сам звал меня!»
Лестер продолжал мечтательно улыбаться.
– Что-то хочешь сказать, Вера?
– Ты его знаешь? – не унимался Антон.
– От тебя пахнет иначе, – заметил Лестер. – Силой и холодом. – Он обернулся к Антону. – А от тебя нет.
Либо он и правда меня не слышал, либо прикидывался.
– Чай! – крикнула мама.
Я отпустила Лестера и первой пошла на кухню. В целом его поведение выглядело логичным. Наверняка он использовал остатки сил, чтобы перенести себя и Наума туда, где я бы рано или поздно появилась. Мама его знала, так что ему даже не понадобилась волшебная сила, чтобы запудрить ей мозг. Но как он выжил?
На кухне ничего не изменилось за три года. Бежевые обои на стенах, бежевая скатерть на столе, стулья с мягкими сиденьями и абсолютный бардак. Мама не выбрасывала ничего из того, что однажды попало в квартиру. На всех поверхностях высились пирамиды из коробочек. Я успела заметить трещины возле плиты и потемневший плинтус и уселась на свое привычное место рядом с чайником.
– Черный чай? Зеленый? – Мама суетилась у плиты и выставляла одинаковые гостевые чашки без рисунка на столешницу. – Вера, как ты умудрилась вещи-то потерять? Хорошо, я ничего не выбрасывала из твоего шкафа. Ни одной кофточки. Сейчас все так дорого, новое покупать – сама понимаешь.
– О, я буду зеленый, – встрял Лестер.
Даже не оборачиваясь, я знала, что он улыбается. Странно было ощущать его за спиной. Он был единственным в целом мире, кто понимал меня и по-настоящему знал. Но однажды он меня уже подвел.
Антон будто прочел мои мысли.
– Сядь напротив, – велел он Лестеру, – Сережа.
– Как пожелает господин участковый. – Лестер осторожно, вытянув перед собой руки, двинулся вдоль стола. Мама случайно задела его локтем.
– Ой, Сережа, простите ради бога!
– Ну что вы. Позвольте, я возьму чашки. Поухаживаю за нашими гостями.
Я проглотила фразу о том, кто тут из нас гость. Мама вручила ему две одинаковые белые чашки, которые предназначались для особых случаев. Лестер осторожно донес чашки до стола и, сперва проверив поверхность рукой, поставил их перед собой. Потом сел и так же медленно подвинул одну мне, вторую Антону.
– Столько мошенников развелось, это ужас. Я все думала, куда обратиться. И тут вы. На прошлой неделе звонят. Я беру трубку – тишина. Говорю: «Говорите! Говорите!» – ничего. Кладу. Через полчаса снова звонок. О! – В этот момент рядом со мной пискнул закипевший чайник. – Вот и чайник готов. Вера, налей горячей воды.
Я взялась за пластмассовую ручку.
Антон кивнул в знак благодарности, но к чаю не притронулся. Перед Лестером стояла моя старая именная чашка. Мама пила из крошечной кофейной. Себе в белую гостевую я налила кипяток в последнюю очередь, наблюдая, как поднимается чайный пакетик.
– И часто звонят? – спросил Антон, не отрывая подозрительного взгляда от Лестера.
– Раз в неделю точно. Я-то знаю, – мама подняла к потолку указательный палец, – я знаю, кто за всем этим стоит.
– Кто?
– Мошенники! Они же в курсе. И про развод, и про то, что я одна осталась в трехкомнатной квартире. Что защитить меня теперь некому. Вот и проверяют, кто дома. Хорошо, хоть Сережа у меня есть. Поддерживает. То позвонит, то сам заглянет. Вы пейте чай, пейте. Конфеты берите. Я еще печенье достану. Вера, недавно такое печенье вкусное купила, с курагой. Попробуй.
Под столом мяукнул Наум, и я незаметно наклонилась, чтобы погладить его.
– Очень вкусный чай, попробуй. От жары хорошо помогает, – вдруг сказал Лестер.
Я мысленно послала его к черту, но на кухне действительно было душно, а от закипевшего чайника мне стало так жарко, что по ногам потекли струйки пота.
Я сделала глоток, и тут Антон почти выбил у меня из рук чашку.
– Не пей!
– Ты совсем охренел?!
Я вскочила. Несколько горячих капель обожгли колени. Антон тоже вскочил, выставив одну ладонь в сторону Лестера, второй уже начав доставать пистолет из кобуры на поясе.
– Твой голос, – потрясенно выдохнул он.
Я схватилась за горло. У меня был голос. А Лестер смотрел прямо на меня – осмысленным взглядом человека, который прекрасно различает предметы.
– Это ты!
Лестер слегка поклонился. Лицо его помолодело, ушла болезненная бледность, волосы стали густыми и пышными, как из рекламы шампуня.
– Возвращаю долг, моя радость. Благодаря тебе и чудесам человеческой медицины я выжил. Те бестолочи все же догадались вызвать «скорую»… А ты, господин участковый, – он снова улыбнулся, и в этой улыбке был настоящий Лестер, безжалостный и опасный, – можешь убрать свою игрушку, пока она не обернулась чем-нибудь, что ужалит тебя за палец.
Я посмотрела на маму. Та застыла посреди кухни вполоборота, набрав воздуха, чтобы что-то сказать. Антон не шевелился. Еще немного, и он выстрелит. Лестера это, может, не убьет, но здоровья точно не прибавит.
Я прокашлялась.
– Антон, это Лестер. Он такой же, как я. Может представить что угодно, и оно появится в реальности. Лестер, это Антон. Мой… телохранитель. Если ты и дальше будешь вести себя как всезнающая задница, он тебя застрелит.
Лестер расхохотался.
– Узнаю нашу Веру! Напомни нам как-нибудь обсудить вопрос всезнающих задниц подробнее. Но сейчас у нас минут пять, чтобы в тишине обменяться любезностями. Твоя мама скоро оттает.
– Ты ему доверяешь? – спросил Антон.
Нет. Да. Немного. Но сейчас
