глухую боль во всем теле. Что-то подсказывало ему: победа над этим врагом сулила им одни неприятности. На перевязку ран и короткий отдых у него имелось всего несколько часов.
– Зачем я вообще пошел на погост? Хлебать теперь этот скисший кисель – не расхлебать! А вместо награды – кукиш с маслом! – обиженно хмыкнул он, осматривая поломанное оружие и пытаясь отнять левый сапог у дохлой руки, которая по непонятным причинам продолжала торчать из земли. Вытащив драгоценную обувь, юноша изо всех сил пнул незадачливую кисть и отправился в деревню.
Проходя мимо Рихарта, Арвин остановился и похлопал его по плечу.
– Вы появились как нельзя кстати! – поблагодарил он мейстера. Если бы не вздорные речи светлейшего и его абсурдная атака, засада могла и не сработать. Кто знает, что случилось бы, закончи фантом тот странный ритуал с прополкой могил.
Арвин был не в восторге от моральных убеждений своего компаньона и аморальных решений, к которым они приводили. Однако кое в чем господин Рейнор все же знал толк. Как бы оруженосец не относился к наставнику, в одном у него следовало поучиться: он умел выживать.
У светоносного было несколько секретных техник, которых он строго придерживался. Первая заключалась в том, что гордость и высокомерие часто гнушались достойной работы. Посему мейстер советовал засунуть их поглубже в нутро – тут он говорил немного иначе, но Арвину не нравилось сквернословить. Потом нужно было затянуть ремень потуже и браться за дело, нравилось оно или нет.
Второй постулат касался всяких нравственных кодексов. Мейстер считал, что если приходилось выбирать между грязной победой и честным поражением, каждый уважавший себя рыцарь имел священное право собрать всю свою порядочность и… как следует пнуть подлую вражину между ног – здесь светлейший снова переходил на брань.
Юный охотник искренне верил, что простой оруженосец может стать великим воином, выйти на сражение против тьмы, гордо подняв голову, бросить вызов несправедливости и защитить обездоленных. Однажды этот день обязательно придет, но пока он не наступил, нельзя было пренебрегать учениями наставника.
– Интересно, какой силой надо обладать, чтобы на равных биться с таким чудовищем? – стал рассуждать Арвин, но тут же постарался унять не на шутку разошедшуюся фантазию. Возбуждение после поединка медленно остывало, и воспоминания о призраке теперь навевали странные мысли, от которых начали трястись коленки. Делали они это прямо на ходу и создали оруженосцу немало неприятностей, пока он возвращался в таверну.
Глава 12. Тыква, фея-крестная и серый волк
Добрые сказки, злые сказки
Раздался шорох царапавших брезент веток. В следующий миг огромная еловая лапа лениво погладила Найджела по лицу. Колючие объятья немного отвлекли его от путавшихся мыслей.
Повозка неуклюже нырнула меж двух высоченных елей и теперь стояла на малоезженой тропе посреди леса. Темнота скрадывала краски, здесь казалось, что солнце село уже пару часов назад. Позади, среди пушистых хвойных веток, виднелись проблески золотистой нивы. Спереди вилась лишь одинокая тропа, тонувшая во враждебной темноте.
– Так-так, времени у нас чрезвычайно мало! – проговорил Эрик и остановил повозку, тревожно сверяясь с необычайным предметом на левой руке, а потом с опаской поглядел на горы. Найджел впервые видел эту вещь у мистера Барлоу. По маленькому кругу медленно бежала длинная стрелка. Она поочередно указывала на солнце и луну. Толстая короткая стрелка покоилась на месте, недалеко от полной луны. Мудреный механизм!
Старик напрасно времени не терял. Несмотря на почтенный возраст, он бегал возле брезентовых боков фургона как заведенный, четкими движениями открывал какие-то задвижки, потом сцеплял крепления, дольше остального провозился с колесами и осями. Все закончилось стальными листами, которые, как по мановению волшебной палочки, появились из-под скрытого поддона, укрыв под собой стенки и крышу. Такой же лист сменил задний бортик. Найджел с любопытством и недоумением рассматривал необычайную трансформацию.
Повозка мирного торговца всего за несколько минут превратилась в военный дилижанс, сверху донизу покрытый черным матовым металлом. Превращение повозки выглядело захватывающе, но как старая лошадка умудрялась таскать такую махину? Найджел обернулся, чтобы с жалостью посмотреть на бедную Ромашку, которая, наверное, как всегда мирно щипала травку.
Глаза мальчика расширились, а потом немного вылезли из орбит. Запряженным в повозку был огромный черный конь. Его прекрасная грива переливалась в сгущавшихся сумерках. Любой бык позавидовал бы ширине шеи этого красавца. Видимо, от нетерпения конь взрыл огромный кусок земли передним копытом и грозно заржал. Зверь предвкушал резвое путешествие. Его ноздри вздымались от мощного дыхания. Найджел невольно съежился и вжался в сиденье.
В голове мальчика созрело ужасное подозрение: прекрасный конь невиданной породы возник на месте старенькой лошадки неспроста. Вероятно, пока Найджел наблюдал, как мистер Барлоу орудовал с повозкой, этот темный негодяй сидел в кустах и выжидал. Стоило старику и мальчику отвлечься от лошади, он выпрыгнул из кустов и сожрал бедное создание. Сожрал в один присест, с хвостом и подковами заодно, и даже не подавился – вот почему он был такой довольный. Бедная, добрая Ромашка!
– Сейчас, Ромул, подожди. Ну же, стой спокойно! – проворчал Эрик.
Конь, однако, и без того стоял, не двигаясь, похожий на величественное изваяние. Лишь кончики его ушей иногда тихонько вздрагивали, когда он прислушивался к наступавшей ночи. Сначала легкая попона легла на животное, укрывая мощную спину и бока. На мягкие тряпки взгромоздились железные доспехи. Прежде чем возница надел ему на морду кожаную, а потом и стальную маску, конь шевельнул шеей и прижался щекой к лицу Эрика.
– Да, да, я тоже тебя люблю, – ответил старик и поцеловал его в нос.
Старик? Да это был уже и не старик вовсе! Превращением хилой животины в прекрасного жеребца чудеса не закончились. Странствующий торговец тоже сильно изменился. Годы обсыпались с него, как куча снега с дерева по весне. И все это упало на голову ошарашенному мальчику.
Кожа на лице возницы разгладилась. Под складками морщин скрывались несколько серьезных шрамов. Один из них – прямо посреди лба! Перемены коснулись всего лица, кроме глаз. Они все также смотрели с любознательностью и хитрым блеском.
Найджел понимал, что обращение времени вспять было каким-то хитрым фокусом. Не могло же это правда быть магией?! Мальчик вспомнил одну из детских сказок. В той истории фея-крестная помогала бедной девочке справиться
