— Этот выход ведет в нижние, затопленные этажи замка, — сказала Ясмела и, улыбнувшись, добавила: — Впрочем, это ты и без меня уже выяснил.
— Нужно бы поплотнее прикрыть дверь, — чуть смущенно сказал Конан.
Встав на ноги, он подошел к двери, приподнял ее на полувырванных петлях и одним ударом кулака поставил враспорку между косяками. Затем, подняв вырванный из пола брусок порога, он так же, чуть наискось, вбил его между косяками.
— Надо бы потом что-нибудь посерьезней придумать, — почесал он в затылке. — Хотя… если нам все равно сматываться отсюда… Слушай, Ясмела, что это за место? Мы все еще в Тарнхолде или действительно на том свете?
— Мы все так же в замке, Конан. Мои окна выходят на озеро Тарн. Оно еще великолепнее на закате, и если ты останешься здесь до вечера…
— Видимо, придется, в целях безопасности. Но ведь озеро совсем не похоже на то, что я видел снаружи. Оно живое, веселое, полное солнца. Да и твои апартаменты… В жизни бы не подумал, что ветхая тюрьма может быть обставлена с такой роскошью и с таким вкусом.
— Я понимаю твое удивление, Конан, — сказала Ясмела, обводя взглядом помещение. — Позволь тебе объяснить. Тарнхолд — очень древний замок. И в течение многих веков он служил самым высокородным хорайцам не тюрьмой, а убежищем, когда удача отворачивалась от них. Могущественные колдуны наложили на эту долину и сам замок свои заклятья, создав иллюзию мрачности, атмосферу недобрых предчувствий, которые якобы вечно витают над этими башнями и стенами…
— Я понимаю, по крайней мере, мне так кажется… И все же — тот паучок в подводном туннеле — тоже иллюзия?
Конан задумчиво пересек комнату и аккуратно выглянул на балкон.
— Не знаю точно, Конан. Но вполне может быть, что это действительно была галлюцинация. Так замок защищался всеми силами от дерзкого храбреца, осмелившеюся, несмотря на все внешние предостережения, проникнуть в самую середину охраняемой заклятьями территории. Тарнхолд хранит множество тайн…
— Да уж, я думаю, — буркнул Конан и провел рукой по полированной мраморной стене, а затем — по бархату шторы. — Может быть, и вся эта роскошь — иллюзия, а сами мы сейчас сидим в сырой келье темницы под замком?
— Я могу быть уверена только в том, что я вижу и ощущаю, Конан, — вздохнула Ясмела. — И то не всегда… По крайней мере, я — это я, если, конечно… — Она замолчала и ласково погладила Конана по руке. — А ты, киммериец, все тот же яростный, безудержный, дикий воин и любовник?
— Хотелось бы верить, что да, — ответил он и чуть отодвинулся от Ясмелы. — Извини, но я изрядно вымазался в какой-то плесени и слизи, удирая от самых назойливых, жаждущих личной встречи иллюзий этого замка.
Ясмела улыбнулась:
— Во дворе есть горячий источник. Его вода не только отмоет тебя, но и придаст сил.
Принцесса-изгнанница (или отшельница?) хлопнула в ладоши, и на ее зов немедленно явилась служанка — величественно выглядящая, мягко ступающая по мраморным плитам матрона средних лет. Вышколенная за долгие годы на службе при дворе, она лишь вздрогнула, удивленно взглянув на неизвестно откуда взявшегося Конана, а затем, поспешно опустив глаза, поклонилась своей повелительнице.
— Ватесса, приготовь простыни для купания, — приказала Ясмела, — и предупреди, что ужин должен быть более обильным, я думаю… раз в пять больше обычно
го, — подмигнула она киммерийцу. — Пойдем, Конан, я провожу тебя к источнику. Там нам никто не помешает.
Ясмела провела гостя через свои роскошные покои, а затем спустилась, ведя его за руку, по прекрасной мраморной лестнице в замковый дворик. Конан насторожился, увидев во дворе нескольких слуг, но, судя по всему, они беспрекословно выполняли приказания его спутницы и исчезли по первому ее знаку. Сам дворик напоминал небольшой сад с разбитыми тут и там клумбами и высаженными по периметру вдоль стен плодовыми деревьями. Изнутри часовых на стенах видно не было. Более того, Конан обнаружил, что с одной стороны двор открыто выходит к озеру, спускаясь в воду широкими гранитными ступенями. Как это удавалось делать невидимым снаружи — киммериец предпочел не ломать себе голову, хотя неприятный осадок от столь могущественного колдовства по соседству все лее оставался у него в душе.
В одном из углов двора в выложенный мрамором бассейн стекала по камням, покрытым белым налетом, бьющая между ними вода. Над водоемом поднимался чуть заметный пар. Видимо, благодаря этому отдельному источнику тепла, деревья в саду Тарнхолда цвели и приносили плоды даже сейчас — не в сезон. Попробовав воду рукой и найдя ее весьма горячей, но все же — вполне сносной для омовения, Конан сбросил с себя изодранные шелковые шаровары и шагнул в бассейн. Минуту спустя, подождав, пока служанка поможет ей снять платье, за ним последовала Ясмела. На ней остались лишь костяной гребень в волосах да цепочка с медальоном.
Конан встретил ее, заключив в объятия, которые оба не размыкали до тех пор, пока высокая температура воды не напомнила о необходимости освежиться в вечерней тени, падающей от весело шелестящих на легком ветерке деревьев. Бесстрастная Ватесса, набросив на Ясмелу простыню, терпеливо смазала какими-то снадобьями царапины и ссадины Конана, полученные им при штурме заколдованного замка. Затем служанка удалилась, предоставив киммерийцу и Ясмеле полнее насладиться радостями столь неожиданной встречи.
Уже вечером, на закате, сидя за изысканно сервированным столом на террасе покоев Ясмелы, они продолжили разговор. Конан, восхищаясь мастерством маскировки замка, вспомнил, что изнутри он не видел на стенах ни единого стражника.
— Да, — согласилась Ясмела, — их не видно. Во-первых, такова уж архитектура замка. Во-вторых — охрана здесь весьма малочисленна. Я ведь уже говорила, да ты и сам мог убедиться в том, что Тарнхолд больше рассчитывает на другие методы защиты и сохранения спокойствия.
— Да уж, это точно, — буркнул киммериец. — Имея таких защитников, как те зверушки в подвалах, можно не тратиться на солдат-охранников. — Конан внимательно посмотрел Ясмеле в глаза. — Скажи мне честно — ты ведь здесь не пленница?
— Пленница? — Ясмела покачала головой. — Нет, хотя многие, пожалуй, назвали бы, да и называют это так. Нет, Конан, я просто сама удалилась от политической жизни Хорайи.
— Ты? Чтобы Ясмела, которую я знал, поступила по своей воле? Что-то не верится, что ты сдалась и бежала с поля боя…
— Понимаешь, Конан, все гораздо сложнее. Я ведь уже не та жадная до власти принцесса, что была раньше. Я столько лет провела в тени моего брата Коссуса, пытаясь исправить то, что он натворил своим безвольным правлением, столько лет плела свою нить в общей паутине придворных интриг… В общем, в один прекрасный день я почувствовала, что больше не хочу ничего этого — ни власти, ни славы, ни… любви ради успеха очередного заговора… У тебя было много любовниц, коротких романов, случайных встреч?
