двое – Темный маг и Кирк. И если на Тонгила они смотрели с боязливым удивлением, то на Кирка – с брезгливой жалостью.
Недооборотень. Истен и не подозревал, что такие бывают.
Теперь стало ясно, отчего так странно вел себя жрец Гиты, проверявший караван перед отправлением, когда заставил их всех спешиться и каждому ткнул под нос свой амулет. Жрец чуял зверя, да только зверь был ненастоящий и амулет молчал.
Дома, в столице, Кирка, конечно, убили бы – если бы узнали. Как убивали обычных оборотней, кроме тех, которые служили Темным. Трогать мажьих слуг было слишком опасно.
В Кирет-граде Кирка просто прогнали бы из отряда. Чем ближе к южным границам, тем менее рьяно исполнялись повеления Светлых богов – уничтожать оборотней, это извращение человеческой природы.
Главная проблема заключалась в том, что звери, принявшие человеческий облик, ничем не отличались от людей. Сколько их таилось вот так, под личинами, в городах, в деревнях, на трактах?
Впрочем, теперь Истену предстояло провести рядом со зверьми несколько месяцев. И если имелось хоть что-то, способное помочь верным без амулетов определять, кто человек, а кто нет, Истен собирался это найти.
Вот они поднялись на очередной холм, и Арон вскинул руку, останавливая свой отряд. Оборотни, впрочем, тоже остановились.
В стойбище Вольных, расположенном внизу, не было ничего необычного. Такие же юрты, как у кочевников, такая же их расстановка по кругу, такое же огороженное место для лошадей… А вот то, что находилось дальше, приковывало взгляд.
Обелиск из черного камня, поглощающий солнечный свет. В два раза выше, чем самая высокая башня его северного замка. Весь покрытый ветвящимся серебряным узором… Нет, не узором. Арон прищурился. Руны. Очень крупные руны, но все же недостаточно крупные, чтобы прочитать их на таком расстоянии.
– Мы следим за Обо-Икиль, как вы распорядились, господин Тонгил, – обратился к Арону вождь оборотней.
Обо-Икиль на языке Народа Песков означало «Старый Камень». Значит, именно этот народ приложил руку к созданию обелиска?
Арон с трудом отвел взгляд от черной махины, чтобы посмотреть на оборотня. Но даже не видя обелиск, он чувствовал, как руны, высеченные на камне, продолжали взывать к нему.
«Прочти нас! Мы важнее, чем все остальное. Подойди ближе, прочти!»
– И есть что-то, что мне будет интересно узнать? – спросил Арон оборотня после краткой паузы.
Похоже, Прежний бывал здесь, именно в этом племени, не единожды. Вот незадача. И рядом не было Мэля, чтобы назвать имена и поведать – кто, что и зачем.
– Последняя вспышка была сегодня ночью, как раз перед тем, как мы отправились вам навстречу, и в этот раз Обо-Икиль светился много дольше обычного.
Последняя?
– А предыдущие?
– О всех предыдущих случаях мы вам уже сообщали. Хотя… Предпоследнее долгое свечение произошло летом, примерно в то время, когда вас… кхм… убили.
Арон приподнял брови. Оборотня явно смущал тот факт, что он разговаривает с воскресшим мертвецом. Забавно, учитывая, что оборотни поклонялись богине Смерти.
– Что-то еще?
– Разные мелочи, недостойные упоминания.
– Мелочи? – Не смотреть на обелиск было трудно. Не думать о нем – почти невозможно. Но разговор следовало продолжить. – Из мелочей, бывает, растут крупные проблемы.
– Это не такого рода мелочи, господин Тонгил…
– Вечером, – оборвал его Арон, – сегодня вечером мы побеседуем обо всех мелочах, как достойных упоминания, так и недостойных. А сейчас… – Опасности в обелиске Арон не ощущал, не слышал предупреждений внутреннего голоса. Но поддаваться чужой магии – а на обелиск были явно наложены сильные чары – не хотелось. – А сейчас я хочу пообщаться с вашим Говорящим-с-духами.
Глава 23
Холмы, холмы, холмы. Холмы на западе, на востоке, на севере. Покрытые желтым жухлым кустарником, богатые жирным, отъевшимся за лето зверьем, богатые дичью.
– Наш Есиро ушел на охоту. – Женщина махнула рукой в сторону запада. Высокая и статная, как все оборотнихи, с гладким, все еще красивым лицом. Хотя полностью седая голова выдавала возраст, назвать ее старухой не повернулся бы язык. – Когда вернется, не сказал. Вот сегодня на рассвете и ушел.
– Как долго длятся отлучки вашего Есиро?
Что бы Арон ни говорил, что бы ни делал, он продолжал всем телом ощущать нависшую над долиной махину обелиска. Как Вольные могли жить здесь? Или на них не давила мощь Обо-Икиль? Они не слышали постоянный зов его рун?
– Когда как. Может, сегодня вернется, а может, и неделю побродит.
– Это нормально для шамана самого ходить на охоту? – спросил Инис, стоявший неподалеку.
– Говорящий-с-духами не шаман, – с отсутствующим видом поправил его Кирк. – Он просто говорит с духами.
– Разве не этим занимаются шаманы?
– Шаманы Великой Степи служат Многоликому, – за Кирка ответила женщина. – Мы не в Степи и Есиро никому не служит.
Она глянула на Кирка, затем перевела взгляд на Арона и вновь посмотрела на Кирка, будто решая какую-то задачу, но вслух ничего не сказала.
– Есть возможность позвать Есиро?
Оборотниха пожала плечами.
– Есиро всегда слышит смерть и идет к ней. Особенно интересна ему смерть чужаков. Убейте кого-нибудь из них, – женщина кивнула, указывая на отряд, – и он сразу вернется.
Арон хмыкнул. Это была бы хорошая шутка, будь она действительно шуткой. Оглянулся на наемников, на их разом застывшие лица. Только Кирк привычно ухмылялся.
– Я подожду, – сказал северянин и нахмурился, посмотрев на отряд. – Где Рикард?
Наемники переглянулись.
– Мальчишка? – спросила оборотниха. И на кивок Арона ответила: – Он ушел к Обо-Икиль.
Арон повернулся к обелиску. Да, действительно, Рикард неподвижно стоял у его подножия. Сила рун действовала только на магов?
Вблизи махина черного камня казалась еще больше, давила еще сильнее. Руны звали еще настойчивее.
На нижней части обелиска архаичной версией рун Народа Песков было написано:
«В год 10615 Новой эпохи люди прогневали великого Тха-Оро, бога Змея, первенца Великой Матери. Тха-Оро вышел из Змеиного моря и проследовал до Южного Урта. По дороге Он разрушил Первую, Пятую, Шестую и Двенадцатую Колонны и убил всех людей, населявших эти города. В Южном Урте Тха-Оро обрушил гору на священный источник Лту и тем вызвал землетрясение, которое поглотило Южный Урт и всех людей, населявших его. В княжестве Террун Тха-Оро перекрыл ход реки Дуза, и вода затопила города Ирет, Ольс, Йоль и сто сорок восемь деревень. Люди были…»
– Господин Тонгил! – Голос Рикарда заставил Арона отвести глаза от рун. – Это ведь говорится о Змее Разрушителе? Я переписывал легенды из старых манускриптов, но там было немного иначе.
Сопротивляться зову рун стало чуть легче, когда Арон прочитал часть их послания.
– Откуда ты знаешь язык Народа Песков? – спросил Арон подростка.
– Язык Народа… Я не знаю язык Народа Песков. Это ведь наши руны, террунские. Господин Тонгил, разве не так?
Тоже магия? Каждый видел то, что мог воспринять?
– Читай вот отсюда, – велел Арон, указав на место, на котором остановился.
– Люди были бессильны, – послушно начал Рикард, – и взмолились благим богам о помощи. Милосердный бог Солнца воплотился в теле человека, приняв имя Каира Солнечного. Он собрал магов со всех концов земли и повел против Тха-Оро. В битве у Восьмой Колонны пало двести шестнадцать магов и девяносто тысяч простых воинов. В битве в полях
