все эти философские заморочки про предназначение человечества и просто жить в собственное удовольствие. Да вот только не получается, потому что в любое творение Создателя заложено стремление соответствовать своему изначальному смыслу. И если существование людей не отвечает этому условию, то не видать нам душевного покоя, как своих ушей. Зуд неудовлетворённости будет гонять нас по кругу, как кнут дрессировщика цирковую лошадку. Сопротивляться этому зуду практически невозможно, а в условиях полной непонятки со смыслами перспектив избавиться от сего раздражающего фактора что-то не видно от слова совсем.
Стоит ли удивляться тому, что люди, как могут, пытаются вывернуться из этой ловушки, придумывая симулякры главного смысла, чтобы обрести пусть временный, но всё же покой. По сути, это всего лишь попытка обмануть себя. Мы как бы заменяем истинную, но недостижимую цель на ложную, зато понятную и близкую, а потом с упорством, достойным лучшего применения, начинаем гнаться за очередной морковкой, висящей на верёвочке перед нашим носом. Правила этой игры под названием «сделай сам» прямолинейны и незамысловаты: ставим перед собой цель и добиваемся её любой ценой, порой пренебрегая прочими радостями жизни и интересами окружающих.
И ведь где-то в глубине души мы несомненно осознаём, что эта морковка не сто́ит нашей жизни, да и подвесили мы её, скорей всего, не сами. Кто-то очень грамотно внушил нам мысль, что полноценное существование возможно только в погоне за морковками, а мы просто купились на дешёвую разводку. В азарте гонки по граблям мы даже не даём себе труда задуматься о том, а действительно ли нам так уж необходимы все эти ништяки, которые мы получим, когда наконец изловим очередную морковку.
Так дело ведь не в конкретном призе, а в самой погоне. Это она позволяет нам на время забыться, лелея обманчивую надежду, что в конце забега нас ждёт награда в виде душевного покоя. Самое смешное, что, даже догнав свою морковку, мы не прекращаем наш бессмысленный бег, потому что в этом мире полно разных морковок. Раз ввязавшись в игру «сделай сам», мы уже чисто физически не можем остановиться, нам, как наркоманам, требуется очередная доза, иначе нас ждёт жуткая ломка. Наигравшись с одной игрушкой, мы переключаемся на другую, потом на третью, и так до бесконечности.
Для чего же мы играем в эти игры? Зачем заставляем себя страдать и идти на жертвы ради достижения в общем-то искусственной цели? Думаете, это от того, что мы все голимые мазохисты? А вот и нет, можете не верить, но мы терпим все тяготы погони ради одного короткого переживания, которое возникает, когда цель достигнута. О, этот сладкий миг триумфа, ощущения полноты жизни и наслаждения самим своим существованием, когда вечный зуд неудовлетворённости наконец стихает, и мы можем просто быть собой. Не думаю, что в нашем мире найдётся хотя бы один человек, который ни разу не испытывал подобных чувств. Ради таких моментов стоит жить и даже страдать.
Увы, со временем радость достижения тускнеет, и противный зуд неудовлетворённости снова начинает управлять нашим поведением, заставляя искать всё новые симулякры смысла нашего существования. Думаю, даже злостным оптимистам подобное времяпрепровождение должно казаться бессмысленным, а уж для людей думающих — это просто натуральный сюр.
Солнце уже успело спрятаться за домами, и только не растворившийся до конца золотистый оттенок темнеющего неба напоминал о том, что уставшее за день светило совсем недавно отправилось на покой. Ранний вечер словно погрузил сквер в сиреневую дымку. В воздухе висела почти невидимая, но всё же ощутимая водяная пыль, делая контуры деревьев размытыми, похожими на акварельный рисунок. Дождь прошёл здесь совсем недавно, с деревьев ещё время от времени срывались последние капли, а мокрая трава отливала в сумерках серебром.
Плюхаясь на дорожки, посыпанные зеленоватой гранитной крошкой, дождевые капли издавали тихое чавканье, и в этом звуке было что-то удивительно уютное. Наверное, похожий звук мог бы издавать маленький язычок котёнка, лакающего молоко из миски. Странно, но луж на дорожках не было, видимо, в состав покрытия входили какие-то поглотители влаги. Зато скамейки были сплошь усыпаны дождевыми капельками, которые злорадно посверкивали, отпугивая любителей помечтать на природе. Похоже, любители действительно оказались пугливыми, народу в сквере почти не было, только в самом его конце маячил какой-то неугомонный бегун, энтузиазм которого не смог одолеть даже летний ливень.
Кира медленно брела по дорожке, погрузившись в свои мысли как в кокон. В последнее время она нечасто сбега́ла в какой-нибудь из доступных ей миров, чтобы побродить в одиночестве, обстоятельства требовали её постоянного участия в делах Алата. Нет, Кира не раскаивалась в принятом решении обосноваться в осаждённом городе вместе с детьми. Быть рядом с Рисом представлялось ей несравнимо более важной задачей, чем возможность гулять, где заблагорассудится. Однако сейчас ей просто до зарезу требовалась передышка, чтобы без помех обдумать результаты своей отчаянной попытки превратить спасательную шлюпку в кораблик семейного счастья и понять, что же пошло не так.
Начиная задуманную операцию, Кира отлично отдавала себе отчёт в том, что этот путь не станет вальяжной прогулкой. Лишить детей привычного окружения, а мужа — беззаботного отдыха после охотничьих дежурств было, пожалуй, даже жестоко с её стороны. Да и самой Кире теперь приходилось тратить уйму времени на кухонные забавы и воспитательные моменты в ущерб работе над защитным куполом, что вызывало недовольное ворчание Кейтиля. Раньше, когда львиную долю забот о её детках несла на своих хрупких плечиках Алиса, а бытовая магия в мире Дачи обеспечивала комфортное и беспечное существование, непутёвая мамочка и хозяйка могла спокойно распоряжаться своим временем, но теперь всё нужно было делать своими руками.
Да, бытовые трудности несомненно были, причём вполне ожидаемые, но причиной провала Кириной миссии стали вовсе не они. На самом деле изменение образа жизни всех членов семьи, включая Риса, прошло на удивление гладко. Дети легко влились в новый коллектив и воспринимали ограничения военного лагеря, скорее, как приключение, нежели тяготы. Из-за ранения Риса временно отстранили от участия в дежурствах, и он всё время проводил в лаборатории, корпя над разрешением вирусного ребуса, а в промежутках с наслаждением возился с малышами и помогал по хозяйству. У них завелась традиция семейных ужинов под куполом, наподобие чаепитий в мире Дачи, и все члены семьи с нетерпением ждали вечера, чтобы побыть вместе.
В общем, всё было просто идеально, именно так, как Кира мечтала, но отчего-то с каждым днём автору сего удачного семейного проекта становилось всё тоскливее и наконец сделалось совсем
