Немой Тим не стал дожидаться окончания бойни. Он побежал прочь со всех ног сразу, как замертво рухнул Ральф. Бежал долго, пока не свалился от переутомления, сознание едва удержалось в теле мальчика. В переулок Вэйна пацан не возвращался больше никогда.
Глава № 2
Таверна под претенциозным названием «Сады Диониса» процветала, поток посетителей в любое время суток не иссякал, а вместе с посетителями в таверне появлялись и деньги. Во многом этому способствовало удачное расположение заведения, но определенная заслуга, безусловно, принадлежала хозяину Садов — дородному Пахомию.
Для Пахомия таверна являлась ребенком, детищем, которое он собственноручно построил и облагородил. Такое отношение не прошло незамеченным — сначала к заведению пришла известность, за известностью последовало процветание.
В большом зале Садов хватало места для всех — любители посидеть возле стойки устраивались на высоких стульях; те, кто пришел подкрепиться, располагались за круглыми столиками, вокруг которых суетливо порхали разносчицы; если же некто искал более уединенной атмосферы и приватной беседы — в их распоряжении имелись отделенные каменными нишами комнатки, предназначенные специально для таких случаев. В небольшом закутке постоянно играли музыканты — Пахомий приплачивал уличным менестрелям за сопровождение, поскольку оно нравилось посетителям. В дальней от входа стене находился большой камин, летом игравший скорее декоративную функцию, хотя и сейчас в нем тлели пара головешек, отбрасывавших красные всполохи на камне.
На втором этаже располагались комнаты, которые Пахомий сдавал постояльцам за известную плату. В его заведении кормились множество ночных бабочек, время от времени одна из них уводила наверх очередного клиента, недостатка в жаждущих никогда не наблюдалось. Хозяин относился к гулящим девушкам снисходительно, с некой брезгливостью и презрением. Но останавливать из-за своего отношения прибыльный бизнес не собирался. Не он, так другой — какая разница? Иначе в этом мире не прожить, если есть спрос — появляется предложение.
К тому же у Пахомия имелось одно золотое правило, которое он всегда неукоснительно соблюдал: ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в дела посетителей.
Однажды, очень давно, будучи еще совсем молодым неопытным трактирщиком, он нарушил это правило. Вступился за глупого аркадийского недотепу, которого умелые шулеры буквально раздели, играя в кости, и дело шло к тому, что бедолага будет продан в рабство. Пахомий вмешался и спас глупца, о чем впоследствии неоднократно жалел. Взбешенные головорезы едва не спалили таверну. Трактирщику пришлось выплатить долги бродяги — реальные или выдуманные — из своего кармана. А самое смешное, что аркадиец все-таки получил рабский ошейник: как вскоре узнал Пахомий, едва выйдя из «Садов Диониса», тот уселся играть в другой таверне и, само собой, проигрался в хлам.
Наученный горьким опытом, Пахомий выбил главное правило на внутренней поверхности барной стойки, чтобы всегда находилось перед глазами, осаживая как хозяина, так и работников. Ни во что никогда не вмешиваться! Максимум, что позволял себе Пахомий — послать гонца за стражей, если дело принимало совсем уж скверный оборот.
Сегодня, как и обычно, Пахомий сидел на возвышении, с которого одним взором можно обозреть пространство таверны. Он контролировал все: посетителей, разносчиц, девок, наливальщиков, подавальщиков, кухню. Музыканты старались, выводя заунывную мелодию, сквозь которую хозяин слышал привычные звуки большого зала: приглушенный гул голосов, звон посуды, радостный смех, игривые вскрики девах.
Неподалеку, возле стойки, двое здоровенных парней, несомненных мошенников, окучивали молодую девушку. Одного из них Пахомий знал — мерзкий тип, Мухтар, головорез самого низкого пошиба, из тех, кто мать родную продаст, лишь бы поживиться. Второй, очевидно, его подельник и телохранитель — явное отсутствие интеллекта, скомпенсированное большими размерами и мощью.
Девушка, почти девочка, юная, непорочная, сразу видно, что никакого опыта в общении с подобными типами у нее нет. Пространные одеяния безуспешно пытались скрыть ее красоту. Попав в таверну, выпила чашку чая и поинтересовалась, можно ли нанять сопровождающего до Афин. Не успел Пахомий рта раскрыть, как возле нее уже вертелся Мухтар, разливаясь соловьем.
Если бы кто спросил мнения Пахомия, то он сказал бы, что брать Мухтара проводником можно разве что надеясь попасть прямиком в Аид. У него на морде написано, что продаст не задумываясь, за пару драхм, а то и дешевле.
«Не с теми ты связалась, девочка, совсем не с теми — думал Пахомий, исподлобья поглядывая на нее, — Впрочем, не мое это дело!»
Он заранее знал, чем все закончится. Сейчас Мухтар потопчется глупышке по ушам, припугнет, а то и применит силу. Никто не отважится помешать, дураков мало. Да и не сможет, если уж на то пошло — у головорезов имелась существенная группа прикрытия. Пятеро бандитов обычно дежурили за столом около входа. Сейчас, правда, двое отсутствовали — наверняка развлекались с девками — но трое оставшихся заинтересованно следили за действиями Мухтара.
Все это Пахомий видел уже не единожды, ничего необычного не происходило. Обыденность, обычная ежедневная суета. Почему же так неспокойно на сердце?
Он еще раз оглядел зал, взгляд поневоле задержался на темноволосом варваре, что поглощал еду за столиком возле камина. Рослый, широкоплечий, как все представители его народа, с едва намечающейся бородой. Одет просто, дорожный плащ и сумка небрежно валяются на соседнем стуле.
Чертов северянин! Пахомий видывал таких. Сильны, глупы, могут пить литрами и не пьянеть; едят, как не в себя, но не толстеют; случается, отказываются платить, зато уж если платят, то щедро, не скупясь на вознаграждение. Беспокойные персонажи.
Пахомий одним движением брови подозвал разносчицу — молодую фигуристую Агнию, что относила заказ варвару — и поинтересовался, уплатил ли северянин за еду и выпивку. Девушка кивнула и, наклонившись к уху хозяина, зашептала. Путник, оказывается, при деньгах; заплатил сразу и Агния видела, что кошель полон монет почти доверху. Понятно — девушка не против познакомится поближе, да и, глядишь, заработать несколько монет сверху. Кто ее в этом упрекнет? Не Пахомий точно.
Отпустив разносчицу, Пахомий попытался расслабиться, но что-то по-прежнему мешало. Он стал следить за варваром и, наконец, понял причину беспокойства. Взгляд! Взгляд, который варвар цепко держал на девушке возле стойки.
Пахомия бросило в пот. Неужели это его подруга? Или рабыня? Нет, не может быть — хозяин таверны встряхнул головой, беспокойство немного отпустило. Слишком хороша для северянина. Тем более, насколько знал Пахомий, на севере относятся к женщинам весьма сурово. Если бы девушка принадлежала варвару, она сидела бы рядом и прислуживала господину. Что же тогда, обычный интерес?
Крэг-хан с аппетитом ел, неприязненно разглядывая окружающих. Как же все бесило! Разумом он понимал, что причина злости вовсе не в людях — вокруг обычные посетители, не лучше и не хуже, чем везде — а в том, что варвар оставил далеко на севере. Решение старейшин до сих пор жгло душу Крэг-хана каленым железом, кулаки яростно сжимались, глаза вылезали из орбит в поисках кого-нибудь, на ком можно сорвать гнев.
Те незадачливые грабители, которых он перебил утром, немного спустили пар, но сейчас варвар ощущал, как злость бесконтрольно накапливается в сердце. Стоило ли убивать неумех? Бесспорно, Крэг-хан мог бы их просто раскидать, или переломать руки-ноги. Старику же вовсе достаточно прописать увесистую плюху. Убивать не обязательно. С другой стороны, варвар не сомневался, что представься такая возможность, любой из грабителей недолго думая всадил бы нож ему в спину. В том числе и старикашка, бывший, скорее всего, главарем банды. Так что получили по заслугам. Да и вообще, если идешь грабить людей, вооруженный ножом, то стоит ожидать, ну хотя бы в теории, что жертва может ответить тем же.
