папочки, а потому вопроса о том, кому тут требуется защита, для неё не стояло.
— Выследил, значит, — раненый одобрительно усмехнулся, — настоящий охотник. Думаю, представляться нет нужды, ты уже догадался, кто я на самом деле.
— Ты Семён, — подтвердил его слова Рис. — Я давно уже слежу за Кристинкой и видел вас вместе. Как ты к ней подобрался, она же всё время под защитой купола?
— Я сама нашла папу, — встряла малолетняя непоседа, — а купол мне не помеха, я давно научилась прыгать.
— Представляешь, какая молодёжь подрастает, — растроганно улыбнулся Семён, — вся в Кирюшу. А моя малышка, похоже, тебя любит, Рис, вон как бросилась защищать. Что делать-то будешь, охотник?
— Пойду за водой для чая, наверное, — Рис неуверенно пожал плечами, — пряниками-то угостите?
В очаге весело плясало пламя. Подвешенный над огнём медный прокопчённый чайник шипел и булькал так аппетитно, что Рис невольно облизнулся. Его с первого взгляда поразила странная, почти стерильная чистота, царившая в пещере. Нигде ни пылинки, каменный пол вылизан до зеркального блеска, а когда он заметил в дальнем углу кровать, застеленную чистым бельём, то аж присвистнул от неожиданности. Обстановка Семёнова жилища была, конечно, спартанской, но не без дизайнерских изысков. Около небольшого аккуратного очага располагалось вполне комфортное кресло, сплетённое из ореховых прутьев, видимо, для хозяина, а рядом виднелась стопка подушек для гостей. На аккуратных полочках стояли четыре кружки и металлические коробочки с притёртыми крышками. Под полками располагался довольно большой короб, видимо, с припасами.
— А ты неплохо устроился, — Рис счёл правильным отдать должное хозяйственной жилке бессмертного.
Тот уже немного оклемался, даже сменил пропитанную кровью одежду и со всеми удобствами расположился в кресле на правах пострадавшего. Заниматься приготовлением чая было доверено незваному гостю. Кристинку от греха отправили обратно под купол, поскольку бывшему и нынешнему Кириным мужьям явно требовалось выяснить отношения, а при ребёнке делать это было не с руки. К тому же девочка и так задержалась в папиной пещере слишком долго, и никому не хотелось, чтобы её отсутствие засекли. В качестве компенсации за моральный ущерб пряники ей выдали сухим пайком на всю компанию, которая прикрывала отсутствие путешественницы.
Заглянув в несколько коробочек, Рис обнаружил там чай, сахар, ещё с пяток пряников и горсть конфет. Этикетка на пачке с чаем показалась ему смутно знакомой, этот чай был явно из алатских запасов.
— Ну да, приходится тырить ваши продукты, — ничуть не смущаясь, заявил Семён. — Если бы я тут охотился, то меня бы за три года точно вычислили.
— Но как ты проникаешь на склады? — у Риса от такой наглости буквально отвисла челюсть.
— Так я же призрак, — бессмертный весело рассмеялся, но тут же скорчился от боли. — Вот чёрт, на этот раз твой фанат меня неслабо приложил, — пожаловался он.
— Шестой бессмертный, — Рис только покачал головой. — А куда ты деваешь тела?
— Хороню, — неохотно буркнул Семён. — Поможешь мне потом дотащить его тело до пещеры? Не хочу, чтобы патруль случайно на него наткнулся.
— У тебя здесь имеется кладбище? — Рис невольно заозирался по сторонам, пытаясь разглядеть что-то, похожее на могилы.
— Совсем рехнулся, — одёрнул его бессмертный, — кладбище в долине. Если пройти по тоннелю до конца, то снова окажешься под открытым небом. Ты, небось, про существование той долины даже не слышал. Местные охранники вообще не особо любопытны, патрулируют только дороги. За три года ты был единственным, кто дошёл до истока реки.
— Нам тут как-то не до прогулок, знаешь ли, — Рис даже обиделся за алатцев, — Орден не даёт заскучать. Тебе сколько сахару? — поинтересовался он, открывая нужную коробочку.
— Клади пять, нет, лучше семь, более приторный пить будет совсем противно, — Семён насмешливо понаблюдал за ошарашенным взглядом охотника и только после этого снизошёл до объяснений. — Мне сейчас нужно много сладкого, чтобы восстановиться, так работает мой организм. Ты ведь, наверное, уже видел такое, раз твоим другом был бессмертный.
— Я однажды видел, как Гвидо остановил своё сердце на десять минут, — подтвердил Рис, — а потом снова его запустил.
— Сердце вообще не самый жизненно важный орган в теле человека, — принялся рассуждать бессмертный, — кровообращением на самом деле управляет мозг. Да, с неработающим сердцем ты не сможешь бегать и сражаться, но для простого поддержания жизни без него можно обойтись. Во время экзамена бессмертные останавливают своё сердце на час и даже дольше.
— Наверное, классно уметь управлять работой органов своего тела и регенерацией тканей, — Рис завистливо поцокал языком. — Кстати, я так и не поблагодарил тебя за спасение моей жизни и за лечение моего подопытного.
— На здоровье, — отмахнулся Семён. — Я тебе тоже благодарен за то, что помог Кире справиться с нашим разрывом, — внезапно его голос сделался хриплым и каким-то невыразительным. — Судя по всему, она с тобой счастлива, а обо мне даже не вспоминает.
— Просто она считает, что тебя казнили, — Рис смущённо улыбнулся. — Кто ж знал, что Орден простит бессмертному нарушение приказа? Моего друга казнили за меньшее.
— И много ты рассказал Кире про бессмертных? — глаза Семёна настороженно заблестели. — Про установки подчинения она тоже знает? — Рис не стал отвечать, просто покаянно склонил голову. — И откуда ты выискался такой умный на мою голову, — посетовал бессмертный. — Я специально держал Кирюшу подальше от этих тайн, а ты сходу ей всё выложил.
— Ну прости, я хотел как лучше, — принялся оправдываться болтун. — Ей было непросто справиться с тем, что любимый муж её бросил, а потом вообще хотел убить. Твоя смерть как бы обнулила все твои грехи и позволила Кире начать всё с начала.
— Ага, с тобой, — по губам Семёна скользнула горькая усмешка и тут же растаяла. — Похоже, у одного болтливого охотника имелся корыстный интерес в том, чтобы заочно похоронить одного бессмертного.
— Да, Кира чувствовала себя обязанной за то, что ты спас Тиночку, — Рис и не подумал отрицать очевидное, — и никак не могла поставить точку в вашем зачитанном до дыр романе. Я рассказал ей об орденских порядках просто для того, чтобы снять эту ношу с её плеч. Но я бы ни за что не стал ей врать, просто и сам был уверен, что тебя казнили. Повезло, что твои установки подчинения не сработали.
— Они сработали вполне штатно, — бессмертный неприязненно передёрнул плечами и опять скривился от боли, — я очнулся от этого морока уже в орденских подвалах, закованный в кандалы. Думаю, если бы Ксантипе ни приспичило надо мной постебаться, то я бы до самого конца свято верил, что явился с повинной добровольно, типа, жаждал искупить вину перед Орденом. Но
