– Сказал бы им придумать другую игру, – тут же ответил папа. – Но ты не волнуйся: эта игра никому не вредит. Орли следит, чтобы близнецы не забежали туда, где могут пораниться, и она достаточно умна, чтобы понять, когда им пора передохнуть.
Что ж, она получила ответ. Папа распряг лошадь и повел её в стойло.
Пиксит выпрыгнул из повозки и направился к крыльцу, по пути мягко толкнув Мину в ноги.
«Начало положено».
«Он не понял, что я имела в виду».
«Начало для тебя, не для него». Его вера в неё была как тёплое одеяло, всё такая же непоколебимая, несмотря на то что она его подвела. Может, ей удастся найти способ поведать о бурях за границей и помочь тем людям.
Пиксит толкнул носом входную дверь и заколебался. «Ты можешь зайти. – Несколько лет назад они расширили проём для Орли. Пиксит, конечно, здорово вырос, но опасность застрять ему не грозила. – Ты уже достаточно взрослый и дом не спалишь».
Он поставил лапу за порог.
– Входить нельзя! – закричала мама из кухни.
Пиксит замер.
Она выглянула из окна:
– Простите, Мина, Пиксит, я всего лишь имела в виду, что только что помыла пол. Зайдите сзади.
Они обежали дом. Заметив их, Ринна и Беон забыли о своей игре и повисли на ногах Мины:
– Мина, Мина, Мина, ты дома! И ты привезла с собой искрящего пони! Можно на нём покататься? Ну пожалуйста! – выпалили они, перебивая и не слушая друг друга, так что сложно было понять, кто именно что сказал.
Засмеявшись, она села на колени и обняла их обоих.
«Скажи им, что они могут на мне покататься, если хотят».
– Он говорит, что можно.
Близнецы с радостными воплями бросились к Пикситу и взобрались ему на спину. Ринна ткнула пальцем в скользнувшую по чешуе искру:
– Хе-хе, щекотно!
– О, о, я тоже хочу! – Беон схватил другую искру, будто это был мыльный пузырь.
Пиксит совершил круг по двору под восторженные крики и хлопанье близнецов. Папа даже не пытался их снять, чему Мина несказанно обрадовалась.
«Отлично. Они относятся к нему как к родному». Видимо, им просто нужно было немного времени, чтобы принять Пиксита таким, какой он есть.
«И точно так же твоя семья и друзья примут тебя, когда ты станешь такой, какой я тебя знаю».
На это она ничего не ответила.
Зайдя в дом, она остановилась перед входом на кухню, не решаясь ступить на ещё мокрый пол. Мама лежала под раковиной и что-то делала гаечным ключом.
– Привет, мам.
Выскользнув из-под раковины, мама улыбнулась Мине:
– С возвращением, радость моя. – Её глаза сощурились в улыбке, и Мина внезапно осознала, как сильно по всем по ним соскучилась.
Кто-то пощекотал ей спину, и она от неожиданности прыгнула вперёд.
– Только не по чистому полу! – предупредила мама.
Одновременно с этим Гатон сзади воскликнул:
– Ха! Напугалась! Рад, что ты вернулась. И чисто к твоему сведению, потому что это тут совершенно ни при чём: я больше не буду делать твою работу по дому, и куриц надо покормить.
– Гатон! – повысила голос мама. – Мина, он шутит.
– Вообще-то нет, – ответил Гатон. – Ладно, хорошо, шучу. Типа.
– Отдыхай пока, – сказала мама Мине. – Я тебя позову, когда ужин будет готов, но мы накроем не на кухне – пол такой чистый и красивый…
Через заднюю дверь забежали близнецы, запутавшиеся в перепачканной ленте. Во все стороны полетела грязь, забрызгав стены и пол.
Мина подавила смешок. Мама драматично вздохнула.
Беон и Ринна взглянули на её лицо, взвизгнули и стрелой унеслись назад во двор.
– Я помогу тебе всё отмыть, – предложила Мина.
Мама отмахнулась:
– Нет-нет, спасибо. Возможно, мне стоит привязать губки к близнецам и просто покатать их по кухне.
«Я бы на это посмотрел», – просунул голову в открытое окно Пиксит.
«Не думаю, что она всерьёз. Разве что наполовину». В гостиной Мина наблюдала, как Гатон натягивает ботинки, чтобы пойти в курятник.
– Гатон…
Ей хотелось спросить, известно ли ему что-то о связи между погодой и бурями за границей. Он был стражем дольше, чем она, и профессор Дано говорил, что слухи циркулируют уже давно. Может, он что-то слышал?
Но Гатон выскочил за дверь прежде, чем Мина успела сформулировать вопрос.
Или она намеренно не торопилась.
* * *
Неделя пролетела незаметно. Мина взяла на себя все свои прежние обязанности по хозяйству и старалась убедить себя, что у неё всё равно не получилось бы отменить Десятилетний фестиваль и помочь людям, живущим за горами. Она ведь просто ученица, к тому же не самая лучшая. У неё даже искрить не получается. Кто к ней прислушается, даже если она решится заговорить?
«Я бы прислушался». Пиксит смотрел на неё из-за сетки-ограды, пока Мина кормила куриц остатками с завтрака.
«И больше никто».
«Это неправда», – тихо возразил он.
Курицы с кудахтаньем принялись клевать ей ноги. Она торопливо отошла и бросила корм в другой конец курятника. «Я не могу».
Она отвернулась к горам. Расстояние смягчало их неприступные очертания, превращая их во всего лишь красивый пейзаж, как картина на стене. За многие мили отсюда Нила, Эйона, Варли и все их близкие готовятся к десятилетним бурям. «Я не знаю, как остановить фестиваль. И если я расскажу кому-нибудь о том, что мне известно, меня исключат – и какая тогда от меня будет польза? Я никому не смогу помочь, если меня выгонят из школы».
«Но из семьи тебя никто не выгонит. Они тебя любят».
Она закончила кормить куриц. Пиксит прав. «Будет много криков».
Он подумал над этим. «Скорее всего».
Идея представлялась соблазнительной. Если только они её выслушают… «Они начнут орать прежде, чем я сумею договорить».
Пиксит и это обдумал: «А ты говори очень быстро».
Ей хотелось рассказать, особенно если был шанс, что они поверят и поддержат её. Хранить такую тайну было тяжело. «Ну предположим, они всё узнают – а что дальше? Как они остановят фестиваль? До него всего неделя!»
Пиксит трусцой побежал к дому. От возбуждения между его чешуйками запрыгали искры, совсем как выброшенные на берег мелкие рыбёшки. «Так давай узнаем! Ну же, Мина, решайся!» Его азарт передался ей, и она вспомнила, как впервые увидела передачу молнии – тогда она тоже изумилась восторгу, захватившему её целиком. Мина быстро нагнала Пиксита.
Гатон пришивал ленты к праздничному костюму Беона – ну или пытался. Он возился с рукавом, пока Беон и Ринна боролись на полу. Ринна свернулась калачиком вокруг чего-то подозрительно напоминающего одну из жевательных игрушек Арде, а Беон пытался её отобрать. Мама читала в кресле у камина, а папа хмурился, глядя в гроссбух.
Заметив Пиксита, Беон и Ринна тут же забыли обо всех разногласиях и бросились к нему:
– Искрящий щеночек! Крыло прошло? Уже можно летать?
Пиксит жалобно посмотрел на Мину. «Пожалуйста, скажи им, что крыло у меня всё ещё болит».
Но оно уже должно было быть в порядке. Она окинула его обеспокоенным взглядом – только этим утром они совершили несколько пробных кругов вокруг дома, и он ни разу не пожаловался. «Всё ещё болит?»
«Только когда твой брат его жуёт».
Она опустила глаза и увидела, что Беон засунул кончик крыла Пиксита в рот.
– Выплюни, Беон, – потребовала Мина.
Он опешил – она очень редко повышала голос. Но Пиксит не мог постоять за себя, и этого нельзя было так оставлять.
– Но оно щекотное, мне нравится! – заспорил Беон.
Мама захлопнула книгу:
– Беон, ты слышал, что сказала сестра. Мы не едим наших друзей.
Огорчённый, Беон выплюнул кончик крыла Пиксита.
Эта сцена привлекла к ним внимание всех в комнате. Почувствовав на себе столько взглядов сразу, Мине захотелось убежать назад во двор и найти себе ещё какое-нибудь занятие.
– Я… – начала она. – Э-эм… вы знаете, что меня отстранили? Я хотела объяснить… – Она сглотнула. Все слова будто разом её покинули.
