– Значит, – сказал я ехавшим со мной мулам, – вы шпионите за мной для Сарма.
– Да, – сказал Мул-Ал-Ка.
– Это наш долг, – сказал Мул-Ба-Та.
– Но если ты хочешь сделать что-нибудь, что не должен знать Сарм, скажи нам, и мы закроем глаза, – добавил Мул-Ал-Ка.
– Да, – согласился Мул-Ба-Та, – или останови диск, мы сойдем и подождем тебя. На обратном пути сможешь подобрать нас.
– Звучит справедливо.
– Хорошо, – сказал Мул-Ал-Ка.
– А быть справедливым – это по-человечески? – спросил Мул-Ба-Та.
– Иногда, – ответил я.
– Хорошо, – сказал Мул-Ал-Ка.
– Мы хотим быть людьми, – сказал Мул-Ба-Та.
– Не поучишь ли ты нас как-нибудь быть людьми? – спросил Мул-Ал-Ка.
Транспортный диск летел вперед, некоторое время мы все молчали.
– Не уверен, что я знаю это сам, – сказал наконец я.
– Должно быть, это очень трудно, – заметил Мул-Ал-Ка.
– Да, – подтвердил я, – трудно.
– А царь-жрец должен учиться быть царем-жрецом? – спросил Мул-Ба-Та.
– Да, – сказал я.
– Это, должно быть, еще трудней, – сказал Мул-Ал-Ка.
– Вероятно, – ответил я. – Не знаю.
Я по изящной дуге подвел диск к одной из стен туннеля, чтобы избежать столкновения с крабообразным животным, покрытым множеством перекрывающих друг друга пластин, потом снова свернул, чтобы не столкнуться с прогуливающимся царем-жрецом, который вопросительно поднял антенны, когда мы пронеслись мимо.
– Тот, что не царь-жрец, это мэток, – торопливо заметил Мул-Ал-Ка, – его зовут тус и он питается спорами грибов.
– Мы знаем, что тебя такие вещи интересуют, – добавил Мул-Ба-Та.
– Да, – сказал я. – Спасибо.
– Пожалуйста, – ответил Мул-Ал-Ка.
– Да, – согласился Мул-Ба-Та.
Некоторое время мы двигались молча.
– Но ты ведь поучишь нас быть людьми? – спросил Мул-Ал-Ка.
– Я сам это не очень хорошо знаю.
– Но ведь лучше нас, – сказал Мул-Ба-Та.
Я пожал плечами.
Диск двигался по туннелю.
Я думал, возможен ли тут маневр.
– Держитесь! – сказал я и, поворачиваясь, развернул диск, так что он сделал полный оборот и продолжал двигаться в прежнем направлении.
Мы все с трудом удержались на ногах.
– Замечательно! – воскликнул Мул-Ал-Ка.
– Очень умело, – похвалил Мул-Ба-Та.
– Никогда не видел, чтобы цари-жрецы так делали, – сказал Мул-Ал-Ка с почтительным страхом в голосе.
Я думал, можно ли совершить такой маневр на транспортном диске, и теперь был доволен: можно. В то время мне не пришло в голову, что я чуть не сбросил с диска своих пассажиров, да и сам едва не упал.
– Хотите попробовать управлять диском? – спросил я.
– Да! – сказал Мул-Ал-Ка.
– Да, – подхватил Мул-Ба-Та, – очень хотим!
– Но вначале ты нам покажешь, как быть человеком? – спросил Мул-Ал-Ка.
– Как ты глуп! – насмехался Мул-Ба-Та. – Он нам уже показывает.
– Не понимаю, – сказал Мул-Ал-Ка.
– Значит, не ты синтезирован, – заметил Мул-Ба-Та.
– Может быть, – согласился Мул-Ал-Ка. – Но я все равно не понимаю.
– Как ты думаешь, – свысока спросил Мул-Ба-Та, – может ли царь-жрец поступать так глупо?
– Нет, – ответил Мул-Ал-Ка. Лицо его прояснилось.
– Видишь, – сказал Мул-Ба-Та. – Он учит нас быть людьми.
Я покраснел.
– Поучи нас еще, – сказал Мул-Ал-Ка.
– Говорю вам, я сам много не знаю, – ответил я.
– Если узнаешь, скажи нам, – это Мул-Ал-Ка.
– Да, пожалуйста, – подтвердил Мул-Ба-Та.
– Хорошо.
– Это справедливо, – сказал Мул-Ал-Ка.
– Да, – согласился Мул-Ба-Та.
– А тем временем, – Мул-Ал-Ка с неприкрытым восхищением смотрел на управляющие полосы диска, – поучимся водить этот диск.
– Да, – сказал Мул-Ба-Та, – нас это вполне устраивает, Тарл Кабот.
Я не возражал против того, чтобы проводить время с Сармом: он мне сообщил о рое гораздо больше, чем я за такое время смог бы узнать сам. С ним я получал доступ в такие районы, куда бы меня одного не пропустили.
Одним из таких мест был энергетический центр, гигантская установка, откуда энергия передавалась на многочисленные механизмы и работы.
– Иногда это называют Домашним Камнем Гора, – сказал Сарм, когда мы шли по длинной извивающейся металлической спирали снаружи одной стены огромного прозрачного голубого купола. Под куполом размещалось сверкающее, испускающее голубоватое свечение большое сетчатое полушарие.
– Конечно, аналогия неточна, – продолжал Сарм, – потому что в рое нет никакого домашнего камня. Домашние камни характерны для варварских городов человеческих обитателей Гора.
Я почувствовал раздражение. В городах Гора к домашним камням относятся очень серьезно. Человек может потерять жизнь, если не встанет почтительно при упоминании о домашнем камне города, а Сарм отзывается о нем так пренебрежительно.
– Тебе трудно понять любовь человека к своему домашнему камню, – сказал я.
– Странный культурный феномен, – заметил Сарм. – Я его прекрасно понимаю, но нахожу нелепым.
– В рое нет ничего подобного домашнему камню? – спросил я.
– Конечно, нет, – ответил Сарм. Я заметил еле заметное подергивание передних конечностей, но роговые лезвия не обнажились.
– Впрочем, у вас есть Мать, – невинно заметил я.
Сарм остановился на узкой металлической спирали, опоясывающей огромный купол, выпрямился и повернулся ко мне. Одним движением передней конечности он мог сбросить меня вниз, на несколько сот футов, к неминуемой гибели. Мгновенно его антенны прижались к голове, выскочили роговые лезвия, но тут же антенны снова поднялись, а лезвия скрылись.
– Это совсем другое дело, – сказал Сарм.
– Да, другое, – согласился я.
Сарм несколько мгновений смотрел на меня, потом повернулся и пошел дальше.
Наконец мы достигли вершины большого голубого купола, и я увидел прямо под собой сверкающее сетчатое полушарие.
Голубой прозрачный купол находился под другим куполом, каменным, и в нем я увидел множество переходов, инструментальных панелей и механизмов. Тут и там расхаживали цари-жрецы, поглядывая на шкалы, время от времени поворачивая ручки своими хватательными крючками.
Я решил, что этот купол – какой-то реактор.
Посмотрел на полушарие под нами.
– Итак, это источник могущества царей-жрецов.
– Нет, – сказал Сарм.
Я посмотрел на него.
Он притронулся своими передними конечностями к трем местам по обе стороны груди и к одному за глазами.
– Здесь, – сказал он, – истинный источник нашего могущества.
Я понял, что он показывает на те точки, куда уходили провода у того молодого царя-жреца, что лежит на каменном столе в потайной лаборатории Миска. Сарм указал на восемь мозгов.
