поднял принесённые Атлин платья.
– Скажи мне, Сонья. Ты действительно так брезглива? Или просто хочешь пойти мне наперекор?
– А чем ты? Я не гадливая!
– Тогда чем они тебе не нравятся? Где я сейчас должен искать тебе ярмарки и швей, чтобы обновить гардероб?
– Мне не нужны швеи. Я хочу свою одежду, – растерянно пробормотала я.
– Ты хочешь унизить меня? Желаешь, чтобы люди смотрели и говорили, что вардиган настолько «высоко» ценит подаренную ему богами женщину, что рядит её в тряпки, которыми можно разве что пол вымыть?
– Я… – мне впору было расписаться в полном своём бессилии.
Он вывернул всё это так, что и возразить было нечем!
– А вы не подумали о том, что мне просто непривычно наряжаться в подобные наряды? Что ещё вчера в качестве наказания меня привязали к столбам? Что сегодня на меня охотились голодные мертвяки? А после и часа не прошло, как вы требуете рядиться как княжна и навязываетесь мне в мужья! Да что там. Я уже… Жена!
– А что не так? – Его взгляд стал тяжёлым. – Мне сплясать тут или пойти посыпать голову пеплом, потому как ты решила с мертвяками поплавать? Я очень не люблю непослушания! Не переношу откровенную глупость и недалёкость. Ты показалась мне особенной, Сонья: сильной, умной, гордой. А сейчас ты всё обращаешь в бабскую глупость! Тряпки тебе не те?!
Сжав в руках платья, он швырнул их на лавку.
– Пойду я пройдусь, а ты подумай. Я понимаю, это утро выдалась для тебя кошмарно тяжёлым. Но всё же. Ты ведёшь себя неправильно. И прими как данность – либо эти вещи, либо ходи в том, что на тебе.
– Вы хотите сказать, прогуливаться в одном браслете? Только это с меня не снимается.
– Не ВЫКАЙ! – рявкнул он. – Ты моя жена. Ритуал совершён по всем правилам!
С этими словами он вышел. А я осталась сидеть, словно к лавке прибитая.
Что я сделала не так?
Что, вообще, здесь произошло этим утром?
Я умом понимала, насколько благодарна Лассе, но мне нужно было время. Ясность. Осознавание того, что творится вокруг.
– У тебя какая-то ненормальная реакция на всё! – Услышав неприятный для себя голос, я вскинула голову.
Хаук! Опять он!
– Вернулись, чтобы поиздеваться? – без злости уточнила я.
С кем-то пререкаться просто сил не осталось. Да и горло жутко болело с непривычки. Я взглянула на черноволосого варда и смирилась с тем, что в покое меня никто не оставит. Он молчал, и это раздражало.
– Пришли охранять, чтобы не сбежала куда? Или ещё не всё мне сказали?
– Вот что ты думаешь обо мне? – он сложил руки на груди, демонстрируя, что его по какой-то неведомой мне причине задели мои слова.
– Считаешь, что я неправ, вартеса?
– Не называйте меня так, – проворчала я.
– Как? – тут же зацепился вард за мои слова.
– Да, никак не называйте, а лучше и вовсе не замечайте, – пробурчала я устало, пресекая любой намёк на ссору и ругань.
Подняв подол платья, расправила его и рассмотрела все грязные разводы. Кровь, ошмётки чего-то мерзкого. Жуть какая-то. Это, увы, не отстирать. Пропало платье!
– Сонья, если ты не против, что я обращаюсь к тебе по имени, – Хаук был не согласен с тем, что его не замечают. – Умойся и переоденься. Воду уже несут. Твои старые тряпки… Их нет. Выбросили просто. Походи пока в том, что дала тебе Атлин.
– Я не… – попыталась я вставить своё слово, но меня резко оборвали.
– Не перебивай, пожалуйста, – его голос звучал мягче. – Иные, девочка, выбора своим сияющим не дают. Ты его избранная, а значит – вартеса. Женщины клана Бессон не ходят в рвани. Они не позорят своих мужчин!
Ничего себе высказался!!!
Очень хорошо, что в этот момент у меня не было в руках весла, а то одним северянином стало бы меньше.
– А я – позорю? – процедила я. – Ну простите, что не в шелках встретила братца вашего. Как он вернётся – в ножки к нему упаду и слёзно молить о прощении буду. Что же я так оплошала-то?! Нужно было последних мертвяков добить, весло бросить и вплавь быстрее братца вашего сюда грести, чтобы встретить его при наряде. Чтобы, не приведи Танук, не опозорить владыку сия Тумана!
В этот момент я ненавидела всех. Я себя такой грязью ощущала, что слёзы на глаза наворачивались. Вот так лицом в илистую жижу меня ещё никто столь глубоко не окунал.
– Всё? Довольны, Хаук? Не буду я позорить вашу семью! А хотите, я себе руку с браслетом отрублю, чтобы не видел никто на мне это украшение. Я могу, уж поверьте!
Я ожидала, что он рассмеётся, или ещё что-то обидное скажет. Но он лишь виновато опустил голову. Это окончательно выбило меня из душевного равновесия!
– Сонья, кажется, я перестарался? – его голос звучал ровно и без эмоций. – Я хотел, чтобы ты поняла, какое положение теперь занимаешь…
– Да отстаньте вы от меня со своим положением! – взвыла я, закрывая ладонями лицо. – Кто вы все такие? Откуда вы пришли? Что вам нужно от меня? Я не желаю быть ничьей избранной: ни княгиней, ни женой. Я никого не позорю! Я просто хочу есть! Я хочу переодеться в вещи, в которых мне привычно и комфортно. В простое удобное мягкое платье. И я не буду бояться испачкать его. В нём на меня не станут таращиться остальные послушницы. А ещё хочу в свою комнату. Лечь пусть и на жёсткую кровать. Закрыть глаза. И дышать… Просто дышать и чувствовать себя в безопасности. Мне больше ничего не нужно. Да поймите вы! Я хочу… просто жить! – махнув рукой, я захлебнулась в своих эмоциях.
Мир менялся так стремительно, что я просто не поспевала за ним.
– Ненавижу всех вас, – мой голос упал до шёпота. – Всех! Я хочу есть. Хочу своё платье, свою кровать… Оставьте меня в покое.
Чья-то рука коснулась моей макушки. Этот странный жестокий северянин сел рядом со мной на лавку и, обняв за плечи, прижал к своему боку. Я и не поняла, когда он подошёл. Сил на то, чтобы вскакивать и отталкивать его, уже не было. Я себя такой разбитой давно не ощущала.
– Будешь громко кричать на меня, Сонья, Лассе услышит. Вернётся и свернёт мне шею. Неужели тебе меня не жалко? Жестокая ты! Ну, брякнул я, не подумав. Чего злиться-то? – вскинув голову, чтобы сказать ему, что я ещё о нём думаю, не смогла проронить ни слова. Его такие
