горько рыдала мать, обнимая ребенка, покрытого темно-синими пятнами. Малыш почти окоченел.
– Что случилось? – торопливо спросила А-Цзи.
Женщина не отвечала. А-Цзи осмотрела ребенка и нахмурилась. Взяв малыша за запястье, она ощутила слабое биение тайного пульса. Ребенок обладал духовной силой.
– Его отравили… отравили… – стонала мать. – Вода полна яда!
А-Цзи поглядела на ручей, из которого не раз пила воду и ни о чем не подозревала. Затем снова проверила у ребенка пульс и поняла, что тот слабеет. Демоническая сила путницы не могла сохранить жизнь малышу с двойным пульсом, а Линь Хаоцин строго-настрого запретил ученице прибегать к духовной силе, чтобы не выдать себя. Но… разве можно спокойно смотреть, как умирает ребенок?
Тело малыша свела судорога, в объятиях убитой горем матери оно выглядело беспомощным и жалким. А-Цзи не колеблясь сжала детскую ладошку и направила поток духовной силы в хрупкое тельце. Вскоре у малыша прекратились спазмы и выровнялось дыхание. Хотя его кожа по-прежнему отдавала синевой, он медленно приоткрыл глаза.
– Ты открыл глаза? Он открыл глаза! – засмеялась сквозь слезы мать, ощупывая и оглядывая сына. – Все хорошо, мама с тобой, мама рядом.
А-Цзи сделала два шага назад и улыбнулась, любуясь матерью, которая радовалась как дитя.
На ночь девушка укрылась с матерью и сыном в маленьком разрушенном храме. Женщину звали Лян Ли, а малыша – Лян Сяоань. Им пришлось покинуть родные края.
– Отец Сяоаня… погиб, – рассказывала Лян Ли, наблюдая за спящим мальчиком и вытирая слезы. – Когда сынок родился, лекарь сказал, что у малыша двойной пульс. Ночью мы с мужем взяли младенца и сбежали. Мы не хотели, чтобы сына отправили к покорителям демонов…
Пляшущие отблески костра освещали измученное лицо Лян Ли. Возможно, всему виной были неверное пламя и яркие всполохи, но в памяти А-Цзи внезапно мелькнула похожая картина: как отец с матерью торопливо бегут, прижимая к сердцу дитя…
– Мужа давно убили императорские солдаты. Мы с малышом скрывались в горах, надеясь, что Наставник государства умрет, власть императора рухнет и мы сможем вернуться в родные края. Наконец на севере вспыхнуло восстание, но кто мог подумать, что столичная принцесса решит отравить озера и реки? Я запретила сыну пить воду из реки. И каждый день собирала для него росу и дождевую воду, только этого не хватало. Малыша мучила жажда. Я недоглядела за ним, и он напился воды из ручья… – Лян Ли смахнула слезу. – А ведь собственной кровью готова была напоить его, лишь бы он не притрагивался к отраве.
История несчастной семьи потрясла А-Цзи. И породила острое отвращение к принцессе, которая совершила такое злодейство.
– Эта принцесса что, совсем ума лишилась?
Лян Ли покачала головой:
– Она может творить все, что ей взбредет в голову, а нам остается только терпеть. Я хочу отвезти сына на север: там много снега и всегда найдется глоток чистой воды.
А-Цзи помолчала и кивнула в ответ:
– Не горюй, сестрица. Завтра утром я помогу тебе набрать росы.
– Спасибо, молодой господин. Нам повезло встретить тебя…
– Не стоит благодарности, сестрица. Ты обещала, что завтра вы отсюда уйдете и навсегда забудете обо мне. Вам ни в коем случае нельзя вспоминать этот день.
– Я знаю, у каждого полно своих забот, – согласилась Лян Ли. – Ты спас моего сына, я не хочу навредить тебе. Но если ты по неведомой мне причине вынужден скрываться в глухих горах и дремучем лесу, почему бы тебе не отправиться с нами на север?
– Нет, не могу. – А-Цзи помахала рукой в знак отказа. – У меня есть другие дела.
Утром А-Цзи попрощалась с Лян Ли и ее сынишкой и направилась вверх по течению ручья. Она обещала Линь Хаоцину не показываться на севере и не приближаться к столице. Да и к чему ей туда соваться? Наставник государства, столичная принцесса и грозный владыка севера – птицы высокого полета, незачем с ними связываться. Вместо этого лучше сделать что-нибудь посильное и принести людям пользу. Например, отыскать исток ручья и найти способ очистить его от яда, чтобы дети с двойным пульсом больше не умирали на его берегах.
* * *
А-Цзи шла вдоль ручья два дня. Его извилистое русло вело на запад. Когда путница добрела до высокой горы, из-под которой бил ключ, уже темнело. Девушка решила отыскать место для ночлега, а на рассвете поразмыслить, как подобраться к истоку. Недолго думая, она вскарабкалась на дерево и удобно устроилась среди ветвей.
Не успела А-Цзи заснуть, как услышала крики и звуки погони. Она посмотрела вниз и увидела толпу людей, которые с факелами в руках прочесывали горы и лес. Девушка удивилась и спрыгнула с дерева.
Едва ее ноги коснулись земли, как рядом в траве кто-то испуганно ахнул. Оглядевшись, А-Цзи заметила юношу в белых одеждах, который сидел на земле с самым несчастным видом. Похоже, он только что упал. А-Цзи смотрела на незнакомца и хлопала глазами. Прежде чем она успела произнести хоть слово, юноша в панике вскочил на ноги и прикрыл ей рот ладонью:
– Тсс! Не разговаривай!
Она не удивилась и не испугалась. Только таращилась на парня, не переставая хлопать глазами. В руке, крепко зажавшей ей рот, А-Цзи уловила биение двойного пульса. Покоритель демонов в белых одеждах… Причем ткань, из которой они пошиты, на редкость хороша… А-Цзи вспомнила книги, которые читала, пока училась у Линь Хаоцина, и сообразила, что к чему.
Тем временем юноша убедился, что А-Цзи не поднимет крик, и убрал с ее рта трясущуюся руку.
– Не бойся, я тебя не обижу.
– Ты ученик Наставника государства? – спросила А-Цзи.
Юноша всполошился. Он попятился, прижался к дереву и с ужасом уставился на А-Цзи:
– Ты… Кто ты такой? Явился, чтобы поймать меня?
А-Цзи не ответила. Она принюхалась и уловила запах крови. Левый рукав белого одеяния юноши был разорван, под ним алел длинный порез на руке.
– Нет. Почему эти люди ищут тебя? – А-Цзи прикинула что-то в уме. – Это ты отравил воду в ручье?
Юноша замотал головой:
– Это не я! Я не… Я вообще… Ну разве что…
Парень медленно сполз вниз по стволу и уселся на землю, словно совсем обессилев. Казалось, он вконец растерялся.
– Я и мой старший брат… соученик… Нам приказали! По дороге нам попался отравленный ребенок. Он был весь в синих пятнах… Я не хотел выполнять приказ, но мой брат-соученик… Он вылил в ручей морозный яд. Потом сюда пришли северяне. Они убили брата, а мне удалось сбежать…
Он говорил сбивчиво и бессвязно. Было видно, что за этот день натерпелся немало
