хотели просечь ситуацию через ссученых.
– Да. На нейтральной территории я перетолковал с Зубом –
авторитетом среди сук. Воры в законе злы на Вована и обещали выдать наколку на него. Зуб даже намекнул, что в банде Вована у них есть засланный казачок. Будем ждать от него свежачка. Послезавтра у нас с Зубом стрелка…
Полковник слушал внештатника и параллельно бился над разгадкой того, что заставило Глюка удариться в бега, что могло связывать его с уголовниками. И пока головоломка Ивану Сергеевичу оказывалась «не по зубам».
3
Марш Листратова, или как он сам обозвал это явление – «драп на Восток», упорно продолжался. За минувшие сутки Георгий и Милена существенно продвинулись к цели. Особенно им повезло со случайным попутчиком в вятском городишке Уржум: предприниматель, вертолётом доставлявший товары на Урал, за солидную мзду взял их на борт. Так беглецы оказались в городе Кудымкар Пермского края. Для ночёвки они по традиции устроились в домишке, расположенном на окраине населённого пункта. Погода стояла чудная, в распоряжении был целый вечер, и московские изгои решили побродить за околицей по безлюдным перелескам.
– Гошенька, – жалобно сказала Милена, следуя по тропке за Листратовым, – я так больше не могу. Мне тяжело переносить эти перелёты. Я думала, что богу душу отдам в этом проклятом вертолёте.
– Милаша, немножко надо потерпеть, – уговаривал тот её. – Считай, треть маршрута позади. Осталось не так уж много.
– Где же треть, – возражала ему любимая. – Где же треть? В лучшем случае, четверть, да и то с большой натяжкой. Ты хочешь,
чтобы я умерла и Кешу тоже уморила?
– Мила, пожалуйста, перестань. Всё закончится хорошо, – следовала успокаивающая фраза.
– Гошенька, давай, вернёмся. Ну, не звери же в этих…в органах сидят…
– Милена, соображай, что мелешь! – начинал раздражаться
мужчина. – Москва слезам не верит…
И тут же он, спохватившись, поспешно пресекал выражение собственного недовольства. Листратов держал чувства на коротком поводке, ибо виной их семейного бедствия был он сам. А на стороне любимой женщины, сверх того, были и беременность, и токсикоз, и усталость, и дорожные мытарства, и самое главное – ещё неродившийся сын Кешка. Георгий видел его только на мониторе медицинского прибора и чувствовал через живот матери, но уже обожал. Он обязан был обеспечить сыну счастливую жизнь, он не мог допустить, чтобы его наследник перенёс хотя бы толику тех невзгод, что выпали на долю его отца.
С каждым днём подчинение жены воле мужа давалось всё сложнее. Объяснялось это многими факторами, а всё ж решающим был тот, которого в нынешних условиях Листратов был лишён. Ведь тайна его изначального магического воздействия на молодую женщину во многом обеспечивалась сугубо технологически. И вот каким образом.
Впервые увидев Милену (оказавшуюся, как выяснилось позднее, дочкой известного академика Кузовлёва) режиссёр салона уже после трёх неровных биений сердца знал, что ради неё поступится чем угодно, но добьётся расположения. В течение первой же недели исполнения заказа Кузовлёвой, арсенал банальных средств мужского влияния был исчерпан Георгием до дна: от личного обаяния и благородных поступков до цветов и дорогих подарков, от приглашений в рестораны и казино до предложений посетить Третьяковку и Большой театр. Увы, принимая цветы, девушка ограничивалась дежурными благодарностями, а от прочего отказывалась наотрез. И в безысходности режиссёр «Сюр-Реала» прибег к крайним мерам.
Исполняя заказ своенравной музы по конструированию сенсорно-электронного модуля первого космонавта планеты, Листратов не побрезговал уже апробированным и утончённым мошенничеством. Он грамотно подретушировал на нейроэлектронном файле внешность и личность Юрия Гагарина под себя. Он искусно привнёс в манеры кумира Милены те свои повадки, что нравились женщинам. «Встречным курсом» он и в себе культивировал наиболее яркие и отчасти доступные копированию проявления характера космонавта: знаменитую гагаринскую улыбку, открытость, заразительный смех, доброжелательность, искренность и другие черты, неизменно импонировавшие всем людям Земли. Шаг за шагом уловка стала приносить, пусть и минимальные, но положительные плоды: в отношениях с режиссёром у Милены исчезали отстранённость и сугубо деловой подход заказчика.
Ан Листратов не ограничился традиционным по способу воздействия методом внушения извне – через внешние органы чувств. Ведь он располагал и качественно иным арсеналом воздействия.
И здесь не имеется в виду лазерная тиара, через которую пикосекундные импульсы подавались нейроэлектронным модулятором в мозговой «центр удовольствия» клиента – данное устройство спорадически применялось и до Георгия. Но предшественниками Листратова в мозолистое тело, что размещается под границей мозговых полушарий человека, подавались весьма и весьма примитивные разряды. Исследователи действовали методом так называемого «научного тыка». В их работе вслепую применялись недифференцированные импульсы-раздражители. Именно в этом вопросе Георгий и проявил подлинно научный и революционный подход.
На новатора нашло озарение при исполнении заказа Бэллы Разиной. На кварковом томографе он зафиксировал нейронный поток в мозгу певицы, сопровождавший её откровенные переживания в процессе восприятия сенсорно-электронного модуля любовника Магнуса Воронова. И предположил, что между данным конкретным нейронным паттерном и чувствами эстрадной дивы
имеется прямое соответствие.
При следующем посещении салона светской львицей, он предложил ей испытать виртуальное общение с Магнусом новым способом. И уже напрямую транслировал записанные нейронные паттерны в её мозговой «центр удовольствия». Без сопровождения сенсорно-электронным модулем. После сеанса Бэлла была краткой:
«Знатно прокатило!».
Теперь, открыв единицу нейронно-физиологического эквивалента конкретного чувства конкретного человека, Листратов методично и последовательно сделал три вещи.
Первое. Обладая мозговым оружием точечного характера, он постепенно обнаружил в мозолистом теле вентральные микроучастки, воздействуя на которые, вызывал в пациенте не просто общее оглушающее ощущение удовольствия, а варьировал интенсивность и тонкие разновидности его: эстетические, вкусовые, эротические, половые и иные виды приятного насыщения.
Второе. Вследствие предыдущего сотрудничества с КГБ, Георгий не мог отчасти не проникнуться чекистской идеологией. Потому он задумался о том, что далеко не всегда имеется возможность работать в условиях салона, когда клиенты напрашиваются к нему, и потому предельно открыты. А если требуется «расколоть» субъекта, не желающего вступать в контакт?
Ведь преимущество Георгия (что и у психологов с психиатрами, к которым люди идут за помощью, как к Богу) заключалось в том, что клиенты изначально входили в сферу его влияния с обнажённой психикой, становясь беззащитными перед отслеживающим их разумом. От них действие модулятора получало абсолютно откровенную оценку. Ибо пациент никогда не лгал на счёт своих ощущений.
Потому в ходе контактов с Разиной Георгий разработал
подлинный технический шедевр – полиграф verus 14 или детектор правды, работа которого базировалась на железно работающем принципе обратной связи: понравилось – не понравилось. При положительном эффекте (например, состояние эстетического экстаза) подладиться «под субъекта», было делом техники, точнее – делом модулятора. Прибор «по команде» детектора отсекал негативные виды стимуляции, а воспроизводил и отправлял в мозг наиболее удачные и приятные для клиента модификации импульсов – нейронных паттернов. Такие импульсы в терминологии изобретателя получили наименование позитивного раздражителя.
Чтобы
